Я миновала платную автостраду и увидела дом Марино задолго до того, как подъехала к нему. Яркие, кричащие рождественские украшения, включая гирлянды из трехсот тысяч лампочек, светились на горизонте, как вход в парк с аттракционами. Оставалось только влиться в поток машин, следовавший к дому Марино, потому что в Рождество он превращался в главную достопримечательность Ричмонда. Люди не могли отказать себе в удовольствии посмотреть на действительно поразительное зрелище.
Между деревьев всеми цветами радуги сверкали огни. Во дворе сияли неоновые Санта-Клаусы, снежные бабы, паровозики и игрушечные солдатики. У боковых дорожек на карауле вытянулись разноцветные столбы, и на крыше гирляндами были выложены рождественские приветствия. В той части двора, где редко можно было встретить хоть один цветок, а трава круглый год оставалась бурой, Марино соорудил веселый парк. Там был Северный полюс, на котором Санта-Клаус с женой обсуждали предстоящие планы, рядом пел неоновый церковный хор, на трубе сидели белые фламинго, вокруг праздничной елки кружились фигуристы.
По улице прополз белый лимузин, за ним показался церковный микроавтобус, а я, освещенная со всех сторон, пойманная лучом прожектора, поспешила вверх по ступенькам.
– Каждый раз, как вижу это, убеждаюсь, что ты выжил из ума, – сказала я, когда Марино открыл дверь и я быстро скользнула в дом, прочь от любопытных глаз. – Прошлый год тебя ничему не научил.
– Я поставил три дополнительных предохранителя, – гордо заявил он.
На нем были джинсы, носки и не заправленная в брюки красная фланелевая рубашка.
– По крайней мере я могу прийти домой и хоть чему-то порадоваться, – сказал Марино. – Пиццу скоро привезут. У меня есть бурбон, если хочешь.
– Какую пиццу?
– Ту, что я заказал. В ней есть все на свете. Я всегда ее заказываю. В магазине даже не спрашивают адрес. Просто везут на огни моего дома.
– Как насчет горячего кофе без кофеина? – спросила я, уверенная, что он такого не держит.
– Ты что, издеваешься?
Проходя через гостиную на его маленькую кухню, я с интересом осмотрелась. Разумеется, он украсил дом и внутри. У камина стояла мигающая огоньками елка. Вокруг нее были навалены подарки, почти все бутафорские, а каждое окно обрамляли гирлянды лампочек в виде маленьких жгучих перчиков.
– Мне звонила Брей, – начала рассказывать я, наливая воду в чайник. – Кто-то дал ей мой номер.
– Догадайся кто. – Марино рывком открыл дверцу холодильника. Его хорошее настроение улетучивалось на глазах.
– И, по-моему, я знаю почему.
Я поставила чайник на плиту и включила горелку. Задрожало синее пламя.
– Сегодня уволился заместитель шефа Карсон. Или предположительно уволился.
Марино с хлопком открыл банку пива. Если он знал об этих новостях, то виду не показал.
– Ты знал, что он ушел? – спросила я.
– Я больше ничего не знаю.
– Очевидно, его обязанности будет исполнять майор Инман.
– Ну конечно, конечно, – громко заявил Марино. – И знаешь почему? Поскольку есть две майорские должности, одна для полиции в форме, другая для отдела расследований, Брей посылает своего мальчика из патрульной службы, чтобы тот подмял под себя расследования.
Он тремя глотками опрокинул в себя пиво, яростно смял банку и выбросил в мусорную корзину, но промахнулся и банка загремела по полу.
– Ты представляешь, что это значит? – спросил он. – Тогда позволь объяснить. Это значит, что Брей теперь заправляет и патрульной службой, и расследованиями, то есть всем бестолковым управлением полиции, и, возможно, будет контролировать его бюджет. А шеф полиции – ее страстный поклонник, так как она выставляет его в выгодном свете. Скажи, каким образом эта женщина смогла такое сотворить спустя всего три месяца после приезда?
– Несомненно, у нее есть связи. И вероятно, были до назначения на должность. Я не имею в виду только шефа полиции.
– Но с кем она связана?
– С кем угодно. Сейчас это не имеет значения. Слишком поздно выяснять. Нам приходится бороться с ней, а не с шефом. Именно с ней, а не с человеком, который стоит за всем этим делом.
Он открыл еще одну банку пива, сердито меряя шагами кухню.
– Теперь я знаю, почему Карсон появился на месте преступления. Он понимал, что происходит. Знал, как гнусно пахнет это дело, и, возможно, пытался по-своему предупредить нас или просто прощался. Его карьера закончена. Это конец. Последнее место преступления. Прощание с работой.
– Он очень хороший человек, – сказала я. – Черт возьми, Марино, не может быть, чтобы мы ничего не могли сделать.
Его телефон зазвонил, напугав меня. С улицы доносился непрерывный шум машин.
– Брей хочет поговорить со мной о так называемых изменениях, которые она навязывает.
– Естественно, – ответил он, шлепая по линолеуму мягкими носками. – И наверное, она хочет заставить тебя бросить все, когда решит пригласить тебя на ленч, чтобы съесть между первым блюдом и десертом.
Он схватил телефонную трубку.
– Чего надо? – заорал Марино на беднягу на другом конце линии. – Да, ага, да, – продолжал он, внимательно слушая.
Я покопалась на полках и нашла мятую коробку чайных пакетиков «Липтон».
– Я слушаю. Почему бы вам не поговорить со мной? – негодующе сказал Марино в трубку.
Он прижимал телефон к уху, вышагивая по кухне.
– Это веская причина, – согласился он. – Подождите, я спрошу ее.
Он закрыл рукой микрофон и шепотом спросил:
– Уверена, что ты доктор Скарпетта?
Вернулся к телефону.
– Она говорит, что была ею последний раз, когда проверяла свои документы, – и раздраженно сунул мне трубку.
– Да? – сказала я.
– Доктор Скарпетта? – произнес незнакомый голос.
– Слушаю.
– Меня зовут Тед Франсиско, я из оперативного отдела БАТ в Майами.
Я застыла, как под дулом пистолета.
– Люси сказала, что капитан Марино может знать, где вы находитесь, в случае если мы не застанем вас дома. Вы можете поговорить с ней?
– Конечно, – встревоженно ответила я.
– Тетя Кей? – донесся голос по телефонной линии.
– Люси! В чем дело? – воскликнула я. – С тобой все в порядке?
– Не знаю, слышала ли ты, что здесь случилось...
– Я ничего не слышала, – быстро сказала я, а Марино остановился и уставился на меня.
– Наша операция. Она провалилась. Слишком долго рассказывать, но все получилось очень плохо. Мне пришлось убить двух человек. Джо ранили.
– О Господи. Она жива?
– Не знаю. – Люси говорила с абсолютно неестественной монотонностью. – Ее положили в Мемориальный госпиталь Джексона под другой фамилией, и я не могу ей позвонить. Меня изолировали, так как начальство боится, что нас попытаются найти. Чтобы отомстить. Это картель. Я знаю только – она была без сознания, когда ее забрала «скорая», а голова и нога были в крови.
В голосе Люси не чувствовалось никаких эмоций. Она произносила слова подобно роботу или компьютеру с искусственным интеллектом, которые ей приходилось программировать.
– Я прилечу... – начала я.
Но агент Франсиско, неожиданно взявший трубку, перебил меня:
– Я понимал, вы услышите об этом в «Новостях», доктор Скарпетта, поэтому хотел, чтобы вы знали. Особенно учитывая, что Люси не пострадала.
– Возможно, не физически, – возразила я.
– Хочу сказать вам, как вести себя дальше...
– Я знаю, как вести себя дальше, – прервала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93