Наконец хозяин вышел к утюгу и спросил: - Чего тебе надо? - Отпусти пепельницу в оплаченные отгулы! - резко ответил утюг. - Девушка сама хотела заработать,- пожал плечами старый стакан. - Это наше семейное дело,- сказал утюг. - Она тебе жена? - поинтересовался старый стакан с юмором. - Она мне лучше, она мне сестренка! - воскликнул утюг.- Троюродная причем! И пепельница робко вышла. Теперь, без окурков, она выглядела чистенькой брюнеткой и зябко куталась в меха, ее плечи украшал ершик для мытья бутылок. - Брось эту дешевку,- проворчал утюг (а он уже был одет в ковбойский сапог),- я куплю тебе все, что надо. И пепельница впервые оставила свое чугунное равнодушие, тихо засмеялась, поправила растрепавшуюся на ветру прическу, двинулась вслед за утюгом в меховой магазин - и вскоре вышла оттуда счастливая: она выбрала себе сияющую серебристую, как облако, накидку - металлическую мочалку для сковородок, абсолютно новую. Утюг, увидев ее в таких мехах, потерял голову и стал читать вслух стихи "В густых металлургических лесах" - причем читал он изнутри сапога, и голос его от этого был сильным и гулким. И они втроем зашли в кабаре, тут играл джаз и стояла украшенная елка почему-то уже приблизился праздник Рождества. (Вспомним, что совсем недавно цвел укроп - и на тебе! Как жизнь кипит!) Утюг поднялся на носок и вертелся, как пропеллер, пепельница же привстала на ребро и тоже крутила бедрами. А вокруг них, переодевшись зайчиками и снежинками, плясал обувной народ Рождество так Рождество. И хрупкая пепельница танцевала с утюгом, обутым в сапог, вся извиваясь, мех так и сверкал. И когда музыканты (махровое полотенце - на гитаре, ботинки - на ударных и солистка - мыльница) исполнили "В лесу родилась елочка", утюг из глубин сапога сказал: - Ты моя умная девочка! Моя хорошая! А пепельница, вся зардевшись, буквально, как если бы она выскочила из печи, сказала: - Ты клевый сапог! Сапог же немедленно воскликнул: - Будь моею! - Как это, как это,- забормотал утюг в глубинах сапога,- что это, что это? Она все перепутала! Но сапог, прижимая к щеке пепельницу, уже пел с ней песню "Три года ты мне снилась". У него, правда, был довольно жидкий тенор, совсем не тот гулкий бас, к которому привыкла пепельница. Но они танцевали на цыпочках, как бы плавая в воздухе. Утюгу стыдно было показываться перед пепельницей с голой подошвой, и он перенес измену друга, сидя в глухой засаде внутри сапога-предателя. Он сильно переживал. Но затем он выпрыгнул из сапога и сказал своим хриплым басом: - Сестренка! Я тебе спою! Он понял, что она должна его полюбить и без этого американского прикида, каким являлся сапог. А опустевший сапог ничего не видел, он прыгал вокруг пепельницы, называется друг! Но тут часы пробили двенадцать, и все дружно начали петь "Новый год настает". Особенно выделялся в этом хоре уверенный, гулкий, глубокий бас босого утюга - он потерял лучшего друга и любимую девушку, он пел со слезами,- но все окружили бедного певца и водили вокруг него хоровод - все зайчики, снежинки и снегурочки, деды-морозы и медведи, лисички и мышки (вся обувь, короче говоря). И надежда горела в его ничем не защищенной груди, и новые приключения ждали его за горизонтом.
Глава четвертая
Ночь утюга
Праздник догорал. Утюг стоял в дверях кабаре, с грустью и любовью наблюдая за другом сапогом и землячкой - чугунной пепельницей, которые в обнимку танцевали вальс под чумовые звуки джаза (соло на гитаре - махровое полотенце, соло на тромбоне водопроводный кран). Но это длилось недолго, поскольку пепельница была сотрудницей ресторана, и с вальсом было покончено, пора было приступать к трудовым будням. Когда они вернулись в ресторан, хозяин, старый стакан, уже настойчиво побрякивал. А сапогу, видимо, не терпелось проводить утюг вон отсюда, такие настали времена. - Прости, друг,- говорил сапог.- Так сошлось. Уйди. - Давай уйдем вместе,- повторял утюг холодея. - Так получилось, прощай,- твердил сапог.- Я не могу. И он даже вынул из голенища подзорную трубу и протянул утюгу. - Зачем мне это? - печально отвечал утюг.- Без тебя мне ничего не нужно. И сапог вынужден был поставить подзорную трубу в угол просто так. - Но это же я ее люблю,- упирался утюг.- Она мне землячка, мы с одного завода. Пепельница-то. - Прости, друг, но это она так решила,- тупо твердил сапог, притоптывая от неловкости. - Только ты уж ее не бросай,- тяжело сказал на это утюг. В ответ сапог поклялся, что будет помогать во всем чугунной пепельнице, устроится на работу здесь, в ресторане, и не кем-нибудь, а урной, чтобы помогать пепельнице, которая, как ни говори, буквально пропадает под тяжестью окурков и огрызков одна, каждый день полную смену! Утюг тяжело вздохнул, а сапог уже встал и стоял на добровольных началах у стены, и в него (извините) каждый мог бросить и бросал всякую дрянь, и пепельница поневоле в этом участвовала каждые пять минут - поневоле, потому что ее то и дело переполняли дымные, чумазые окурки, еще не вполне остывшие, и сапог подбегал и подставлялся, жалея бедную чугунную подружку. Сам-то себя он не жалел и тут же испачкался по колено! Не говоря о легких ожогах в ходе этого горячего труда. Но не об этом речь. Пепельница, предательница, в процессе работы прижималась ободком к сапогу и сияла! "Сияй-сияй,- думал утюг,- не то ты скажешь скоро, когда утюг уйдет и перестанет тебя защищать и наступят серые будни, полные нелегкого быта, пьяного звона посуды здесь, в ресторане! Бедная, глупая пепельница,размышлял утюг, стоя в дверях,- как же ты затоскуешь, а будет поздно!" - Понял, так случилось,- бормотал сапог, весь в саже. - Так давайте же уйдем! - воскликнул утюг.- В дальние дали! - Нет, друг,- возражал сапог,- нет. Так не выгорит. Она сказала, что должна кормить семью, целый чернильный прибор, понял? И братья маленькие еще, перушки еще. Understand - no? (Соображаешь - нет? - искаж. англ.) Обувь, окружавшая утюг, почувствовала себя неловко и пошла вон, устраиваться в магазин "секонд хэнд", где надеялась продать себя во вторые руки (на вторые ноги). Только несколько особо преданных пар топталось в отдалении. Но утюг как прикипел подошвой к полу и достоялся до того, что хозяин, старый стакан, вновь вызвал киллеров. - Выйдем поговорим теперь,- сказали киллеры, все те же самые коробки с макаронами в сильно помятых убийцевских шапочках. С этими словами они покинули ресторан. Утюг не боялся ничего. Но, чтобы не подвергать опасности жизнь друга сапога и землячки чугунной пепельницы, он воскликнул: - Айда, обувка! И к нему тут же подвалили преданные кореша - пара босоножек, две дыроватые галоши и крепкие ребята валенки на подшитом ходу. Они были готовы на все для своего командира. Утюг выскользнул в темную ночь и метнулся навстречу киллерам, чтобы навтыкать им по шеям, однако киллеры, как оказалось, сидели в машине, загадочно глядя сквозь прорези своих убийцевских шапок. Также оказалось, что эти киллеры держали за ошейники два взрывпакета, взрывпакеты же, лысые, злобные, почти без глаз, виляя обрубками хвостов, выглядывали в окна машины и щерились. Да! Утюгу, видимо, недолго оставалось жить, но он пошел вперед как ни в чем не бывало, только товарищей стал уговаривать идти по своим делам. Машина тронулась следом. Взрыва все еще не было. Видимо, киллеры решили устроить фейерверк где-то подальше от ресторана.
1 2 3 4 5 6
Глава четвертая
Ночь утюга
Праздник догорал. Утюг стоял в дверях кабаре, с грустью и любовью наблюдая за другом сапогом и землячкой - чугунной пепельницей, которые в обнимку танцевали вальс под чумовые звуки джаза (соло на гитаре - махровое полотенце, соло на тромбоне водопроводный кран). Но это длилось недолго, поскольку пепельница была сотрудницей ресторана, и с вальсом было покончено, пора было приступать к трудовым будням. Когда они вернулись в ресторан, хозяин, старый стакан, уже настойчиво побрякивал. А сапогу, видимо, не терпелось проводить утюг вон отсюда, такие настали времена. - Прости, друг,- говорил сапог.- Так сошлось. Уйди. - Давай уйдем вместе,- повторял утюг холодея. - Так получилось, прощай,- твердил сапог.- Я не могу. И он даже вынул из голенища подзорную трубу и протянул утюгу. - Зачем мне это? - печально отвечал утюг.- Без тебя мне ничего не нужно. И сапог вынужден был поставить подзорную трубу в угол просто так. - Но это же я ее люблю,- упирался утюг.- Она мне землячка, мы с одного завода. Пепельница-то. - Прости, друг, но это она так решила,- тупо твердил сапог, притоптывая от неловкости. - Только ты уж ее не бросай,- тяжело сказал на это утюг. В ответ сапог поклялся, что будет помогать во всем чугунной пепельнице, устроится на работу здесь, в ресторане, и не кем-нибудь, а урной, чтобы помогать пепельнице, которая, как ни говори, буквально пропадает под тяжестью окурков и огрызков одна, каждый день полную смену! Утюг тяжело вздохнул, а сапог уже встал и стоял на добровольных началах у стены, и в него (извините) каждый мог бросить и бросал всякую дрянь, и пепельница поневоле в этом участвовала каждые пять минут - поневоле, потому что ее то и дело переполняли дымные, чумазые окурки, еще не вполне остывшие, и сапог подбегал и подставлялся, жалея бедную чугунную подружку. Сам-то себя он не жалел и тут же испачкался по колено! Не говоря о легких ожогах в ходе этого горячего труда. Но не об этом речь. Пепельница, предательница, в процессе работы прижималась ободком к сапогу и сияла! "Сияй-сияй,- думал утюг,- не то ты скажешь скоро, когда утюг уйдет и перестанет тебя защищать и наступят серые будни, полные нелегкого быта, пьяного звона посуды здесь, в ресторане! Бедная, глупая пепельница,размышлял утюг, стоя в дверях,- как же ты затоскуешь, а будет поздно!" - Понял, так случилось,- бормотал сапог, весь в саже. - Так давайте же уйдем! - воскликнул утюг.- В дальние дали! - Нет, друг,- возражал сапог,- нет. Так не выгорит. Она сказала, что должна кормить семью, целый чернильный прибор, понял? И братья маленькие еще, перушки еще. Understand - no? (Соображаешь - нет? - искаж. англ.) Обувь, окружавшая утюг, почувствовала себя неловко и пошла вон, устраиваться в магазин "секонд хэнд", где надеялась продать себя во вторые руки (на вторые ноги). Только несколько особо преданных пар топталось в отдалении. Но утюг как прикипел подошвой к полу и достоялся до того, что хозяин, старый стакан, вновь вызвал киллеров. - Выйдем поговорим теперь,- сказали киллеры, все те же самые коробки с макаронами в сильно помятых убийцевских шапочках. С этими словами они покинули ресторан. Утюг не боялся ничего. Но, чтобы не подвергать опасности жизнь друга сапога и землячки чугунной пепельницы, он воскликнул: - Айда, обувка! И к нему тут же подвалили преданные кореша - пара босоножек, две дыроватые галоши и крепкие ребята валенки на подшитом ходу. Они были готовы на все для своего командира. Утюг выскользнул в темную ночь и метнулся навстречу киллерам, чтобы навтыкать им по шеям, однако киллеры, как оказалось, сидели в машине, загадочно глядя сквозь прорези своих убийцевских шапок. Также оказалось, что эти киллеры держали за ошейники два взрывпакета, взрывпакеты же, лысые, злобные, почти без глаз, виляя обрубками хвостов, выглядывали в окна машины и щерились. Да! Утюгу, видимо, недолго оставалось жить, но он пошел вперед как ни в чем не бывало, только товарищей стал уговаривать идти по своим делам. Машина тронулась следом. Взрыва все еще не было. Видимо, киллеры решили устроить фейерверк где-то подальше от ресторана.
1 2 3 4 5 6