Так возникла идея. На ее доработку ушло несколько лет. Нансен понимал, что с ним будут считаться и окажут ему помощь только тогда, когда он завоюет репутацию серьезного полярного исследователя.
– Чтобы заставить говорить о себе, я решил пересечь Гренландию по ледовому покрову острова. Пересечь на лыжах в составе хорошо тренированной группы.
Кроме Норденшельда, которому подобный переход не удался, все знатоки полярных районов отнеслись к затее отрицательно, поскольку двумя годами ранее молодой американец Роберт Пири не смог этого сделать, а еще раньше драматически закончилась немецкая экспедиция. Нансен непоколебимо продолжал подготовку к походу.
Он изготовил пять нарт длиной 2,9 метра и шириной 0,5 метра. Нарты были очень прочными, и каждые весили не более 14 килограммов. Они оказались настолько совершенными, что сорок восемь лет спустя (в 1936 году) Поль-Эмиль Виктор использовал для первого перехода по Гренландии с запада на восток ту же модель с незначительными изменениями. Многие исследователи долгое время пользовались «кухней Нансена» как для приготовления пищи, так и для получения питьевой воды из снега или льда. Нансен также разработал конструкции палаток, спальных мешков, одежды и лыж. Сам он превосходно ходил на лыжах. Отличными лыжниками были и сопровождавшие его три норвежца и два лапландца.
В мае 1888 года экспедиция погрузилась на норвежское промысловое судно «Язон». Поход начался от Умивика на восточном побережье Гренландии. Другое судно должно было забрать их в Годхавне на западном побережье после пересечения покровного ледника. Бури задержали «Язона». Кроме того, подходы к восточному побережью очень трудны, и лыжникам удалось попасть в Умивик лишь 10 августа. Наконец 15 августа начался многодневный лыжный переход. Вначале им с 600 килограммами багажа пришлось совершить крутой тысячеметровый подъем на ледник. Трещины, неровности льда и яростный ветер затрудняли движение на лыжах. Гренландское плато постепенно повышалось – 4–5 сентября экспедиция достигла высоты 2720 метров над уровнем моря. Столбик ртути в термометре опустился до 18° мороза.
– Если мы будем двигаться так и дальше, то опоздаем в Годхавн, и судно уйдет.
Лапландцы считали, что до западного побережья им добраться не удастся.
– Дойдем, – заявил Нансен. – Надо взять в союзники ветер. Совершим путешествие по льду под парусами.
Нарты были связаны попарно, а полотнища палаток сыграли роль парусов. «Суда», подгоняемые сильным восточным ветром, бодро понеслись по льду. Хотя курс выдерживать было нелегко, такой вид «навигации» понравился исследователям.
«Нас словно подгоняло метлой, – писал Нансен, – и нарты часто перепрыгивали с одного гребня на другой. Близилась ночь, но полная луна давала достаточно света, и мы успевали отвернуть от самых опасных трещин. Мои глаза наблюдали странный спектакль: два черных „судна“ неслись по белому снегу позади меня под квадратными парусами, напоминая драккары викингов. И диск луны над ними… По земле бежали параллельные трещины, в лунном свете они казались темно-синими».
Нансен со своими спутниками прошел по покровному льду 600 километров и вышел на западное побережье, но судно в Норвегию уже ушло: они опоздали на несколько дней.
– Ну что ж, – спокойно сказал Нансен, – проведем зиму среди эскимосов. Заодно займемся изучением их языка.
Позже Нансен приобрел заслуженную всемирную славу. Уже в молодые годы он не ленился расширять свои знания и очень любил Арктику. «Я ощущал льды как нечто вечное и беспредельное. Меня покоряли безмолвие, звездные ночи, глубочайшие тайны природы, жизни, вечного бега Вселенной и ее неизбежной смерти». Наверное поэтому Нансена всегда восхищали произведения Ибсена.
Нансен вернулся в 1889 году в Норвегию уже широко известным полярным исследователем. Ему едва исполнилось двадцать восемь лет, а он уже завоевал авторитет ученого: он первым пересек Гренландию, опубликовал заметки о метеорологии и структуре Гренландского плато, а еще до этого стал доктором зоологии. Молодой исследователь решил, что настало время выдвинуть идею покорения полюса, используя дрейф полярных льдов.
Но его идея встретила холодный прием. Прошло четыре года, пока началась реализация предложения. Нансен встречался с норвежскими учеными, провел пресс-конференцию в Королевском географическом обществе в Лондоне. Мнения разделились, но в конце концов Норвегия поддержала молодого исследователя. Правительство выделило две трети фондов для организации экспедиции, а остальные деньги собрали по подписке. Первым подписчиком был король Оскар. Русский исследователь Северной Сибири барон Эдуард Толль организовал на Новосибирских островах склады с продовольствием. Судно, на котором Нансен собирался пуститься в путешествие, должно было коренным образом отличаться от «Жаннетты».
– Зачем сопротивляться давлению льдов? Они должны выталкивать судно вверх.
Чертежи «Фрама» («Вперед!») выполнил норвежский инженер-судостроитель Колин Арчер по указаниям Нансена. Судно имело форму разрезанного в продольном направлении яйца. У бортов была двойная толщина (70–80 см), изнутри они были обиты фетром и пробкой. «Фрам» был коротким и широким – 39 на 11 метров; винт быстро извлекался из воды с помощью лебедки. Сенсационное нововведение – на судне установили динамо-машину, которая могла работать либо совместно с паровой машиной, либо с ветряком с целью получения электроэнергии для освещения. На «Фрам» погрузили запасы продовольствия на пять лет и нарты. В плавание отправилось тринадцать норвежцев. Капитану Отто Свердрупу, одному из спутников Нансена по гренландскому переходу, было тридцать девять лет. В состав экспедиции входили также врач, электрик, часовщик и гарпунер.
«Фрам» отплыл из Вардё (к северу от Варангер-фьорда) 24 июня 1893 года и двинулся вдоль северных берегов Европы и Азии. Собак взяли в становище Хабарове в проливе Югорский Шар. 25 сентября «Фрам» был зажат льдами к северу от Новосибирских островов – на 78°50 северной широты и 134° восточной долготы. Дрейф начался.
– Нам следует быть готовыми к двум или трем годам полной изоляции от мира, – сказал Нансен своим спутникам.
Подняли винт. Разобрали и законсервировали машину. Как и многие его предшественники, Нансен разработал программу борьбы с полярной скукой – от ведения научных исследований до выпуска еженедельника «Фрамсия». Полярник рассчитал верно: «Фрам» благодаря форме своего корпуса легко выдерживал давление льдов. Направление дрейфа менялось в зависимости от ветра, но в общем льды и корабль неуклонно дрейфовали в северо-западном направлении.
Нансена восхищало такое неподвижное плавание: «Не знаю ничего лучше, чем арктическая ночь. Но почему здесь нет ни единого живого существа, способного оценить эту красоту? Передо мной приоткрывается завеса над тайной – тут раскинулась земля обетованная, где красота неразрывно переплетена со смертью… Полярная ночь не угнетает и не подавляет меня; напротив, похоже, что зимовка омолаживает меня». Шли месяцы, и Нансен стал считать дрейф «невероятно медленным». Тон записей в дневнике меняется – это не угнетенность, а нетерпение: «Мечтаю вернуться к жизни. Временами бездействие гнетет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56