Он решил, что Коман не уверен в своем ударе и потому медлит.
Эта была потрясающая дуэль нападающего и вратаря, хотя длилась всего 2–3 секунды. Мы все затаили дыхание. Казалось, на поле только эти двое. Но вот нервы Затикяна не выдержали. Он осторожно вышел из ворот и, тоже не спуская глаз с Миши, медленно продвинулся вперед, к нему, широко расставив руки. Еще шаг… Коман занес ногу… Затикян остановился… Коман опускает ногу. Затикян делает еще шаг вперед…
Ну бей же! Бей! Я едва не кричу. Нет сил выдержать это напряжение. А Коман все ждет…
Когда Затикян достаточно удалился от ворот, Миша внезапно перекинул через него мяч.
Вратарь рванулся назад, падая на спину, попытался достать его. Он изогнулся, как обезьяна, Но было уже поздно. Руки схватили пустоту. Мяч вяло влетел в ворота. 2:1!
Так был забит гол, который между собой мы назвали хрустальным. Он сделал нас обладателями Кубка.
Мы целовали друг друга и едва не плакали от радости. В эту минуту мы были так счастливы, как никогда прежде. То, к чему стремилась наша команда, свершилось. В исторический для Украины год мы подарили ей лучший советский футбольный трофей. А что значит возвращаться домой с большой победой – понятно каждому. Человек вырастает в собственных глазах от сознания, что им выполнен трудный долг.
Все неприятности, все сверхнапряжение предыдущих лет и месяцев разом отступили в такое далекое прошлое, словно их никогда и не было. Лишь огромная радость кипела в нас, и мы так тискали, жали, мяли Комана, что едва не повредили его.
А потом мы попали в объятия наших земляков, приехавших в Москву. Журналисты осаждали нас со всех сторон. Команду снимали кинорепортеры.
…Ночь. Купе поезда. Нас четверо – я, Голубев, Ларионов, Попович. Уже вдоволь наговорились. Уже улеглись спать. Кубок в нашем купе, под койкой Голубева. Он как вцепился в него еще в раздевалке, так уже не выпускал из рук все – время. Только в поезде расстался, положив в свое багажное отделение.
Спят ребята, а мне не спится. Все время стоит в горле тугой комок. У ребят на губах улыбка. Вдруг вижу, Голубев осторожно встает с койки. Стараясь никого не разбудить, тихонько поднимает крышку ящика и вынимает хрустального красавца. Ставит на столик и садится рядом. В тусклом свете ночника Кубок отливает спокойным голубым сиянием. Голубев подпирает щеку ладонью и долго-долго не отрывает взгляда от хрусталя. Вздыхает и снова восторженно смотрит на него. Я понимал его и старался ничем не выдать, что наблюдаю за ним и восхищаюсь.
ПЛАТА ЗА ЭГОИЗМ
Еще в Москве нас предупредили, что сразу же за финальным матчем последует поездка за границу – в Польшу, куда нас приглашают на три товарищеских матча. Вызвав к себе и поздравив с победой в Кубке, председатель Всесоюзного комитета по физкультуре и спорту сказал:
– Раз вы обладатели Кубка, теперь для вас поездка будет вдвое труднее. Сами понимаете, какова ответственность. Прошу отнестись со всей серьезностью к новому спортивному испытанию. Ну, да теперь вы, вероятно, думаете, – улыбнулся он, – что ни один противник не устоит против вас? Так ведь?
Мы заверили, что все будет хорошо. Ведь все международные игры киевляне проводили удачно. Но, по совести говоря, играть не хотелось. Уж слишком устали мы от первенства страны и розыгрыша Кубка. К усталости физической в большой дозе добавилась и нервная. Особенно последние игры измотали наши нервы. Теперь же наступила реакция – пришло безразличие. Мне казалось, что команде будет трудно мобилизоваться.
И вот мы в братской Польше. Она еще не оправилась после войны в такой мере, как наша страна. Варшава еще только-только поднималась из руин.
Газеты были наводнены статьями, которые по-разному оценивали предстоящее выступление. Мы прочли немало прогнозов, отдававших должное «Динамо», увидели дружеские шаржи на себя.
Как обладатели Кубка СССР мы первым делом сыграли матч с обладателем Кубка Польши – командой «Гвардия». Соперники разошлись достойно, забив другу другу по одному голу. Это нас устроило, ибо чувствовалось, что играем на пределе.
Следующим партнером была команда «Уния» из Хожува. Мы много слышали о мастерстве польских спортсменов, но, если судить по первой встрече, ничего страшного для нас они не представляли. Поэтому нас не насторожило и то обстоятельство, что «Уния» шла на первом месте в стране и что газеты на все лады расписывали центрального нападающего команды Цезлика.
– Подумаешь – Цезлик! – воскликнул Голубев, когда ему предложили особо внимательно караулить его. – Кто такой Цезлик? Этот Цезлик станет у меня смирным, как козлик.
– А ты не того? – спросил его Фомин и загнул указательный палец.
Голубев был задет за живое. Кто-то осмелился усомниться в его возможностях? Ну что ж, он «покажет класс».
Матч собрал огромное количество зрителей. Они пришли, чтобы поболеть за своих. А вышло так, что болельщикам приходилось сочувствовать нам. Уже на первых минутах у Поповича срезался с ноги мяч и аккуратно влетел в наши ворота. Но эта неприятность не смутила нас, потому что получать голы в собственные ворота от своих же ребят мы привыкли, – особенно в период выступлений Лермана. Он, по-моему, установил даже рекорд в этом деле. Тиберий схватился за голову из-за своего промаха, но ребята его успокоили: сейчас, мол, отыграемся.
Тут все заметили, что Голубев по существу видит на поле лишь одного Цезлика. Поляк был великолепным форвардом – выносливым, умным, техничным. Играя, он словно забавлялся мячом, все время подтрунивал над нашим Виталькой. То выманит его из зоны и куда-то уведет, то обойдет на скорости. Да, это был достойный соперник. Все чаще Голубев поддавался на его уловки и проигрывал какой-то темп. А ведь опытному форварду большего и не надо. Голубев, как говорится, завелся.
– Ну подожди же, – прошипел он, – сейчас я покажу, как у нас играют.
«У нас…» было явным преувеличением. На самом деле у Витальки было иное на уме – показать, как он играет. Он уже привык к тому, что многие, даже лучшие нападающие пасуют перед ним, а тут этот парень не испытывает перед ним ни малейшей робости.
Поляк допустил случайную грубость, и Голубев очутился на траве.
– Ах, так!…
И началась погоня Голубева за Цезликом. Разумеется, не в прямом смысле слова. Виталию очень хотелось доказать, что и этого рослого, сильного нападающего он нейтрализует, как ребенка. Но когда футболист забывает об интересах команды и стремится лишь к тому, чтобы показать одного себя в лучшем свете, это сильно смахивает на эгоизм, и пользы от него, как от «козла молока».
Так вышло и на этот раз. Голубев чересчур распалился, чересчур занялся своим престижем. Он все чаще допускал ошибки, отправляясь в неоправданные рейды за «девяткой» «Унии». Его зона всякий раз оказывалась свободной, и как мы ни кричали ему, чтоб он не зарывался, ничего не помогало. Цезлик быстро смекнул, что к чему и, обладая большой скоростью, стал врываться в свободное пространство. После этого его мощные удары трижды достигали цели. Мы проигрывали уже 0:4. А под занавес пропустили и пятый гол.
Это было настоящим избиением. Такого оборота мы никак не ожидали. Понятно, что невозможно в международных играх постоянно побеждать. Но это жестокое поражение буквально ошеломило нас. Такого крупного счета в международной игре мы никогда больше не допускали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Эта была потрясающая дуэль нападающего и вратаря, хотя длилась всего 2–3 секунды. Мы все затаили дыхание. Казалось, на поле только эти двое. Но вот нервы Затикяна не выдержали. Он осторожно вышел из ворот и, тоже не спуская глаз с Миши, медленно продвинулся вперед, к нему, широко расставив руки. Еще шаг… Коман занес ногу… Затикян остановился… Коман опускает ногу. Затикян делает еще шаг вперед…
Ну бей же! Бей! Я едва не кричу. Нет сил выдержать это напряжение. А Коман все ждет…
Когда Затикян достаточно удалился от ворот, Миша внезапно перекинул через него мяч.
Вратарь рванулся назад, падая на спину, попытался достать его. Он изогнулся, как обезьяна, Но было уже поздно. Руки схватили пустоту. Мяч вяло влетел в ворота. 2:1!
Так был забит гол, который между собой мы назвали хрустальным. Он сделал нас обладателями Кубка.
Мы целовали друг друга и едва не плакали от радости. В эту минуту мы были так счастливы, как никогда прежде. То, к чему стремилась наша команда, свершилось. В исторический для Украины год мы подарили ей лучший советский футбольный трофей. А что значит возвращаться домой с большой победой – понятно каждому. Человек вырастает в собственных глазах от сознания, что им выполнен трудный долг.
Все неприятности, все сверхнапряжение предыдущих лет и месяцев разом отступили в такое далекое прошлое, словно их никогда и не было. Лишь огромная радость кипела в нас, и мы так тискали, жали, мяли Комана, что едва не повредили его.
А потом мы попали в объятия наших земляков, приехавших в Москву. Журналисты осаждали нас со всех сторон. Команду снимали кинорепортеры.
…Ночь. Купе поезда. Нас четверо – я, Голубев, Ларионов, Попович. Уже вдоволь наговорились. Уже улеглись спать. Кубок в нашем купе, под койкой Голубева. Он как вцепился в него еще в раздевалке, так уже не выпускал из рук все – время. Только в поезде расстался, положив в свое багажное отделение.
Спят ребята, а мне не спится. Все время стоит в горле тугой комок. У ребят на губах улыбка. Вдруг вижу, Голубев осторожно встает с койки. Стараясь никого не разбудить, тихонько поднимает крышку ящика и вынимает хрустального красавца. Ставит на столик и садится рядом. В тусклом свете ночника Кубок отливает спокойным голубым сиянием. Голубев подпирает щеку ладонью и долго-долго не отрывает взгляда от хрусталя. Вздыхает и снова восторженно смотрит на него. Я понимал его и старался ничем не выдать, что наблюдаю за ним и восхищаюсь.
ПЛАТА ЗА ЭГОИЗМ
Еще в Москве нас предупредили, что сразу же за финальным матчем последует поездка за границу – в Польшу, куда нас приглашают на три товарищеских матча. Вызвав к себе и поздравив с победой в Кубке, председатель Всесоюзного комитета по физкультуре и спорту сказал:
– Раз вы обладатели Кубка, теперь для вас поездка будет вдвое труднее. Сами понимаете, какова ответственность. Прошу отнестись со всей серьезностью к новому спортивному испытанию. Ну, да теперь вы, вероятно, думаете, – улыбнулся он, – что ни один противник не устоит против вас? Так ведь?
Мы заверили, что все будет хорошо. Ведь все международные игры киевляне проводили удачно. Но, по совести говоря, играть не хотелось. Уж слишком устали мы от первенства страны и розыгрыша Кубка. К усталости физической в большой дозе добавилась и нервная. Особенно последние игры измотали наши нервы. Теперь же наступила реакция – пришло безразличие. Мне казалось, что команде будет трудно мобилизоваться.
И вот мы в братской Польше. Она еще не оправилась после войны в такой мере, как наша страна. Варшава еще только-только поднималась из руин.
Газеты были наводнены статьями, которые по-разному оценивали предстоящее выступление. Мы прочли немало прогнозов, отдававших должное «Динамо», увидели дружеские шаржи на себя.
Как обладатели Кубка СССР мы первым делом сыграли матч с обладателем Кубка Польши – командой «Гвардия». Соперники разошлись достойно, забив другу другу по одному голу. Это нас устроило, ибо чувствовалось, что играем на пределе.
Следующим партнером была команда «Уния» из Хожува. Мы много слышали о мастерстве польских спортсменов, но, если судить по первой встрече, ничего страшного для нас они не представляли. Поэтому нас не насторожило и то обстоятельство, что «Уния» шла на первом месте в стране и что газеты на все лады расписывали центрального нападающего команды Цезлика.
– Подумаешь – Цезлик! – воскликнул Голубев, когда ему предложили особо внимательно караулить его. – Кто такой Цезлик? Этот Цезлик станет у меня смирным, как козлик.
– А ты не того? – спросил его Фомин и загнул указательный палец.
Голубев был задет за живое. Кто-то осмелился усомниться в его возможностях? Ну что ж, он «покажет класс».
Матч собрал огромное количество зрителей. Они пришли, чтобы поболеть за своих. А вышло так, что болельщикам приходилось сочувствовать нам. Уже на первых минутах у Поповича срезался с ноги мяч и аккуратно влетел в наши ворота. Но эта неприятность не смутила нас, потому что получать голы в собственные ворота от своих же ребят мы привыкли, – особенно в период выступлений Лермана. Он, по-моему, установил даже рекорд в этом деле. Тиберий схватился за голову из-за своего промаха, но ребята его успокоили: сейчас, мол, отыграемся.
Тут все заметили, что Голубев по существу видит на поле лишь одного Цезлика. Поляк был великолепным форвардом – выносливым, умным, техничным. Играя, он словно забавлялся мячом, все время подтрунивал над нашим Виталькой. То выманит его из зоны и куда-то уведет, то обойдет на скорости. Да, это был достойный соперник. Все чаще Голубев поддавался на его уловки и проигрывал какой-то темп. А ведь опытному форварду большего и не надо. Голубев, как говорится, завелся.
– Ну подожди же, – прошипел он, – сейчас я покажу, как у нас играют.
«У нас…» было явным преувеличением. На самом деле у Витальки было иное на уме – показать, как он играет. Он уже привык к тому, что многие, даже лучшие нападающие пасуют перед ним, а тут этот парень не испытывает перед ним ни малейшей робости.
Поляк допустил случайную грубость, и Голубев очутился на траве.
– Ах, так!…
И началась погоня Голубева за Цезликом. Разумеется, не в прямом смысле слова. Виталию очень хотелось доказать, что и этого рослого, сильного нападающего он нейтрализует, как ребенка. Но когда футболист забывает об интересах команды и стремится лишь к тому, чтобы показать одного себя в лучшем свете, это сильно смахивает на эгоизм, и пользы от него, как от «козла молока».
Так вышло и на этот раз. Голубев чересчур распалился, чересчур занялся своим престижем. Он все чаще допускал ошибки, отправляясь в неоправданные рейды за «девяткой» «Унии». Его зона всякий раз оказывалась свободной, и как мы ни кричали ему, чтоб он не зарывался, ничего не помогало. Цезлик быстро смекнул, что к чему и, обладая большой скоростью, стал врываться в свободное пространство. После этого его мощные удары трижды достигали цели. Мы проигрывали уже 0:4. А под занавес пропустили и пятый гол.
Это было настоящим избиением. Такого оборота мы никак не ожидали. Понятно, что невозможно в международных играх постоянно побеждать. Но это жестокое поражение буквально ошеломило нас. Такого крупного счета в международной игре мы никогда больше не допускали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70