Трасология утверждает: «событие преступления приводит к возникновению множества самых разнообразных следов… Следы возникают на месте преступления, на потерпевшем и на самом преступнике». Основная задача трасологии такова: заставить след заговорить, заговорить правду; по следу нужно идентифицировать предмет, который его оставил. Правда эта - совпадение «конфигурации следа» и оставившего его объекта. Собственно говоря, на этом базируется трасология, к ведению которой «относятся такие следы, которые возникают в результате изменения в состоянии предмета и, кроме того, отображают внешнее строение другого предмета, вызвавшего данное изменение». Идентификация в психоаналитическом смысле также предполагает след в душе от взаимодействия с другим субъектом. Более того, именно эти следы конституируют собственно субъекта, который получает свое как присвоенное. В психоанализе идентификация предполагает регистрацию следов в психике за счет присвоения качеств другого лица. Присвоение - нарушение правил, прав собственности, прав живой личности. Один из распространенных методов защиты, к которой прибегает преступник - это идентификация с агрессором: насильник проделывает со своими жертвами все то, что проделывали с ним в детстве. Иначе говоря, «виновен» тот, кого здесь нет, кто уже, возможно, сам умер, убит, ушел в монастырь, сидит в лагере и т. д. Материальный убийца в этом случае - жертва не только насилия, но и жертва защитного механизма, установившего преступные узы идентификации.
Очередная идентификация может изменить все поведение в целом, может привести к исчезновению - по крайней мере временному - (бывшего) субъекта. Так, психиатр-криминалист Джейк Найман «помогает» своему пациенту профессору математики Максу Тиндеру выбраться из следующей ситуации: однажды утром Макс Тиндер понял, что жизнь его - «одно огромное неразрешимое математическое уравнение, и он решил, что некоторое приключение может заставить его по-другому смотреть на вещи. Он убил семь человек за одиннадцать дней». Доктор Найман убивает своего пациента, выносит его по ту сторону неразрешимого уравнения/жизни, идентифицируется с ним и подчиняет себя случаю: что выпадет, орел или решка, то и предопределяет его выбор в каждой ситуации.
По следу восстанавливается сцена. По детали представляется целое. Холмс сравнивает работу детектива со знаменитым принципом корреляции органов Кювье: «Подобно тому, как Кювье мог правильно описать целое животное, глядя на одну его кость, наблюдатель, досконально изучивший одно звено в цепи событий, должен быть в состоянии точно установить все остальные звенья, и предшествующие, и последующие». Это восстановление, способность увидеть отсутствующее целое - преимущество умозрения перед зрением, разума перед чувством. Холмс продолжает: «Мы еще не поняли многих вещей, которые можно постичь только разумом. Посредством умозаключений можно решить такие задачи, которые ставили в тупик всех, кто искал их решения с помощью своих чувств». Идентификация целого по частям является одним из видов трасологической идентификации. «Что можно узнать о человеке по его уху? - Если сделать анализы, - многое. Пол, группу крови, было оно изъято у живого, или мертвого. Похоже, это ухо было отрезано ножницами».
След, улика, улика, след, след, улика, след, улика, след, след, след, улика: язык человеческий в унитазе, сигарета с гвоздикой рядом с трупом, ухо в траве, пять апельсиновых зернышек в почтовом конверте, характер шва на трупе, бумага изготовленная в Богемик, частички кожи насильника под ногтями жертвы, след от целлофанового пакета на шее, антиквариат в доме убитых, жертвы - успешные молодые белые женщины…
Зачастую оставленный след - не случайная оплошность преступника, но - его подпись, автограф: куколка бабочки Черной вдовы, песня «Красная шапочка» по телефону, поза куклы у трупа девушки, имя «ангела» на смертоносной пуле, визитная карточка Fantomas, инфантильные послания вырезанные из газет, кровавый знак на стене… Подпись может указывать на еще одно желание - быть обнаруженным. Нет, нет, не только быть пойманным, но и узнанным, признанным, знаменитым, обрести власть, контроль, внушить страх, включить в свою игру других, вовлечь их в круг своего преступного закона. Однако, «дело с каждой минутой проясняется. Не достает только нескольких звеньев, чтобы восстановить ход событий».
Речь шла о дедукции и анализе. Анализе, безусловно, отсылающим к химии. Безусловно, «потому что работа, при помощи которой мы вводим в сознание больного вытесненное им в его душе, означает разложение, разделение и напоминает по аналогии работу химика над организованной материей… Мы учим понимать его [больного] состав этих очень сложных душевных образований, сводим симптомы к обусловливающим их влечениям, указываем больному на эти, до того неизвестные ему мотивы влечений в его симптомах подобно тому, как химик выделяет основную материю, химический элемент в соли, в которой этот элемент невозможно было распознать, благодаря его соединениям». Шерлок Холмс проводит ночи напролет в лаборатории, согнувшись над ретортами и пробирками. В свое время, как известно, он собирался целиком отдаться занятиям химией.
§ 3. СЦЕНА ЖЕЛАНИЯ И МЕСТО ПРОИСШЕСТВИЯ
В результате разложения целого на части, в результате анализа Зигмунд Фрейд обнаруживает тайну сновидений. Тем временем Шерлок Холмс обнаруживает тайну преступления. Тайны эти - желания. 24 июля 1895 года Зигмунд Фрейд видит сновидение, которое впоследствии обретет свое название «Об инъекции Ирме», которое станет основополагающим в психоанализе, поскольку в нем обнаруживается тайная движущая сила сновидения - желание. Желание исполненное. Впрочем, всегда уже посредством заместителей - суррогатов, будь то квазигаллюцинаторный объект сновидения или жертва сексуального маньяка. Детали, важные для обнаружения тайны, конституируют желание.
Преступление в фантазийной реальности гомологично преступлению реальности в сновидении. Конвенциональная логика повседневной реальности преодолевается паралогикой преступления, нарушения порядка принципа - обыденной - реальности. Сверхдетерминированность преступного события вводит множественный порядок логики желания. Желания, возникающего во взаимодействии с другими действующими на сцене лицами. Желание требует соучастия другого. Желание присваивается. Присваивается, как известно, как дискурс другого.
Так доктор Найман присваивает желание своего пациента профессора Тиндера, так он присваивает желание-и-дискурс умирающей от передозировки героина Шерли («Джейк, ты не хочешь взять такую милую девочку как я, засунуть ее в багажник и увезти отсюда») и переносит его на Сандру Томас (она оказывается в багажнике его автомобиля, поставив психиатра-криминалиста перед выбором: «я не хочу быть больше Сандрой Томас, я лучше умру, я лучше буду с тобой. Что ты скажешь?» - «Нужно бросить монетку»); так он присваивает желание-и-дискурс Сандры Томас («у меня такое ощущение, что я могу умереть прямо сейчас, просто улететь навстречу солнцу, стать вздохом, который ты слышишь, когда шумит листва на деревьях…») и переносит его на Элис Томас. Желание «Наймана» смещается по дискурсивным означающим:
1 2 3 4 5 6 7