— Да я бы не прочь, — пробормотал он. — Но пообещал Джою сыграть с ним в шары сегодня вечером.
— Джою Принсу?
— Да, Джою Принсу.
— Почему, папа, — сказала Долорес, — мы ведь видели сегодня мистера Принса у Глоков, и он сказал, что собирается на баскетбол.
— Ничего подобного! — сердито сказал Эдгар-младший. — И ты помалкивай. Нечего соваться в разговор, если не понимаешь. Он ничего этого не говорил.
— Нет, говорил! — упрямо твердила Долорес. — Он сказал…
— Долорес, милая, — вмешалась Ванда, — я уверена, что ты не так поняла мистера Принса.
— Да, — сказал Эдгар-младший, — я точно помню, он сказал, что собирается идти играть в шары с папой. Сестренка все перепутала, мама. — Руки его дрожали, и он, неловко потянувшись, перевернул стакан с молоком. Они оба с отцом вскочили, пытаясь поймать стакан, пока он не скатился со стола. Младший Эдгар поймал стакан, и, когда его глаза встретились с глазами старшего Эдгара, тот увидел, что они полны ненависти.
— Мне кажется, я сегодня чересчур устал для игры в шары, — сказал Эдгар. — Думаю, что сегодня я лучше останусь и погляжу с мамой телевизор.
— Нечего из-за меня отказываться от развлечений, — сказала Ванда. — Я прекрасно посижу дома и одна.
Раздался резкий стук в оконное стекло, и Хэгстромы, выглянув, увидели шаха Братпура, который своими унизанными перстнями пальцами стучал по стеклу. Он только что вернулся из павильона к своему лимузину перед домом Хэгстромов модели М-17.
— Брахоуна!-весело выкрикнул шах. Он помахал рукой. — Брахоуна, такару.
— Живите! — перевел Хашдрахр.
XVIII
Наступила среда. Пол рано утром подъехал к своей ферме и подробно проинструктировал мистера Хэйкокса. Мистер же Хэйкокс в ответ заявил, что он отнюдь не служанка.
Однако Пол в ответ на это дал понять мистеру Хэйкоксу, что он будет делать то, что ему велено, или уберется отсюда, и еще раз потребовал, чтобы работа была сделана должным образом. Это было важно для Пола, потому что для постепенного перевоплощения Аниты все должно было быть в идеальном порядке.
— Вы, наверное, воображаете, что за свои деньги можете купить кого угодно, а он будет для вас делать все, что вам заблагорассудится, черт побери, — сказал мистер Хэйкокс. — Ну что ж, на этот раз вы ошиблись, доктор. Вы можете взять свой докторский диплом и…
— Я совсем не собираюсь выгонять вас.
— Вот и не выгоняйте!
— В последний раз говорю вам, если вы не сделаете мне это одолжение…
— Почему же вы так сразу не сказали?
— Чего не сказал?
— «Сделайте мне одолжение».
— Ну хорошо, сделайте мне одолжение…
— В качестве одолжения и только на этот раз, — сказал мистер Хэйкокс. — Я, конечно, не служанка, но я умею быть хорошим другом.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Не стоит говорить об этом.
Днем Анита позвонила Полу и спросила, что ей следует надеть.
— Что-нибудь старое.
— Деревенская вечеринка?
— Не совсем так, но что-то вроде этого. Оденься как для сельской вечеринки.
— Пол, сейчас, когда поездка на Лужок уже на носу, не думаешь ли ты, что нам следовало бы воздержаться от таких вещей?
— Лужок не похороны.
— Но может стать ими, Пол.
— Давай на сегодняшний вечер забудем о Лужке. Сегодня должны быть только Пол и Анита, а все остальные пусть катятся ко всем чертям.
— Это очень легко сказать, Пол. Это, конечно, очень здорово и вообще, но…
— Но что? — спросил он уже с раздражением.
— Ну, я не знаю, мне не хочется быть назойливой, но мне кажется, что ты слишкЪм легкомысленно относишься к Лужку и к своей должности капитана Команды Синих.
— А что же мне, по-твоему, следовало бы делать?
— Неужели тебе не нужно было бы потренироваться или еще что— нибудь? Я хочу сказать, что тебе следовало бы побольше спать и соблюдать правильную диету и немного побегать после работы. А может, и количество сигарет сократить, как ты думаешь?
— Что?
— Ты должен быть в форме, если Команда Синих собирается выиграть.
Пол рассмеялся.
— Послушай, Пол, тут совсем не над чем смеяться, Шеферд говорит, что он видел, как создавались и рушились карьеры в зависимости от того, как люди вели себя, будучи капитанами команд на Лужке. Шеферд совсем бросил курить.
— Можешь передать ему, что я принялся за гашиш, чтобы это ускорило у меня реакцию. Тогда мяч, брошенный им, будет выглядеть как детский воздушный шарик над столом в гостиной. Сегодня же вечером мы отправляемся на прогулку.
— Хорошо, — печально сказала она. — Хорошо.
— Я люблю тебя, Анита.
— Я люблю тебя, Пол.
И к тому времени, как он приехал домой, Анита была уже готова. Теперь это была не владетельная синьора, а аккуратная, игривая, как котенок, девушка в хлопчатобумажных брюках, закатанных выше колен. Она надела одну из рубашек Пола, белые тапочки, красный носовой платок был повязан вокруг шеи.
— Так хорошо?
— Отлично.
— Пол, я никак не пойму, что это готовится. Я позвонила в Кантри-Клуб, но они ничего не знают о деревенских вечеринках. Ничего мне не сказали также и в клубах Албани, Трои и Скенектеди.
Пол знал, что Анита терпеть не может всякие неожиданности и не выносит своей неосведомленности в любом положении.
— Это частная вечеринка, — сказал Пол. — Только для нас двоих. Сама увидишь, когда придет время.
— Я хочу знать сейчас.
— Где наш юбилейный мартини?
Столик, на котором кувшин со стаканами обычно дожидался его прихода, был пуст.
— Я ввела сухой закон для тебя до самого возвращения с Лужка.
— Не выдумывай! Все там будут пить в течение двух недель.
— Но только не капитаны. Шеферд говорит, что вот они-то не могут позволить себе пить.
— Это и доказывает, как он во всем этом разбирается. Выпивка там бесплатная.
Пол приготовил себе мартини и выпил больше своей обычной нормы, а потом переоделся в плотный хлопчатобумажный костюм, купленный им сегодня вечером в Усадьбе. Его огорчало, что Анита вовсе не радуется атмосфере таинственности, созданной им. Вместо счастливого нетерпения она вдруг стала проявлять подозрительность.
— Готова? — весело осведомился он.
— Я полагаю, да.
Они молча зашагали к гаражу. Широким жестом Пол распахнул дверцу автомашины.
— О Пол, только не в старую машину.
— На это есть причины.
— Нет таких причин, которые заставили бы меня усесться в этот рыдван.
— Анита, прошу тебя, ты очень скоро увидишь, почему мы поедем именно в нем.
Она вошла и уселась на краешек сиденья, пытаясь, насколько это возможно, не соприкасаться с машиной.
— Честное слово, Анита! Именно так нужно!
Они ехали как чужие. На длинном подъеме у дорожки для гольфа она все же чуть выпрямилась. В лучах фар показался бледный волосатый человек в зеленых шортах, зеленых носках и зеленой рубашке, поперек которой было написано слово «Капитан». Человек этот рысцой трусил по обочине дороги, приостанавливаясь только для того, чтобы сделать какой-то пируэт или провести бой с тенью, и тут же снова возобновлял свой бег.
Пол оглушил Шеферда клаксоном и обрадовался, увидев, как тот споткнулся на выбоине, уступая им дорогу.
Анита опустила стекло на своей дверце и выкрикнула слова приветствия.
Капитан Команды Зеленых помахал рукой, лицо его было искажено от напряжения.
Пол нажал педаль до отказа, и машина выпустила облако перегоревшего масла и углекислого газа.
— У этого человека большие возможности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90