Не довольствуясь опубликованным, Казакевич поспешил войти в контакт с большевиками старого поколения, чья живая память сохранила образ вождя, события предоктябрьских лет и месяцев. Он много общался с Николаем Александровичем Емельяновым и его женой Надеждой Кондратьевной. Н. А. Емельянов (1871–1958), рабочий Сестрорецкого оружейного завода, был активным участником революционного движения, членом партии с 1904 года. После Февральской революции 1917 г. избирался депутатом Петроградского Совета. Когда Казакевич встретился с ним, за его плечами была трудная, но достойная жизнь, отмеченная высокой наградой – орденом Ленина. Писателю были хорошо известны его опубликованные воспоминания, весьма одобрительно оцененные Н. К. Крупской (см. рецензию: Исторический архив, 1957, № 2).
Но они не могли заменить личных бесед с человеком, который организовал и реально обеспечивал вместе с женой и сыновьями «шалашное» подполье В. И. Ленина.
Казакевич пользовался также устными свидетельствами Фофановой Маргариты Васильевны (1883–1976), старой большевички, участницы революционного движения с 1902 года. Ее петроградская квартира многократно использовалась товарищами, возвращавшимися из ссылок, тюрем, эмиграции. После июльских дней 1917 года у нее некоторое время скрывался В. И. Ленин. В 1964 году в связи с выходом фильма «Синяя тетрадь» Фофанова писала: «Я хорошо была знакома с писателем, который в течение полутора лет не раз консультировался со мной…» (Советский экран, 1964, № 8).
Общественная, острополитическая направленность повести осознавалась самим писателем очень четко, и именно это подсказало ему выбор фактов для сюжета и обязало быть предельно верным исторической правде.
Подполье с Лениным делил Г. Е. Зиновьев. Его разрыв с Владимиром Ильичем и предательство ленинской политики еще впереди. За хронологическими рамками повести остаются колебания Зиновьева, его несогласие с резолюцией ЦК партии о вооруженном восстании, выраженное в выступлении вместе с Каменевым в полуменьшевистской газете «Новая жизнь». За пределами произведения остаются и более поздние выступления Зиновьева против ленинской политики партии. Повесть отражает момент, который объясняет это будущее. Разрыв Ленина с Зиновьевым предрешен, но это разрыв с бывшим единомышленником, с человеком, который много лет был лично близко связан с Лениным. В этом драматическая сложность исторического момента. В большевистской партии Зиновьев (Радомысльский) состоял с 1901 года. С V съезда РСДРП он – член ЦК, входил в редакции газет «Пролетарий» и ЦО партии «Социал-демократ», издававшихся за границей. В эмиграции (1908 апрель 1917) Ленин и Зиновьев жили поблизости друг от друга – и в Женеве, и в Париже (в известной школе в Лонжюмо Зиновьев читал лекции по истории партии), и в Кракове, и в Закопане (неподалеку от Поронино). Все это хорошо известно из «Воспоминаний о Ленине» Н. К. Крупской. Вместе с Лениным и другими большевиками-эмигрантами вернулся в Россию и после июльских событий также должен был скрываться от преследований Временного буржуазного правительства.
Казакевич использовал реальную ситуацию для того, «чтобы разоблачить сущность оппортунизма, развенчать любых предателей революции, даже если они находятся в близком окружении Ленина». Свой замысел писатель прямо связал с задачами, выдвинутыми Совещанием коммунистических и рабочих партий в 1957 году. Он был уверен, что, «утверждая ленинские взгляды на диктатуру пролетариата, „Синяя тетрадь“ бьет и по ревизионизму, склонному обелять оппортунистов прошлого, частенько ссылаясь на их личную близость к Ленину, и по догматикам, боящимся правдивого изложения фактов истории, поскольку эти факты не влезают в их сухие, упрощенные, бесплодные схемы».
«Синяя тетрадь» строится на подлинных фактах и событиях. В ней действуют или упоминаются реальные исторические лица. Речь идет также о подлинных статьях, написанных Лениным в Разливе, о продолжении работы над книгой «Государство и революция». Заготовки для нее содержала та самая, вполне реальная синяя тетрадь, которую Ленин просил доставить ему в Разлив и которая подсказала писателю окончательное название повести.
Сделав ленинские статьи объектом изображения, Казакевич использовал их и как опору для исторически правдивой обрисовки политической обстановки в стране после 3–4 июля 1917 года, когда в Петрограде была расстреляна мирная демонстрация. При попустительстве эсеров и меньшевиков, имевших большинство в Советах рабочих и солдатских депутатов, ожесточилась травля В. И. Ленина и большевиков. В черносотенной газете «Живое слово» была опубликована заведомая ложь о связи Ленина с германским штабом. Буржуазная печать подхватила эту клевету, называя Ленина германским шпионом, агентом кайзера Вильгельма II. В добавление к этой лжи на Ленина и большевиков, вопреки фактам, возвели обвинение в подстрекательстве масс к вооруженному выступлению против Временного правительства, хотя, как известно, именно большевики, не имея возможности предотвратить выступление 3–4 июля, попытались придать ему мирный характер. По оценке Ленина (см. статью, написанную 10 июля и опубликованную в кронштадтской газете «Пролетарское дело», – «Политическое положение»), наступил кризис, показавший, что контрреволюция организовалась, укрепилась и фактически взяла власть в свои руки. Рассеяны надежды на мирное развитие революции. Вожди Советов из партий эсеров и меньшевиков во главе с Церетели и Черновым отдали дело революции в руки контрреволюции. В этих условиях Ленин предлагает снять лозунг «Вся власть Советам». Обстановка вынуждала партию, соединяя легальную и нелегальную работу, собирать силы, реорганизовывать их и готовить к вооруженному восстанию; его цель – переход власти в руки пролетариата, поддержанного беднейшим крестьянством.
Важную опору для себя нашел писатель и в статье «К лозунгам», где Ленин объяснял, почему прежде верный лозунг «Вся власть Советам» перестал им быть и объективно ведет к обману народа. «Нет ничего опаснее обмана», – писал Ленин. – «Народ должен прежде всего и больше всего знать правду – знать, в чьих же руках на деле государственная власть. Надо говорить народу всю правду…».
Справедливо увидел здесь Казакевич важную черту ленинской тактики общения с массами и на этом построил в повести дискуссию Ленина с Зиновьевым о правде.
Исторически правдиво освещен в «Синей тетради» и вопрос о неявке Ленина на суд. Вопрос был непростой. Ленин сам сначала склонялся к тому, чтобы явиться на суд и воспользоваться им для открытого публичного разоблачения Временного правительства, клевещущего на большевиков. Так же поначалу думали и некоторые большевики. Но на совещании членов ЦК и ряда партийных работников на квартире С. Я. Аллилуева в присутствии В. И. Ленина, В. П. Ногина, Г. К. Орджоникидзе, И. В. Сталина, Е. Д. Стасовой было принято решение – не являться. Комиссия по расследованию клеветнических обвинений, образованная меньшевистско-эсеровским Центральным Исполнительным Комитетом Советов рабочих и солдатских депутатов по настоянию большевистской фракции, сложила свои полномочия, как только стало известно, что Временное правительство передало дело расследования прокурору Петроградской судебной палаты, а 13(26) июля меньшевики и эсеры на объединенном заседании ЦИК Советов признали даже недопустимым уклонение от суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28