А по-тихому убечь он не мог, потому как Митяй ложился поперек порога так, что никак его не переступить. Да и спал, чертяка, вполглаза, так что на любой шум вскидывался. До ветру и то вместе ходили да, стащив порты, бочком к бочку садились! Рази от такого сбечь?
Когда на третий день к ним в каморку сунулась голова, они так и спали — Анисим у стеночки на подстилке, а родственник прям на полу, подле порога, занавеску под себя подоткнув и руку в шаровары спротамши.
Первым проснулся родственник, когда только еще занавеска колыхнулась!
— Ей! — крикнула голова. — Слышь-ка, Анисим ты здесь аль нету?
— Здесь, — откликнулся Анисим, продирая глаза. — Кто это?
— От Федьки я.
Ага, значит, нашелся-таки!
— Ну и чего он сказал?
— Федька велел передать, что согласный он. Ежели хочешь с ним повидаться — айда теперь со мной.
Анисим вопросительно взглянул на Митяя.
Тот красноречиво пошевелил в портах гранатой.
— Счас, — сказал Анисим. — Погодь маленько, соберемся мы.
Голова уставилась на родственника, который стал натягивать на ноги башмаки.
— А этот чего? — указал он пальцем на Митяя. — Про этого уговора не было! Федька одного тебя велел кликать.
Митяй насторожился. Но Анисим сыграл все как надо, как учили.
— Без него я не пойду! Это он купца сыскал-то. Да ты не бойсь, свой он — племяш мой из деревни!
Пацан тут же куда-то скрылся, появился через десять минут.
— Ладно, — сказал он, — могете вдвоем иттить, Федька не против.
Выбрались из конуры, побрели гуськом по закоулкам «нумеров», мимо опущенных занавесок, за которыми возились, говорили, ссорились, кричали, любили друг дружку постояльцы Хитровки. В одном месте парень отдернул ткань, открыл дверцу стоящего подле стены шкафа, влез внутрь и, сдвинув в сторону заднюю стенку, стал спускаться куда-то вниз, по крутым, выбитым в земле ступенькам. Им даже на улицу выйти не пришлось! Вся Хитровка была изрыта подземными ходами и туннелями, которые соединяли подземелья подобно паутине, нередко уходя на сотни метров под город.
Пройдя по узкому сырому лазу, где, как в могиле, тяжко пахло сырой землей, а под ногами хлюпала грязь, выбрались в такие же «нумера», где, судя по пьяным крикам, звону бутылок и визгу марух, шла гульба.
— Сюда пожалте...
Сунулись за какую-то дверь. Там была махонькая, в три шага, комнатка, но с комодом и кроватью, на которой, поджав под себя по-портновски ноги, сидел какой-то невзрачный, хлипковатый на вид мужичишка. Глядя на него, ни в жизнь не подумаешь, что это злодей и убивец, ни одну человечью жизнь загубивший.
«Он! — узнал Митяй. — Он пырнул Сашка ножом под сердце!»
Оттого, видно, и Сашок не уберегся, что не принял его всерьез, когда за шкирку схватил.
— Привет, Анисим! — дружелюбно сказал Федька. — Чего искал-то?
Анисим побелел — ей-богу, упал бы без чувств, кабы Митяй его незаметно в бок кулаком не ткнул.
Тут-то его Федька и заприметил. И руку его в портах.
— А-ну, руку-то из кармана вынь! — забеспокоился он, быстро сунув ладонь под подушку, где у него, видно, оружие припрятано было. — Эй, глянь-ка чего у него там! — приказал он своему подручному.
Пацан подскочил было к Митяю.
Счас руки ему в порты запустит, а там меж ног граната засунута! Снаружи-то ее не ущупать, а видно сразу!
— Не бойсь, — прикидывась простачком, беспечно сказал Митяй. — Чесотка у меня там — мочи нет!
И стал отчаянно скрестись ногтями, Анисима локтем толкая.
— Верно говорит, — подтвердил, кивнув, Анисим. — Весь язвами пошел, будто лихоманка у него! Видать, болячку какую подхватил!
Пацаненок-то руку отдернул. Кому охота в чужих портах заразу ловить...
— Да ну?! — удивился Федор. — Тады ладно, пущай себе скребется.
А Митяй и скребся, одного боясь — гранату уронить!
— Ну давай говори, чего у тебя за купец? — милостиво разрешил Федька.
— Так ить не у меня — у него, — кивнул Анисим на родственника. — Его купец-то.
— А ты тады зачем здесь? — подивился Федька.
— А я его привел!
Все-то хотят свое урвать!...
— Верно, есть купец, — сказал Митяй. — Шибко богатый.
— А ты откель знаешь?
— Мой приятель Яшка у него кучером служил, так ить говорит, он мог за вечер десять «катенек» в ресторации пропить-прокутить. А ныне в город Париж собрался и желает себе каменья драгоценные приобресть, те, что подороже.
— А платить чем хочет?
— Известно чем — деньгами. Можно царскими, можно советскими, а можно иностранными — у него любые имеются! А ежели нет, то хоть даже золотом.
— А рази ему самому золото не надобно? — прищурился Федька.
— Видать, нет. И то — зачем оно ему? Ему тяжести через границу ташшить несподручно.
— Верно — золото оно неподъемное, что чугун, — много не унесешь. А камешки, почитай, ничего не весят — их на большущие тыщи набрать можно!
— А ты откель взял, что у меня каменья-то есть? — спросил Федька.
— Так Анисим сказал, — ответил родственник. — А то рази бы я к тебе пришел? Мне ноги попусту бить-колотить ни к чему...
— Ну ладно, раз так, скажи своему купчику — пусть сюда приходит с деньгами, — чуток подумав, сказал Федька.
— Не-а, — он сюда не пойдет, — покачал головой Митяй, — тута вы его пырнете ножичком под ребрышки да все заберете. Они сказали, что сперва желают с вами встретиться.
— Где ж нам встречаться, у него, что ль? — навострил уши Федька.
— Зачем у него? Можно на улице али еще где — где скажешь.
Боязно было Федьке, но уж шибко жирен куш был — можно и денег большущие тыщи по-легкому загрести, и все-то камешки при себе сохранить, опосля купца того ножичком подколов. Как такое упустить?
— Ладно, скажешь ему: пусть завтра на Сухаревку приходит да под башней меня ждет. Придет?
— Отчего ж не прийти — придет.
— А как его узнать-то?
— Узнаешь — он из себя шибко видный...
Купчик точно был знатный, поперек себя необъятный, в собольей до пят шубе, с золотой моноклею в глазу, в руках трость с серебряным набалдашником — по всем статьям, видать, не из бедных.
Минут пяток Федька на него с переулка глазел да еще пять подле крутился, приглядываясь да принюхиваясь. Потом лишь подошел.
Купчик-то его сразу и не приметил!
— Кому тут камешки понадобились? — спросил сквозь зубы Федька, сам по сторонам зыркая.
— А у тебя что есть? — удивился купец, недоверчиво взирая на Федьку, в котором росту было метр с кепкой.
— Не то! — заверил Федька.
— Врешь, поди?... А ну, покажь чего у тебя есть? Али нету ничего?
— А это видал?!
Федька вынул из кармана перстень с бриллиантом, показал, покрутил перед носом купчика, не выпуская из своих рук.
Хорош перстень, ничего сказать! Пожалуй, что тысяч тридцать за него можно выручить, хошь фунтов, хошь долларов американских.
С великим сожалением оторвал купчик взгляд от перстня.
Знать бы, что он при Федьке не один, что другие тоже есть, — теперь же его и можно было сцапать. Но только вряд ли — всего он с собой не принесет, поостережется. Все он принесет лишь в обмен на деньги.
— Ладно, ежели у тебя еще чего имеется — так я все разом и куплю! — сказал купчик. — С превеликим нашим удовольствием! Мне за одним перстеньком ходить не с руки! Мне или все, или уж ничего ненадобно!
Поторговавшись, уговорились встретиться через день в условленном месте — купчик обещал принести деньги, а Федька — камешки...
Там-то Федьку и решили брать!...
Глава 39
Ольга испуганно ойкнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Когда на третий день к ним в каморку сунулась голова, они так и спали — Анисим у стеночки на подстилке, а родственник прям на полу, подле порога, занавеску под себя подоткнув и руку в шаровары спротамши.
Первым проснулся родственник, когда только еще занавеска колыхнулась!
— Ей! — крикнула голова. — Слышь-ка, Анисим ты здесь аль нету?
— Здесь, — откликнулся Анисим, продирая глаза. — Кто это?
— От Федьки я.
Ага, значит, нашелся-таки!
— Ну и чего он сказал?
— Федька велел передать, что согласный он. Ежели хочешь с ним повидаться — айда теперь со мной.
Анисим вопросительно взглянул на Митяя.
Тот красноречиво пошевелил в портах гранатой.
— Счас, — сказал Анисим. — Погодь маленько, соберемся мы.
Голова уставилась на родственника, который стал натягивать на ноги башмаки.
— А этот чего? — указал он пальцем на Митяя. — Про этого уговора не было! Федька одного тебя велел кликать.
Митяй насторожился. Но Анисим сыграл все как надо, как учили.
— Без него я не пойду! Это он купца сыскал-то. Да ты не бойсь, свой он — племяш мой из деревни!
Пацан тут же куда-то скрылся, появился через десять минут.
— Ладно, — сказал он, — могете вдвоем иттить, Федька не против.
Выбрались из конуры, побрели гуськом по закоулкам «нумеров», мимо опущенных занавесок, за которыми возились, говорили, ссорились, кричали, любили друг дружку постояльцы Хитровки. В одном месте парень отдернул ткань, открыл дверцу стоящего подле стены шкафа, влез внутрь и, сдвинув в сторону заднюю стенку, стал спускаться куда-то вниз, по крутым, выбитым в земле ступенькам. Им даже на улицу выйти не пришлось! Вся Хитровка была изрыта подземными ходами и туннелями, которые соединяли подземелья подобно паутине, нередко уходя на сотни метров под город.
Пройдя по узкому сырому лазу, где, как в могиле, тяжко пахло сырой землей, а под ногами хлюпала грязь, выбрались в такие же «нумера», где, судя по пьяным крикам, звону бутылок и визгу марух, шла гульба.
— Сюда пожалте...
Сунулись за какую-то дверь. Там была махонькая, в три шага, комнатка, но с комодом и кроватью, на которой, поджав под себя по-портновски ноги, сидел какой-то невзрачный, хлипковатый на вид мужичишка. Глядя на него, ни в жизнь не подумаешь, что это злодей и убивец, ни одну человечью жизнь загубивший.
«Он! — узнал Митяй. — Он пырнул Сашка ножом под сердце!»
Оттого, видно, и Сашок не уберегся, что не принял его всерьез, когда за шкирку схватил.
— Привет, Анисим! — дружелюбно сказал Федька. — Чего искал-то?
Анисим побелел — ей-богу, упал бы без чувств, кабы Митяй его незаметно в бок кулаком не ткнул.
Тут-то его Федька и заприметил. И руку его в портах.
— А-ну, руку-то из кармана вынь! — забеспокоился он, быстро сунув ладонь под подушку, где у него, видно, оружие припрятано было. — Эй, глянь-ка чего у него там! — приказал он своему подручному.
Пацан подскочил было к Митяю.
Счас руки ему в порты запустит, а там меж ног граната засунута! Снаружи-то ее не ущупать, а видно сразу!
— Не бойсь, — прикидывась простачком, беспечно сказал Митяй. — Чесотка у меня там — мочи нет!
И стал отчаянно скрестись ногтями, Анисима локтем толкая.
— Верно говорит, — подтвердил, кивнув, Анисим. — Весь язвами пошел, будто лихоманка у него! Видать, болячку какую подхватил!
Пацаненок-то руку отдернул. Кому охота в чужих портах заразу ловить...
— Да ну?! — удивился Федор. — Тады ладно, пущай себе скребется.
А Митяй и скребся, одного боясь — гранату уронить!
— Ну давай говори, чего у тебя за купец? — милостиво разрешил Федька.
— Так ить не у меня — у него, — кивнул Анисим на родственника. — Его купец-то.
— А ты тады зачем здесь? — подивился Федька.
— А я его привел!
Все-то хотят свое урвать!...
— Верно, есть купец, — сказал Митяй. — Шибко богатый.
— А ты откель знаешь?
— Мой приятель Яшка у него кучером служил, так ить говорит, он мог за вечер десять «катенек» в ресторации пропить-прокутить. А ныне в город Париж собрался и желает себе каменья драгоценные приобресть, те, что подороже.
— А платить чем хочет?
— Известно чем — деньгами. Можно царскими, можно советскими, а можно иностранными — у него любые имеются! А ежели нет, то хоть даже золотом.
— А рази ему самому золото не надобно? — прищурился Федька.
— Видать, нет. И то — зачем оно ему? Ему тяжести через границу ташшить несподручно.
— Верно — золото оно неподъемное, что чугун, — много не унесешь. А камешки, почитай, ничего не весят — их на большущие тыщи набрать можно!
— А ты откель взял, что у меня каменья-то есть? — спросил Федька.
— Так Анисим сказал, — ответил родственник. — А то рази бы я к тебе пришел? Мне ноги попусту бить-колотить ни к чему...
— Ну ладно, раз так, скажи своему купчику — пусть сюда приходит с деньгами, — чуток подумав, сказал Федька.
— Не-а, — он сюда не пойдет, — покачал головой Митяй, — тута вы его пырнете ножичком под ребрышки да все заберете. Они сказали, что сперва желают с вами встретиться.
— Где ж нам встречаться, у него, что ль? — навострил уши Федька.
— Зачем у него? Можно на улице али еще где — где скажешь.
Боязно было Федьке, но уж шибко жирен куш был — можно и денег большущие тыщи по-легкому загрести, и все-то камешки при себе сохранить, опосля купца того ножичком подколов. Как такое упустить?
— Ладно, скажешь ему: пусть завтра на Сухаревку приходит да под башней меня ждет. Придет?
— Отчего ж не прийти — придет.
— А как его узнать-то?
— Узнаешь — он из себя шибко видный...
Купчик точно был знатный, поперек себя необъятный, в собольей до пят шубе, с золотой моноклею в глазу, в руках трость с серебряным набалдашником — по всем статьям, видать, не из бедных.
Минут пяток Федька на него с переулка глазел да еще пять подле крутился, приглядываясь да принюхиваясь. Потом лишь подошел.
Купчик-то его сразу и не приметил!
— Кому тут камешки понадобились? — спросил сквозь зубы Федька, сам по сторонам зыркая.
— А у тебя что есть? — удивился купец, недоверчиво взирая на Федьку, в котором росту было метр с кепкой.
— Не то! — заверил Федька.
— Врешь, поди?... А ну, покажь чего у тебя есть? Али нету ничего?
— А это видал?!
Федька вынул из кармана перстень с бриллиантом, показал, покрутил перед носом купчика, не выпуская из своих рук.
Хорош перстень, ничего сказать! Пожалуй, что тысяч тридцать за него можно выручить, хошь фунтов, хошь долларов американских.
С великим сожалением оторвал купчик взгляд от перстня.
Знать бы, что он при Федьке не один, что другие тоже есть, — теперь же его и можно было сцапать. Но только вряд ли — всего он с собой не принесет, поостережется. Все он принесет лишь в обмен на деньги.
— Ладно, ежели у тебя еще чего имеется — так я все разом и куплю! — сказал купчик. — С превеликим нашим удовольствием! Мне за одним перстеньком ходить не с руки! Мне или все, или уж ничего ненадобно!
Поторговавшись, уговорились встретиться через день в условленном месте — купчик обещал принести деньги, а Федька — камешки...
Там-то Федьку и решили брать!...
Глава 39
Ольга испуганно ойкнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63