Дело в том, что испанцы ездили на лошадях – животных, неведомых индейцам, так что они приняли всадника и лошадь за одно существо, подобие кентавра. А их предания гласили, что рано или поздно на остров вернутся подобные божества, некогда покинувшие их край. Они охотно приняли крещение, поскольку не усматривали в этой процедуре ничего дурного, и радостно обменяли на европейские безделушки и тряпье свои золотые украшения. Индейцы не ведали, что тусклый блеск золота предрешит их судьбу.
Лас Касас, испанский монах, крестивший индейцев, оставил подробнейший рассказ о том, как его соотечественники обращались с туземцами, в частности с обитателями Эспаньолы. Рабский труд в рудниках и на плантациях, к которому их понуждали с неистовым рвением, вскоре привел к тому, что добрую часть индейцев пришлось ежедневно отряжать на захоронение умерших собратьев; недостаток рабочей силы восполняли за счет ввоза с других островов и с континента, но расход намного превышал приток. Согласно Лас Касасу, население Эспаньолы сократилось с трехсот тысяч к моменту прихода испанцев до трехсот человек сорока годами позже.
Теперь представьте, что произойдет, если вы вдруг уберете почти все население с плодородного острова, лежащего в тропическом климате. Естественно, Природа вступит в свои права, флора и фауна начнут буйно развиваться. К прежним представителям животного мира Эспаньолы теперь добавились завезенные испанцами лошади, коровы и собаки; все растения и звери плодились и размножались в этом гигантском естественном заповеднике.
После того как золотые рудники оскудели, а индейцы вымерли, почти все испанцы покинули Эспаньолу, двинувшись на поиски очередных эльдорадо. Осталась лишь горстка колонистов, разбивших плантации в центре и в южной части острова. Уцелевшие индейцы прятались в расселинах прибрежных скал, боясь показаться на глаза, боясь даже разводить огонь.
Год шел за годом, изредка на горизонте мимо острова проплывали паруса далеких судов. Старики индейцы, помнившие о страшном времени массовых избиений, рассказывали своим немногочисленным внукам о том, что им довелось пережить.
Потом настало время, когда парусов на горизонте становилось все больше и больше, и наконец пришел день – это случилось в начале двадцатых годов XVII века, – когда несколько судов пристали к берегу. Индейцы – мужчины, женщины, дети – в ужасе бросились в чащу леса.
Вторая людская волна из Европы была куда многолюднее первой, накатившейся на американский берег вскоре после Колумба. Но, как и в первой волне, большинство прибывших составляли авантюристы и откровенные преступники, дезертиры, спасавшиеся от рекрутских наборов, неудачники, твердо положившие себе выбиться в люди, слабодушные мечтатели, готовые пойти за кем угодно, – словом, человеческое отребье. Однако кроме подонков тут было и немало людей способных, честных и благородных, в основном из числа гонимых у себя на родине за религиозные убеждения, – католики из Англии, гугеноты из Франции, разорившиеся валлийцы, согнанные с земель ирландцы, безработные и младшие сыновья владельцев земельных наделов. Среди этих иммигрантов встречались люди, сведущие в морском деле, матросы и даже капитаны, ходившие в далекие навигации.
По прибытии в Новый Свет людской поток разделялся: экипажи подтягивали паруса на гитовы и бросали якорь возле зеленеющих островов, переселенцы сходили на берег и, если находили там источники пресной воды, а также если остров был безлюден или населен малым числом индейцев, устраивались и оседали на нем.
На месте на скорую руку строили временное жилье, а самые нетерпеливые, не желавшие откладывать идею обогащения в долгий ящик, тут же принимались латать и чинить суда, сильно потрепанные за время перехода через Атлантику, либо же строить барки того типа, на борту которой мы видели Эксмелина и его коллег по вольному промыслу. Едва залатав дыры, они грузились на эти утлые посудины и выходили бороздить Карибское море в надежде встретить испанский галион с золотым грузом. Другие переселенцы, более мирного нрава, разбивали плантации и принимались за ремесленное дело, которым владели в Европе, – плотничали, сапожничали, врачевали, ставили каменные кладки – словом, занимались всеми полезными и необходимыми в любой человеческой общине ремеслами.
Пионеры, высадившиеся на Эспаньоле, поначалу не поверили собственным глазам. Количество живого мяса там показалось им совершенно невообразимым – такое могло приводиться лишь во сне. Еще вчера они болтались в океане, затянув пояса до последней дырочки, а тут – такое изобилие! Некоторым вообще за всю предыдущую жизнь ни разу не доводилось съесть добрый кусок мяса, поэтому они навалили себе в миски такие порции, от которых впору было отдать Богу душу. Но, по счастью, зажаренные на углях куски свежатины хорошо перевариваются желудком.
Насытившись, они принялись думать о своей будущей стезе. И тут оказалось, что у доброй части поселенцев, осевших на Эспаньоле, вопреки первоначальному намерению склонность к разбойному пиратству не так уж сильна.
Охота за галионами не была новинкой. Она началась сразу же, как только по Европе разнесся слух: «Испанцы везут из Нового Света сказочные сокровища!» Испанские документы свидетельствуют, что уже в 1497 году корсар-француз заставил Колумба, возвращавшегося из третьего заморского плавания, укрыться на Мадейре. Имя этого пионера осталось неизвестным. Зато достоверно известно, что в 1522 году корсары адмирала Жана Анго из Дьеппа захватили на траверзе мыса Сан-Висенти три каравеллы, шедшие из Америки в Севилью. В следующем году капитан Жан Флери, имевший под началом девять кораблей из эскадры того же Анго, взял в плен еще три испанские каравеллы. Экипаж одной из них сдался без боя, поскольку оказался совершенно небоеспособным в результате престранного инцидента: во время плавания на палубе неизвестно как открылась клетка с ягуарами, которых везли из Мексики в Мадрид, и, прежде чем с ними справились, звери успели перекусать чуть ли не всех матросов. Кроме ягуаров на каравеллах обнаружили сокровища из казны мексиканского правителя Монтесумы, отправленные завоевателем Мексики Кортесом испанскому королю. Стряпчие Анго занесли в реестр следующие вещи: изумруд в форме пирамиды, основание которой было величиной с ладонь; столько-то браслетов, столько-то ожерелий, столько-то серег (все из золота), столько-то золотых блюд, столько-то серебряных и золотых идолов, усыпанных драгоценными каменьями, и так далее и так далее. После этого эпизода король Испании издал эдикт, согласно которому его суда обязаны были двигаться через Атлантику только караваном (флотом ).
Испанские и португальские корабли первыми проложили пути в Америку и Индию, поэтому папа Александр VI специальной буллой (1493) поделил между испанской и португальской коронами все новооткрытые и еще неоткрытые земли в обоих полушариях. Это решение святейшего отца было сразу же отвергнуто королем Франции Франциском I, желавшим получить свою долю заморского пирога. Судовладельцы Дьеппа и Ла-Рошели начали снаряжать корабли для нападений на испанские флоты; у них были свои лазутчики в Испании, сообщавшие через верных людей нужные сведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102