Мужественное лицо генерал-лейтенанта Кейта побагровело. По-моему, замечание Артиста ему не понравилось.
— Не везет генералу с «Эстом», — проговорил национал-патриот Янсен, обращаясь к Генриху Вайно. — То у него люди тонут. То его сержантов подстреливают старики-охранники. То они сами себя сажают в лужу, как сейчас.
— Не везет, — согласился Вайно. — Я только не понимаю, в чем причина: в «Эсте» или в самом Кейте?
К помосту по понтонному мостику подкатил штабной уазик, из него выскочил молодой офицер в эстонской форме. Голова у него была перевязана свежим бинтом.
— Господин генерал, капитан Кауп по вашему приказанию прибыл! — доложил он.
— Вы идиот, Кауп! — рявкнул генерал-лейтенант Кейт. — Вы опозорили весь свой отряд! Весь «Эст»! Вы доказали полную свою никчемность!
— Он не виноват, — вступился за капитана Артист. — Откуда он мог знать? Идет легионер и идет. А когда понял, бился, как лев. Мне даже пришлось его слегка успокоить.
— Я разговариваю не с вами! Я разговариваю с моим офицером! — отрезал Кейт. — У вас было сто человек! Сто! И вы не смогли перехватить одного паршивого русского лейтенанта!
— Вы бы поосторожней насчет паршивых русских лейтенантов, — хмуро посоветовал Артист.
Но генерала несло:
— Вам, капитан Кауп, командовать не отрядом «Эста», а чистить солдатские нужники! Да, солдатские нужники! Это, вероятно, единственное, на что вы способны!
— Господин генерал-лейтенант, — снова вмешался Артист. — В армиях всего мира не принято отчитывать офицеров в присутствии подчиненных. Ваше право сделать ему любой втык, но только наедине.
— Я не нуждаюсь в ваших советах!
— А это не совет, — возразил Артист. — Это напоминание об офицерской этике.
— Молчать! — гаркнул Кейт. И, не сдержавшись, добавил почему-то по немецки: — Russische Schwein!
— Если быть точным, вам следовало бы сказать: «Judische Schwein», — поправил Артист.
Он помолчал и довольно мирно произнес:
— А теперь, генерал, вам придется извиниться. Я, возможно, приму ваши извинения. Да, скорее всего приму. Понимаю: вы расстроены и все такое. Будем считать, что это просто сорвалось с вашего языка. Брякнули. Бывает. А теперь сожалеете. Вот и скажите об этом. Вслух.
— Я никогда ничего не брякаю! — взревел Кейт. — И никогда не сожалею о сказанном!
— Прискорбно, — сказал Артист. — В таком случае я вынужден вам ответить.
— Сенька! — завопил я.
Но было поздно. Коротким снизу Артист врезал по левой скуле генерала открытой ладонью, вложив в удар всю силу своей обиды на подло обманувшую его творческие надежды судьбу. К счастью, своего отношения к фашизму он не стал выражать этим ударом, иначе бы должность командующего Силами обороны Эстонии стала вакантной. Звонкой оплеухи не получилось, но генерал отлетел к низким перильцам помоста, в воздухе мелькнули его начищенные ботинки, и сам генерал исчез из поля зрения почтеннейшей публики. Как говорят в боксе, вылетел за пределы ринга.
Артист констатировал:
— Будем считать, что извинения принесены. И я их принял.
— Охрана! — дурным голосом заорал порученец командующего и начал судорожно рвать из кобуры пистолет. Но, как часто бывает в таких случаях, петелька не расстегивалась, пистолет застрял. Два спецназовца были расторопнее. Они вскочили на помост и направили на Артиста десантные «калаши». Капитан Медлер извлек наконец свой ПМ и нацелил в Артиста. Ствол «макарова» дрожал крупной дрожью.
Артист быстро огляделся. Я понял ход его мыслей: капитан не в счет, как разобраться с этими двумя гусаками, он уже понял, а теперь прикидывал маршрут отхода.
Муха дернулся было к нему, но я остановил:
— Охренел?! Трупов сдуру навалят!
— Отставить, — приказал я Артисту.
Он молчал.
— Отставить! — повторил я. — Не понял?
Артист наконец расслабился и буркнул:
— Есть отставить.
Из-за перилец извлекли генерал-лейтенанта Кейта. Он нацелил на Артиста палец, прыгающий, как ствол пистолета капитана Медлера:
— Арестовать! На гауптвахту!
— Я, между прочим, иностранец. И лицо вполне гражданское. Вас это, генерал, не смущает? — поинтересовался Артист.
— Увести! — приказал Кейт.
На Артиста набросили наручники. Под конвоем «эстов» и капитана Медлера его засунули в уазик, на котором привезли капитана Каупа. УАЗ рванул с места и помчался за холмы — туда, где сел вертолет командующего и где, вероятно, находилась база спецподразделения «Эст».
Кейт промакнул платком губу, посмотрел на следы крови на платке и обернулся к Кыпсу:
— Никаких Эстонских легионов! Никаких полковников! Хватит лукавить! 20-я Эстонская дивизия СС! Командир дивизии — штандартенфюрер СС Альфонс Ребане! А кому это не нравится, пусть убирается к черту, в Россию!
Он сбежал с помоста и решительно направился к «лендроверу».
— Как мало иногда нужно, чтобы изменить позицию человека, — проговорил Вайно, обращаясь к национал-патриоту.
— Да, — согласился тот. — Всего-навсего съездить ему по физиономии. А вы хотели уехать. Я же вам говорил, что стоит остаться. Жизнь часто подбрасывает такие аргументы, до каких никогда не додумаешься. Как вы считаете, в вертолете командующего найдется для нас место?
— Думаю, что найдется.
— Пойдемте, друг мой, — предложил Янсен внуку национального героя. — Вас ждет ваша скромная обитель.
— Минутку! — остановил его Томас и подошел к забытому всеми актеру, игравшему роль Альфонса Ребане.
Он обошел его, с интересом оглядывая, потом положил ему на плечи руки и проникновенно сказал:
— Эх, дедуля, дедуля! И что тебе не лежалось в твоем Аугсбурге? Тихо, спокойно. Не понимаю!
— А фильм все равно будет! — вдруг ни с того ни с сего завопил Кыпс. — Он будет, будет, будет!
Вайно и Янсен с внуком национального героя Эстонии сели в джип и укатили в сторону воинской части. На площадке остались лишь режиссерская группа да взвод солдат. Они завели «тигр» и пытались загнать его на старое место.
Мы с Мухой на «мазератти» последовали за джипом. Как мы и ожидали, он въехал на ярко освещенную территорию базы отряда «Эст». Через полчаса поднялся вертолет и ушел в сторону Таллина, а затем и джип без пассажиров, с одним только водителем, вырулил на таллин-ское шоссе.
— Это называется: приехали развлекаться, — сказал Муха. — Домский собор, орган, Европа. Вот тебе и Европа! Ну что, начнем развлекаться?
— Попозже, — сказал я. — Пусть все немного уляжется.
Похоже, тот кинокритик все-таки прав: самые интересные сюжеты в кино разворачиваются за кадром. Не знаю, как фильм «Битва на Векше» будет выглядеть на экране, но закадровое действие начало обретать динамичность.
V
В вертолете генерал-лейтенант Кейт сидел, стиснув зубы, смотрел в иллюминатор на проплывающие внизу хрупкие и оттого казавшиеся праздничными огни поселков и деревень. Капитан Медлер даже близко к нему не подходил, верно угадав состояние шефа. Генрих Вайно и Юрген Янсен расположились в креслах в задней части салона, о чем-то негромко беседовали. К Кейту не обращались, понимая, что ему сейчас не до разговоров.
И ему действительно было не до разговоров. Его трясло от бешенства, вжимало в кресло от унижения. Чудовищная нелепость того, что произошло, не укладывалась в сознание. Ему дали по морде. При всех. Ему, командующему Силами обороны Эстонии, дали по морде. И он не нашел ничего лучшего, чем арестовать этого мерзавца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93