она не могла не заметить ледяной холодности новых знакомых.
Но как и следовало ожидать, она справилась с неловкой ситуацией без посторонней помощи.
– Благодарю за прогулку, лорд Аттингсборо, – сухо произнесла мисс Мартин. – Очень вам признательна. А теперь прошу меня простить: меня ждут подруги.
И она удалилась в сторону дома, ни разу не оглянувшись.
– Ну и ну! – воскликнула Уилма, едва дождавшись, когда мисс Мартин отойдет достаточно далеко. – Джозеф, подумать только – учительница! Видимо, она намекнула, что не прочь прокатиться, и ты не смог ей отказать в этой прихоти. А следовало бы, между прочим. Порой ты чересчур уступчив. Тебя так легко подчинить!
Джозеф часто удивлялся тому, как они с Уилмой могли появиться у одних и тех же родителей и вырасти в одном доме.
– На прошлой неделе, возвращаясь в столицу, я сопровождал мисс Мартин из Бата, – пояснил он. – Я сделал это по просьбе леди Уитлиф, которая раньше преподавала в школе мисс Мартин.
– Да-да, – подхватила Уилма, – всем известно, что брак виконта Уитлифа – возмутительный мезальянс.
Джозеф вовсе не собирался пререкаться с сестрой в гостях и повернулся к Порции Хант.
– Хотите прокатиться по реке, мисс Хант? – спросил он.
– Не откажусь, лорд Аттингсборо, – улыбнулась она и подала ему руку, перебираясь в лодку. Усевшись, она раскрыла над головой белый кружевной зонтик и наклонила его так, чтобы уберечь от загара нежную кожу лица. – С вашей стороны было очень любезно привести сюда эту учительницу, – заметила Порция, когда берег остался позади. – Надеюсь, она с признательностью приняла этот жест – ах да, к ее чести надо заметить, что она не забыла поблагодарить вас.
– Я с удовольствием побыл в обществе мисс Мартин. На редкость умная женщина, вдобавок преуспевающая.
– Бедняжка, – откликнулась мисс Хант таким тоном, словно только что услышала, что мисс Мартин страдает неизлечимой болезнью. – Мы с леди Саттон попытались определить, сколько ей лет. Леди Саттон считает, что ей уже за сорок, но я не так жестока: по-моему, сорок ей исполнится лишь через год-другой.
– Думаю, вы правы, – сказал Джозеф, – но разве можно ставить возраст человеку в вину? Сколько бы лет ни прожила на этом свете мисс Мартин, она выглядит довольно молодо.
– О, безусловно, – протянула мисс Хант. – Но не кажется ли вам, что зарабатывать на жизнь своим трудом – неприятное и унизительное занятие?
– Унизительное? Нет. Ни в коем случае. Разве что утомительное, особенно если не любишь свою работу. Но мисс Мартин нравится преподавать.
– Чудесный прием, верно? – сменила тему мисс Хант, небрежно вращая зонтик.
– Несомненно, – с улыбкой согласился Джозеф. – А как прошел вчерашний званый вечер? Сожалею, что был вынужден пропустить его.
– Мы очень мило побеседовали, – сообщила она. Продолжая работать веслами, он склонил голову набок.
– Значит, я прощен?
– Прощены? – Она широко раскрыла глаза и снова завертела в руке зонт. – За что, лорд Аттингсборо?
– За то, что отправился не на званый вечер, а на концерт к Уитлифам.
– Вы вправе делать то, что пожелаете, и бывать, где вам угодно, – заверила мисс Хант. – Я не стала бы оспаривать ваши решения, даже если бы имела на это право.
– Весьма великодушно с вашей стороны. Но уверяю вас, подобных жертв я не требую. Два человека, если они достаточно близки, должны иметь возможность открыто выражать недовольство друг другом, если для него есть причины.
– А я уверяю вас, милорд, что мне в голову не пришло бы выражать недовольство каким бы то ни было поступком джентльмена, если этот джентльмен вправе рассчитывать на мою преданность и послушание.
Выразить недовольство можно разными способами. К примеру, открыто и прямо заявить о нем – или действовать тоньше, скажем, завести разговор о шляпках в присутствии единственного мужчины, которому следовало бы демонстрировать преданность и послушание. Впрочем, мисс Хант пока ему ничего не должна.
– Погода для приема в саду почти идеальна, – сказала она, – разве что немного жарко.
– Лучше жара, чем дождь, – поблескивая глазами, отозвался Джозеф.
– О, безусловно, – согласилась мисс Хант. – Но думаю, идеальный летний день должен быть и солнечным, и облачным.
И между ними завязалась легкая беседа без единой хоть сколько-нибудь значительной реплики, но зато и без мучительных пауз. Бессмысленность этого разговора не волновала Джозефа. Беседа с мисс Хант ничем не отличалась от десятков других, которые он вел с многочисленными знакомыми ежедневно. Не всем же быть такими интересными собеседниками, как мисс Мартин.
В лодке мисс Хант выглядела еще прелестнее – вся в белом, с нежной, как фарфор, кожей, резко контрастирующей с темной зеленью воды. Как и во время катания с мисс Мартин, Джозеф вдруг задумался: может ли скрываться под этой врожденной элегантностью и рафинированными манерами хотя бы искра страсти?
Он надеялся, что эта искра существует.
Клодия шагала вверх по сбегающей к берегу лужайке, пока не завидела впереди цветник и террасу, а потом круто повернула и направилась к оркестру. Перед встречей с подругами ей следовало взять себя в руки. Ее переполняли непривычные и нежелательные эмоции и ощущения. Она снова чувствовала себя девчонкой и никак не могла вернуть себе прежнюю уравновешенность.
Напрасно она согласилась покататься на лодке. С другой стороны, беседовать с маркизом Аттингсборо было приятно: он производил впечатление интеллигентного человека, хотя и вел праздное существование. Вдобавок он был самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо видела, и ее тревожила не только внешняя красота маркиза, но и обаяние, которое он умело пускал в ход. Клодия видела, как безотказно действовали его чары на Флору и Эдну во время поездки, но себя считала неуязвимой.
Но сколько же удовольствия доставило ей катание на лодке! Близость воды, возможность окунать в нее пальцы, чувствовать, как плавно скользит лодка, повинуясь движениям весел сильного и уверенного мужчины! Если уж говорить начистоту, Клодия даже позволила себе грезить наяву. Теплый летний день, проведенный на Темзе вместе с джентльменом, с которым не далее как вчера вечером и сегодня утром она так весело смеялась, свел ее с ума. Маркиз определенно нравился ей.
До тех пор, пока не произнес роковые слова.
«Романтике вовсе незачем быть благоразумной».
Клодия знала, что маркиз не вкладывал в них особого смысла. Знала, что он не флиртует с ней. Но внезапно ее фантазии вынырнули из укромного уголка и на долю секунды отразились на ее лице, а маркиз, на беду, заметил их.
Какой ужас, невероятное унижение!
Клодия огляделась в поисках скамьи, на которой смогла бы посидеть, слушая музыку, и немного успокоиться, но не нашла подходящего места и остановилась на лужайке неподалеку от розария.
Она еще не оправилась от смущения – ибо молчание маркиза на обратном пути к берегу свидетельствовало, что он заметил выражение ее лица, – как состоялась церемония представления графу и графине Саттон и мисс Хант.
При этом воспоминании Клодию передернуло. Ее новые знакомые повели себя в точности так, как она и ожидала от аристократов. Противное, спесивое отродье! Было бы чем гордиться – похоже, всем троим голова нужна лишь для того, чтобы носить прическу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Но как и следовало ожидать, она справилась с неловкой ситуацией без посторонней помощи.
– Благодарю за прогулку, лорд Аттингсборо, – сухо произнесла мисс Мартин. – Очень вам признательна. А теперь прошу меня простить: меня ждут подруги.
И она удалилась в сторону дома, ни разу не оглянувшись.
– Ну и ну! – воскликнула Уилма, едва дождавшись, когда мисс Мартин отойдет достаточно далеко. – Джозеф, подумать только – учительница! Видимо, она намекнула, что не прочь прокатиться, и ты не смог ей отказать в этой прихоти. А следовало бы, между прочим. Порой ты чересчур уступчив. Тебя так легко подчинить!
Джозеф часто удивлялся тому, как они с Уилмой могли появиться у одних и тех же родителей и вырасти в одном доме.
– На прошлой неделе, возвращаясь в столицу, я сопровождал мисс Мартин из Бата, – пояснил он. – Я сделал это по просьбе леди Уитлиф, которая раньше преподавала в школе мисс Мартин.
– Да-да, – подхватила Уилма, – всем известно, что брак виконта Уитлифа – возмутительный мезальянс.
Джозеф вовсе не собирался пререкаться с сестрой в гостях и повернулся к Порции Хант.
– Хотите прокатиться по реке, мисс Хант? – спросил он.
– Не откажусь, лорд Аттингсборо, – улыбнулась она и подала ему руку, перебираясь в лодку. Усевшись, она раскрыла над головой белый кружевной зонтик и наклонила его так, чтобы уберечь от загара нежную кожу лица. – С вашей стороны было очень любезно привести сюда эту учительницу, – заметила Порция, когда берег остался позади. – Надеюсь, она с признательностью приняла этот жест – ах да, к ее чести надо заметить, что она не забыла поблагодарить вас.
– Я с удовольствием побыл в обществе мисс Мартин. На редкость умная женщина, вдобавок преуспевающая.
– Бедняжка, – откликнулась мисс Хант таким тоном, словно только что услышала, что мисс Мартин страдает неизлечимой болезнью. – Мы с леди Саттон попытались определить, сколько ей лет. Леди Саттон считает, что ей уже за сорок, но я не так жестока: по-моему, сорок ей исполнится лишь через год-другой.
– Думаю, вы правы, – сказал Джозеф, – но разве можно ставить возраст человеку в вину? Сколько бы лет ни прожила на этом свете мисс Мартин, она выглядит довольно молодо.
– О, безусловно, – протянула мисс Хант. – Но не кажется ли вам, что зарабатывать на жизнь своим трудом – неприятное и унизительное занятие?
– Унизительное? Нет. Ни в коем случае. Разве что утомительное, особенно если не любишь свою работу. Но мисс Мартин нравится преподавать.
– Чудесный прием, верно? – сменила тему мисс Хант, небрежно вращая зонтик.
– Несомненно, – с улыбкой согласился Джозеф. – А как прошел вчерашний званый вечер? Сожалею, что был вынужден пропустить его.
– Мы очень мило побеседовали, – сообщила она. Продолжая работать веслами, он склонил голову набок.
– Значит, я прощен?
– Прощены? – Она широко раскрыла глаза и снова завертела в руке зонт. – За что, лорд Аттингсборо?
– За то, что отправился не на званый вечер, а на концерт к Уитлифам.
– Вы вправе делать то, что пожелаете, и бывать, где вам угодно, – заверила мисс Хант. – Я не стала бы оспаривать ваши решения, даже если бы имела на это право.
– Весьма великодушно с вашей стороны. Но уверяю вас, подобных жертв я не требую. Два человека, если они достаточно близки, должны иметь возможность открыто выражать недовольство друг другом, если для него есть причины.
– А я уверяю вас, милорд, что мне в голову не пришло бы выражать недовольство каким бы то ни было поступком джентльмена, если этот джентльмен вправе рассчитывать на мою преданность и послушание.
Выразить недовольство можно разными способами. К примеру, открыто и прямо заявить о нем – или действовать тоньше, скажем, завести разговор о шляпках в присутствии единственного мужчины, которому следовало бы демонстрировать преданность и послушание. Впрочем, мисс Хант пока ему ничего не должна.
– Погода для приема в саду почти идеальна, – сказала она, – разве что немного жарко.
– Лучше жара, чем дождь, – поблескивая глазами, отозвался Джозеф.
– О, безусловно, – согласилась мисс Хант. – Но думаю, идеальный летний день должен быть и солнечным, и облачным.
И между ними завязалась легкая беседа без единой хоть сколько-нибудь значительной реплики, но зато и без мучительных пауз. Бессмысленность этого разговора не волновала Джозефа. Беседа с мисс Хант ничем не отличалась от десятков других, которые он вел с многочисленными знакомыми ежедневно. Не всем же быть такими интересными собеседниками, как мисс Мартин.
В лодке мисс Хант выглядела еще прелестнее – вся в белом, с нежной, как фарфор, кожей, резко контрастирующей с темной зеленью воды. Как и во время катания с мисс Мартин, Джозеф вдруг задумался: может ли скрываться под этой врожденной элегантностью и рафинированными манерами хотя бы искра страсти?
Он надеялся, что эта искра существует.
Клодия шагала вверх по сбегающей к берегу лужайке, пока не завидела впереди цветник и террасу, а потом круто повернула и направилась к оркестру. Перед встречей с подругами ей следовало взять себя в руки. Ее переполняли непривычные и нежелательные эмоции и ощущения. Она снова чувствовала себя девчонкой и никак не могла вернуть себе прежнюю уравновешенность.
Напрасно она согласилась покататься на лодке. С другой стороны, беседовать с маркизом Аттингсборо было приятно: он производил впечатление интеллигентного человека, хотя и вел праздное существование. Вдобавок он был самым привлекательным мужчиной, какого она когда-либо видела, и ее тревожила не только внешняя красота маркиза, но и обаяние, которое он умело пускал в ход. Клодия видела, как безотказно действовали его чары на Флору и Эдну во время поездки, но себя считала неуязвимой.
Но сколько же удовольствия доставило ей катание на лодке! Близость воды, возможность окунать в нее пальцы, чувствовать, как плавно скользит лодка, повинуясь движениям весел сильного и уверенного мужчины! Если уж говорить начистоту, Клодия даже позволила себе грезить наяву. Теплый летний день, проведенный на Темзе вместе с джентльменом, с которым не далее как вчера вечером и сегодня утром она так весело смеялась, свел ее с ума. Маркиз определенно нравился ей.
До тех пор, пока не произнес роковые слова.
«Романтике вовсе незачем быть благоразумной».
Клодия знала, что маркиз не вкладывал в них особого смысла. Знала, что он не флиртует с ней. Но внезапно ее фантазии вынырнули из укромного уголка и на долю секунды отразились на ее лице, а маркиз, на беду, заметил их.
Какой ужас, невероятное унижение!
Клодия огляделась в поисках скамьи, на которой смогла бы посидеть, слушая музыку, и немного успокоиться, но не нашла подходящего места и остановилась на лужайке неподалеку от розария.
Она еще не оправилась от смущения – ибо молчание маркиза на обратном пути к берегу свидетельствовало, что он заметил выражение ее лица, – как состоялась церемония представления графу и графине Саттон и мисс Хант.
При этом воспоминании Клодию передернуло. Ее новые знакомые повели себя в точности так, как она и ожидала от аристократов. Противное, спесивое отродье! Было бы чем гордиться – похоже, всем троим голова нужна лишь для того, чтобы носить прическу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81