Прибавление. Отмеченное противоречие получает свое первое разрешение вследствие того, что самостоятельные друг по отношению к другу и по отношению к внутреннему единству каждой отдельной вещи многообразные определения чувственного низводятся до явления для себя сущего внутреннего, и предмет тем самым из противоречия своей рефлексии в самое себя в своей рефлексии в другое развивается далее до существенного отношения себя к самому себе. Поскольку, однако, сознание от наблюдения непосредственной единичности и от смешения единичного и всеобщего возвышения до постижения внутренней сути предмета и, следовательно, определяет предмет таким же способом, как и "я", постольку оно становится рассудочным сознанием. Лишь в этом, только что упомянутом нечувственном внутреннем рассудок рассчитывает постигнуть истинное. Первоначально, однако, это внутреннее есть нечто абстрактно-тождественное, неразличенное в самом себе; - с таким внутренним мы имеем дело в категориях силы и причины. Напротив, подлинно внутреннее должно быть охарактеризованно как конкретное, различенное в самом себе. Понятное так, оно есть то, что мы называем законом. Ибо сущность закона, все равно, относится ли этот последний к внешней природе или к нравственному миропорядку, - состоит в неразрывном единстве, в необходимой внутренней связи различенных определений. Так, закон с необходимостью связывает с преступлением наказание; преступнику это последнее может, правда, казаться чем-то ему чуждым; однако в понятии преступления по самому существу подразумевается уже его противоположность - наказание. Равным образом - что касается внешней природы, - то, например, закон движения планет, согласно которому, как известно, квадраты времен их обращения относятся друг к другу как кубы их расстояний, должен быть понят как внутреннее необходимое единство различенных определений. Это единство постигается, конечно, только спекулятивным мышлением разума, но в многообразии явлений оно открывается уже рассудочным сознанием. Законы суть определения рассудка, внутренне присущего самому миру; поэтому рассудочное сознание находит в них свою же собственную природу и тем самым становится предметным для самого себя.
В-423
Закон, который ближайшим образом есть отношение всеобщих, пребывающих определений, имеет свою необходимость в себе самом, поскольку его различие есть внутреннее различие; любое из его определений, не будучи внешне отличным от другого, само непосредственно содержится в другом. Но внутреннее различие оказывается таким образом, как раз тем, что оно есть поистине, то есть различием в самом себе, или различием, которое не есть различие. В этом определении формы вообще сознание в себе, содержащее как таковое самостоятельность противоречащих друг другу субъекта и объекта, исчезло; "я" в качестве высказывающего суждения имеет предмет, который от него не отличен, - самого себя, - самосознание.
Прибавление. То, что в предшествующих параграфах было сказано о внутреннем различии, составляющем сущность закона, - именно что это различие есть различие, которое собственно не есть различие, - в такой же мере справедливо и для различия, существующего в предметном для самого себя "я". Как закон не есть нечто различенное только в отношении чего-то другого, но нечто различенное в самом себе, нечто в своем различии тождественное с собой, так то же самое справедливо и относительно "я", знающего самого себя, имеющего своим предметом самого себя. Поскольку поэтому сознание как рассудок имеет знание о законах, поскольку оно находится в отношении к некоторому предмету, в котором "я" вновь находит противообраз своей собственной самости и тем самым обнаруживает непосредственную тенденцию развиться до самосознания как такового. Так как, однако, чистое рассудочное сознание не поднимается еще до того, чтобы понять имеющееся в законе единство различенных определений, то есть из одного из этих определений диалектически развить ему противоположное, то это единство остается еще для сознания, о котором здесь идет речь, чем-то мертвым, следовательно, с деятельностью "я" не согласующимся. В живом существе, напротив, сознание созерцает процесс самого полагания и снятия различенных определений, воспринимает, что различие не есть различие, то есть, что оно не есть различие абсолютно прочное. Ибо жизнь есть то внутреннее, которое не остается только абстрактно-внутренним, но всецело переходит в свое обнаружение; оно есть то, через отрицание непосредственного, внешнего получающееся опосредствованное, которое само это опосредствование снимает до непосредственности, - чувственное, внешнее и в то же время безусловно внутреннее существование, - материальное, в котором внеположность частей оказывается снятой, а единичное - низведенным до чего-то идеального, до момента, до звена в целом. Коротко говоря, жизнь должна быть понята как самоцель, как цель, которая в себе самой имеет свое средство, как тотальность, в которой каждое звено, отличное от другого, есть одновременно и цель, и средство. На основе сознания этого диалектического, этого живого единства различенного воспламеняется поэтому самосознание - сознание для себя самого предметного, следовательно, в себе самом различенного простого идеального - знание об истине природного, о "я".
b) Самосознание.
В-424
Истина сознания есть самосознания есть самосознание, и это последнее есть основание сознания, так что в существовании всякое сознание другого предмета есть самосознание. Я знаю о предмете, что он мой (он мое представление), поэтому в знании о нем я имею знание о себе. Выражение самосознания есть "я" = "я" - абстрактная свобода, чистая идеальность. В таком виде самосознание не имеет реальности; ибо оно само, будучи своим предметом, в то же время и не есть таковой предмет, ибо не существует никакого различия между этим предметом и им самим.
Прибавление. В выражении "я" = "я" высказан принцип абсолютного разума и свободы. Свобода и разум состоят в том, что я возвышаюсь до формы "я" = "я", что я все познаю как принадлежащее мне, как "я", что каждый объект я постигаю как звено в системе того, что есть я сам, - коротко говоря, что в одном и том же сознании я имею и "я", и мир, в мире снова нахожу себя и, наоборот, в моем сознании имею то, что есть, что имеет объективность. Это единство "я" и объекта, образующее принцип духа, существует, однако, первоначально только абстрактным образом в непосредственном самосознании и познается только нами, рассматривающими, но еще не самим самосознанием. Непосредственное самосознание еще не имеет своим предметом "я" = "я", а только "я", - оно поэтому свободно только для нас, а не для самого себя, оно еще не знает о своей свободе и содержит в себе только ее основу, но еще не знает о своей свободе и содержит в себе только ее основу, но еще не подлинно действительную свободу.
Абстрактное самосознание есть первое отрицание сознания, поэтому оно еще обременено внешним объектом, формально говоря, своим отрицанием. Тем самым оно одновременно есть и предшествующая ступень, сознание, и является противоречием себе как самосознание и себе же в качестве сознания. Поскольку это последнее и отрицание вообще в "я" = "я" в себе уже снято, постольку оно, как достоверность в себе самом по отношению к объекту, есть влечение полагать то, что оно есть в себе, другими словами, сообщать абстрактному знанию о себе содержание и объективность и, наоборот, себя освобождать от своей чувственности, снимать данную объективность и полагать ее тождественной с собой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10