У меня, понимаете ли, есть новенький товар – одна девушка, прямо из деревни; ручаюсь, что девственница, ибо знаю, как ее воспитывали: она мне родня. Отец ее назначил меня ей в опекунши. Я только что привезла со из пансиона, пусть поживет при мне для завершения воспитания.
Бобл. Так покажи мне ее! Я хочу на нее взглянуть!
Миссис Миднайт. Выкладывайте наличные и тогда – пожалуйста! Я же сказала вам, что я ее опекунша и не могу обмануть чужого доверия.
Бобл. Если она мне понравится, я, честное слово…
Миссис Миднайт. Я слишком высоко ценю слово вашего лордства, чтобы принимать его в заклад. К тому же у меня уже скопилось столько неоплаченных честных слов, что я просто не знаю, что с ними делать. Впрочем, думаю, на мое честное слово вы можете положиться. А потому: сотню на стол и любуйтесь себе на здоровье! Ну, а дальше – забирайте себе либо деньги, либо девицу.
Бобл. Тебя не переспоришь, я знаю! Что ж, пойду домой за деньгами. Нынче поутру я дал ровно столько же супруге на туалеты. Так я их у нее востребую обратно: пусть просит у купцов в кредит. По смотри: коли товар твой окажется лежалый – все окна у тебя перебью!
Миссис Миднайт. Извольте, ежели вам охота!
Лорд Бобл уходит.
Через неделю она ему наскучит и опять попадет ко мне в руки. Только зря я ему выдала ее за девственницу – она небось тут же проболтается, что замужняя. Ну да я поклянусь, будто не знала.
Слуги вносят Зоробэбла в портшезе с опущенными занавесками и удаляются.
А вот и один из моих непьющих клиентов. Вы ли это, мистер Зоробэбл? Мое вам почтение, сударь!
Зоробэбл. Как поживаете, миссис Миднайт? Надеюсь, нас никто не слышит, не видит? Я к вам нынче в неурочный час. Только заехал домой из Элли переодеться.
Миссис Миднайт. Верно, у вашей милости по-прежнему полным-полно лотерейных билетов?
Зоробэбл. В том-то и беда, миссис Миднайт: все на руках! Мы-то надеялись поднять их стоимость до семи фунтов, и это дало бы хороший процент на вложенный капитал. Ну а у вас нет ли чего новенького?
Миссис Миднайт. Как же, мистер Зоробэбл, есть! И уж такая картиночка, такой ангелочек!…
Зоробэбл. Ой-ей-ей! И где же она, позвольте узнать?
Миссис Миднайт. Тут, в моем доме.
Зоробэбл. Так дайте же мне на нее взглянуть!
Миссис Миднайт. Подумайте, какое невезение!
Зоробэбл. Что еще?
Миссис Миднайт. Ах, сударь! Я ведь не ждала увидеть вашу милость у себя до конца делового дня, ну и пообещала ее лорду Боблу.
Зоробэбл. Это что же такое, миссис Миднайт?! Как могли вы обещать ее какому-то лорду, не показав мне? Разрешите вам объяснить: это жестокая обида, и не мне одному – всем моим друзьям! Вы заслуживаете того, чтобы к вам ходили одни христиане.
Миссис Миднайт. Упаси бог! И не произносите таких страшных слов!
Зоробэбл. Кто вас поддерживает? Кому это по силам? У кого есть деньги, кроме нас?
Миссис Миднайт. Пусть ваша милость простит меня!
Зоробэбл. Придется иметь дело с теми, кто получше знает этих лордов и разобрался, кого им предпочесть. Должен вам сказать – вы неблагодарная женщина! Я знаю в Сент-Джеймсском квартале одну светскую даму, так у нее мне бы вышло куда дешевле. Хотя, должен признаться, ваш дом будет поприличнее.
Миссис Миднайт. Но ведь милорд еще ее не видел.
Зоробэбл. Ах вот как?! Так он ее и не увидит, пока я не отпущу ее на все четыре стороны: лорду она сгодится и через полгода. Ведите ее сюда, чего вы ждете! Как давно она в столице?
Миссис Миднайт. И двух часов нет. Такая ярочка!… Но что я скажу милорду?
Зоробэбл. А что в голову придет. Предложите ему кого-нибудь еще. Какую-нибудь бывалую даму из знати – ну хотя бы из тех, что уже попадали в Вестминстер-холл и в газеты .
Миссис Миднайт. Приложу все старания. Только ведь я, честно говоря, уже получила от милорда двести гиней.
Зоробэбл. Сказали бы лучше – двести обещаний! Впрочем, если он действительно отсчитал вам наличными, я как-нибудь сумею возместить вам убыток – в случае, если она мне понравится. Когда же мы не сходились в цене? Так ведите ее сюда!
Миссис Миднайт. Да уж как вашей милости будет угодно! (Уходит.)
Зоробэбл. Пусть же христианские деньги идут в уплату за прелести христианских жен. Это стоящая сделка!
Возвращается миссис Миднайг.
За сценой слышится шум.
Миссис Миднайт. Ах, сударь, сюда же пожаловали наши горлодеры. Они уже в соседней комнате. А я очень пекусь о вашей репутации – больше, чем о своей собственной!
Зоробэбл. Вы разумная женщина, я ценю ваши заботы: иудею нельзя без доброго имени.
Миссис Миднайт. Пройдите сюда, а я постараюсь побыстрее их выпроводить, чтобы вам было посвободней.
Зоробэбл уходит.
А теперь заходите, милые гости! Если меня не обманывает слух, это два певца: один поет в опере, другой – в драме.
Входят Кантилено и Бэллед.
Миссис Миднайт. Что случилось, господа? В чем дело?
Кантилено. Я получу эту женщину, клянусь небом, да-да!
Бэллед. Но вам предстоит сначала ее добиться, синьор. Если вы сумеете покорить ее сердце, я, как истинный англичанин, не подумаю стеснять ее волю.
Кантилено. Не бойся, я ее добью! Ни одна англичанка не могла устоять мой голос!
Миссис Миднайт. Если он начнет свой концерт, это надолго! Пойду-ка я лучше гляну на свою подопечную. (Уходит.)
Кантилено.
Только музыка душу чарует вполне,
И от песни красотке спасения нет;
Здесь, где денег полно, где они не в цепе,
Песня стоит дороже, чем куча монет.
Распевают птицы тут
В упоенье
И за пенье
Мед и золото берут.
Бэллед. Ха-ха-ха. Что, черт возьми, итальянскому певцу делать с дамой?!
Кантилено. Спросите своих дам: они все без ума итальянский певец!
Едва я струн коснусь рукой,
Теряют девушки покой,
Как голубицы, влюблены,
Как лепестки цветов, нежны.
Так сладко тают
И так вздыхают,
Когда аккорд поет в крови,
Им открывая
Блаженство рая –
Ведь песни – крылья для любви!
Бэллед.
Молчи, земли своей позор,
Бесчестье Апеннинских гор!
Ты зря вступил с британцем в бой,
Красотка не пойдет с тобой!
Красавицам британским мил
Мужчина истый, полный сил;
Ведь тот, кто прям и грубоват,
Желанней неженки стократ.
Входит привратник.
Привратник (к Кантилено). Дама-то в другой комнате, сударь.
Кантилено. О, прекрасно! Клянусь небом, я ее получу! (Убегает.)
Бэллед. А я последую за тобой, чтобы посмотреть, чего ты добьешься своим голосом! (Тоже уходит.)
Входят Зоробэбл, миссис Миднайт, супруга.
Миссис Миднайт (супруге.) Вот, сударыня, я хочу представить вас одному из светских господ, о которых давеча шла речь.
Супруга (исподлобья разглядывает Зоробэбла; в сторону). Это он-то – джентльмен и франт? По мне, так у мистера Томаса в сто раз больше представительности, как бог свят!
Зоробэбл. Мое вам почтение, сударыня! Я всегда буду признателен миссис Миднайт за то, что она познакомила меня с такой прелестной особой. А позвольте узнать, сударыня, давно вы в столице?
Супруга. Этак часа три. Я, сударь, приезжая. Вот, по счастью, встретилась с этой благовоспитанной дамой и еще той светской особой – они и разъяснили мне, как одеваться и как себя вести. Уж больно мне охота быть светской дамой, сударь!
Зоробэбл. Так вы на верном пути, сударыня! А как те иначе: у вас такая нежная ручка, такая белая шейка, пухленькие губки!…
Супруга. Да ну вас, пустите! И нечего меня тянуть и хватать. Я вот уверена, что вы и вполовину не умеете так сладко целоваться, как мистер Томас.
1 2 3 4 5 6 7
Бобл. Так покажи мне ее! Я хочу на нее взглянуть!
Миссис Миднайт. Выкладывайте наличные и тогда – пожалуйста! Я же сказала вам, что я ее опекунша и не могу обмануть чужого доверия.
Бобл. Если она мне понравится, я, честное слово…
Миссис Миднайт. Я слишком высоко ценю слово вашего лордства, чтобы принимать его в заклад. К тому же у меня уже скопилось столько неоплаченных честных слов, что я просто не знаю, что с ними делать. Впрочем, думаю, на мое честное слово вы можете положиться. А потому: сотню на стол и любуйтесь себе на здоровье! Ну, а дальше – забирайте себе либо деньги, либо девицу.
Бобл. Тебя не переспоришь, я знаю! Что ж, пойду домой за деньгами. Нынче поутру я дал ровно столько же супруге на туалеты. Так я их у нее востребую обратно: пусть просит у купцов в кредит. По смотри: коли товар твой окажется лежалый – все окна у тебя перебью!
Миссис Миднайт. Извольте, ежели вам охота!
Лорд Бобл уходит.
Через неделю она ему наскучит и опять попадет ко мне в руки. Только зря я ему выдала ее за девственницу – она небось тут же проболтается, что замужняя. Ну да я поклянусь, будто не знала.
Слуги вносят Зоробэбла в портшезе с опущенными занавесками и удаляются.
А вот и один из моих непьющих клиентов. Вы ли это, мистер Зоробэбл? Мое вам почтение, сударь!
Зоробэбл. Как поживаете, миссис Миднайт? Надеюсь, нас никто не слышит, не видит? Я к вам нынче в неурочный час. Только заехал домой из Элли переодеться.
Миссис Миднайт. Верно, у вашей милости по-прежнему полным-полно лотерейных билетов?
Зоробэбл. В том-то и беда, миссис Миднайт: все на руках! Мы-то надеялись поднять их стоимость до семи фунтов, и это дало бы хороший процент на вложенный капитал. Ну а у вас нет ли чего новенького?
Миссис Миднайт. Как же, мистер Зоробэбл, есть! И уж такая картиночка, такой ангелочек!…
Зоробэбл. Ой-ей-ей! И где же она, позвольте узнать?
Миссис Миднайт. Тут, в моем доме.
Зоробэбл. Так дайте же мне на нее взглянуть!
Миссис Миднайт. Подумайте, какое невезение!
Зоробэбл. Что еще?
Миссис Миднайт. Ах, сударь! Я ведь не ждала увидеть вашу милость у себя до конца делового дня, ну и пообещала ее лорду Боблу.
Зоробэбл. Это что же такое, миссис Миднайт?! Как могли вы обещать ее какому-то лорду, не показав мне? Разрешите вам объяснить: это жестокая обида, и не мне одному – всем моим друзьям! Вы заслуживаете того, чтобы к вам ходили одни христиане.
Миссис Миднайт. Упаси бог! И не произносите таких страшных слов!
Зоробэбл. Кто вас поддерживает? Кому это по силам? У кого есть деньги, кроме нас?
Миссис Миднайт. Пусть ваша милость простит меня!
Зоробэбл. Придется иметь дело с теми, кто получше знает этих лордов и разобрался, кого им предпочесть. Должен вам сказать – вы неблагодарная женщина! Я знаю в Сент-Джеймсском квартале одну светскую даму, так у нее мне бы вышло куда дешевле. Хотя, должен признаться, ваш дом будет поприличнее.
Миссис Миднайт. Но ведь милорд еще ее не видел.
Зоробэбл. Ах вот как?! Так он ее и не увидит, пока я не отпущу ее на все четыре стороны: лорду она сгодится и через полгода. Ведите ее сюда, чего вы ждете! Как давно она в столице?
Миссис Миднайт. И двух часов нет. Такая ярочка!… Но что я скажу милорду?
Зоробэбл. А что в голову придет. Предложите ему кого-нибудь еще. Какую-нибудь бывалую даму из знати – ну хотя бы из тех, что уже попадали в Вестминстер-холл и в газеты .
Миссис Миднайт. Приложу все старания. Только ведь я, честно говоря, уже получила от милорда двести гиней.
Зоробэбл. Сказали бы лучше – двести обещаний! Впрочем, если он действительно отсчитал вам наличными, я как-нибудь сумею возместить вам убыток – в случае, если она мне понравится. Когда же мы не сходились в цене? Так ведите ее сюда!
Миссис Миднайт. Да уж как вашей милости будет угодно! (Уходит.)
Зоробэбл. Пусть же христианские деньги идут в уплату за прелести христианских жен. Это стоящая сделка!
Возвращается миссис Миднайг.
За сценой слышится шум.
Миссис Миднайт. Ах, сударь, сюда же пожаловали наши горлодеры. Они уже в соседней комнате. А я очень пекусь о вашей репутации – больше, чем о своей собственной!
Зоробэбл. Вы разумная женщина, я ценю ваши заботы: иудею нельзя без доброго имени.
Миссис Миднайт. Пройдите сюда, а я постараюсь побыстрее их выпроводить, чтобы вам было посвободней.
Зоробэбл уходит.
А теперь заходите, милые гости! Если меня не обманывает слух, это два певца: один поет в опере, другой – в драме.
Входят Кантилено и Бэллед.
Миссис Миднайт. Что случилось, господа? В чем дело?
Кантилено. Я получу эту женщину, клянусь небом, да-да!
Бэллед. Но вам предстоит сначала ее добиться, синьор. Если вы сумеете покорить ее сердце, я, как истинный англичанин, не подумаю стеснять ее волю.
Кантилено. Не бойся, я ее добью! Ни одна англичанка не могла устоять мой голос!
Миссис Миднайт. Если он начнет свой концерт, это надолго! Пойду-ка я лучше гляну на свою подопечную. (Уходит.)
Кантилено.
Только музыка душу чарует вполне,
И от песни красотке спасения нет;
Здесь, где денег полно, где они не в цепе,
Песня стоит дороже, чем куча монет.
Распевают птицы тут
В упоенье
И за пенье
Мед и золото берут.
Бэллед. Ха-ха-ха. Что, черт возьми, итальянскому певцу делать с дамой?!
Кантилено. Спросите своих дам: они все без ума итальянский певец!
Едва я струн коснусь рукой,
Теряют девушки покой,
Как голубицы, влюблены,
Как лепестки цветов, нежны.
Так сладко тают
И так вздыхают,
Когда аккорд поет в крови,
Им открывая
Блаженство рая –
Ведь песни – крылья для любви!
Бэллед.
Молчи, земли своей позор,
Бесчестье Апеннинских гор!
Ты зря вступил с британцем в бой,
Красотка не пойдет с тобой!
Красавицам британским мил
Мужчина истый, полный сил;
Ведь тот, кто прям и грубоват,
Желанней неженки стократ.
Входит привратник.
Привратник (к Кантилено). Дама-то в другой комнате, сударь.
Кантилено. О, прекрасно! Клянусь небом, я ее получу! (Убегает.)
Бэллед. А я последую за тобой, чтобы посмотреть, чего ты добьешься своим голосом! (Тоже уходит.)
Входят Зоробэбл, миссис Миднайт, супруга.
Миссис Миднайт (супруге.) Вот, сударыня, я хочу представить вас одному из светских господ, о которых давеча шла речь.
Супруга (исподлобья разглядывает Зоробэбла; в сторону). Это он-то – джентльмен и франт? По мне, так у мистера Томаса в сто раз больше представительности, как бог свят!
Зоробэбл. Мое вам почтение, сударыня! Я всегда буду признателен миссис Миднайт за то, что она познакомила меня с такой прелестной особой. А позвольте узнать, сударыня, давно вы в столице?
Супруга. Этак часа три. Я, сударь, приезжая. Вот, по счастью, встретилась с этой благовоспитанной дамой и еще той светской особой – они и разъяснили мне, как одеваться и как себя вести. Уж больно мне охота быть светской дамой, сударь!
Зоробэбл. Так вы на верном пути, сударыня! А как те иначе: у вас такая нежная ручка, такая белая шейка, пухленькие губки!…
Супруга. Да ну вас, пустите! И нечего меня тянуть и хватать. Я вот уверена, что вы и вполовину не умеете так сладко целоваться, как мистер Томас.
1 2 3 4 5 6 7