https://www.dushevoi.ru/products/dushevye-dvery-steklyannye/ 

 


Пытаясь свести к минимуму семантический шум (и зная, что я не смогу совсем избежать его), я предлагаю вам своего рода исторический словарь, который не только объясняет используемый в этой книге «технический жаргон» из различных областей, но и, я надеюсь, показывает, что моя точка зрения не относится ни к одной из сторон в традиционных (доквантовых) дебатах, постоянно вызывающих разделение в академическом мире.
Экзистенциализм берет начало от Серена Кьеркегора. Для него это слово означало: 1) отказ от абстрактных терминов, столь любимых большинством западных философов; 2) предпочтение определительных слов и понятий в отношении конкретных индивидуумов и их конкретного выбора в реальных жизненных ситуациях; 3) новый хитроумный способ защиты христианства от нападок рационалистов.
Например, фраза «Правосудие – это когда люди стараются как можно точнее исполнять Волю Божию» содержит в себе как раз тот вид абстракции, который экзистенциалисты считают помпезной тарабарщиной. Кажется, что что-то сказано, но если вы попытаетесь рассудить какое-то конкретное дело, руководствуясь только этой фразой, то обнаружите, что она скорее вас запутывает, чем помогает вам. И вам захочется иметь нечто более практичное. Даже фраза «Правосудие в принципе может свершиться, когда суд искренне пытается мыслить непредубежденно» вряд ли удовлетворила бы экзистенциалиста. А вот предложение «Люди используют слово «правосудие» для обоснования оскорблений, которые они наносят друг другу» звучит уже вполне приемлемо для экзистенциалиста-ницшеанца.
Связь между Ницше и Кьеркегором остается исторической загадкой. Ницше жил позже Кьеркегора, но неизвестно, читал ли он его; сходство между ними может быть чистым совпадением. Экзистенциализм Ницше 1) подвергал нападкам поверхностные абстракции традиционной философии и многое из того, что приемлемо для «здравого смысла» (например, он отвергал такие термины, как «добро», «зло», «реальный мир» и даже «эго»); 2) предпочитал конкретный анализ ситуаций реальной жизни, но делал упор на волю там, где Кьеркегор придавал большее значение выбору; 3) скорее атаковал христианство, чем защищал его.
Коротко говоря – слишком коротко, и поэтому, наверное, не совсем точно, – когда вы решаете, как поступить, и убеждаете себя и других, что вы «обдумали все логически», у экзистенциалистов сразу же возникают подозрения. Кьеркегор настаивал бы, что вы сделали выбор на основании «слепой веры» того или иного рода (например, веры в христианство, веры в научно-популярные статьи, веры в Маркса и т.п.). Ницше бы сказал, что вы, как биологический организм, имеете волю к определенному результату и просто «рационально обосновали» ваши биологические устремления. Задолго до Доказательства Гёделя в математике экзистенциализм признавал, что мы никогда не «доказываем» никакое предположение полностью , но всегда останавливаемся где-то на ступеньках бесконечной лестницы, которая требуется для тотального логического «доказательства» чего бы то ни было. Вот простой пример. Вы пытаетесь доказать утверждение «Я имею Х долларов в банке». Вроде бы никаких проблем, но какая бездна раскрывается перед вами, если вы задумаетесь о том, что такое «иметь» что-либо! (Я думаю, что я «имею» работающий компьютер, но в любой момент может оказаться, что я «имею» компьютер неработающий.)
Фраза «Джордж Вашингтон был президентом два срока» обычному человеку кажется «доказанной», если справочник «подтверждает» ее. Но такое «доказательство» требует веры в справочники – а эта вера как раз и отсутствует во многих теориях, «пересматривающих» историю.
Сартр тоже отвергал абстрактную логику и придавал большое значение выбору , но склонялся к марксизму и пошел дальше Кьеркегора и Ницше в критике терминов, не имеющих конкретных ссылок. Например, в одном своем знаменитом (и типичном) пассаже Сартр отвергает фрейдовскую концепцию «латентной гомосексуальности», заявляя, что человека можно называть гомосексуалистом только в том случае, если он выполняет гомосексуальные действия. Мы неправильно используем язык, когда предполагаем наличие некой ненаблюдаемой «сущности гомосексуальности» в тех, кто «не» выполняет гомосексуальных действий .
Один из постулатов экзистенциалистской теории гласит: «Существование предшествует сущности». Это означает, что у нас нет врожденной той метафизической «сущности», или «эго», которая приписывается человеку в большинстве философий. Прежде всего мы существуем и вынуждены делать свой выбор. Пытаясь понять или описать наш экзистенциальный выбор, люди приписывают нам те или иные «сущности», но эти «сущности» остаются не более чем словами-ярлыками.
Акцентируя выбор , Сартр также заявлял, что нельзя называть человека гомосексуалистом (вором, святым, антисемитом и т.д.) без указания конкретных случаев. «У Мэри была лесбийская связь в прошлом гору», «Джон стащил шоколадку в пятницу», «Робин три раза подал монетку нищему», «Ивлин что-то сказала против своих квартирных хозяев-евреев два года назад» – все это, согласно Сартру, правомерные высказывания. Но приписывать этим людям какую-то сущность – это уже неправомерно. Только после смерти человека, утверждал Сартр, мы можем с определенностью сказать: «Она была гомосексуалисткой», «Он был вором», «Он был милосердным», «Она была антисемиткой» и т.д. Пока остаются жизнь и выбор, как считает Сартр, у людей нет никакой «сущности» и каждый может неожиданно измениться. (Ницше, подобно Будде, зашел еще дальше и утверждал, что у нас нет даже никакого «эго», то есть единого неизменного сущностного «я».)
Никто не знает, к какой категории отнести Макса Штирнеpa – глубокого и сложного мыслителя, у которого прослеживаются странные признаки атеизма, анархизма, эгоизма, дзэн-буддизма, аморализма, экзистенциализма и даже объективизма Айн Рэнд. Штирнер тоже не любил абстракции, не подкрепленные конкретными ссылками (то есть «сущности»), и называл их «призраками». Кстати, это слово мне безумно нравится. Но если я употребляю этот термин, это отнюдь не означает, что я всецело принимаю штирнеровскую философию (или антифилософию), как и мое использование экзистенциалистских терминов вовсе не свидетельствует о полном согласии с Кьеркегором, Ницше или Сартром.
Эдмунд Гуссерль находится где-то между экзистенциализмом и феноменологией. Отвергая традиционную философию столь же решительно, как и экзистенциалисты, Гуссерль пошел еще дальше и отверг вообще все концепции «реальности», кроме опытной (феноменологической). Если я вижу розового слона, говорил Гуссерль, этот розовый слон принадлежит к сфере человеческого опыта не в меньшей мере, чем тщательные измерения, сделанные ученым в лаборатории (хотя слон занимает другую область человеческого опыта и, вероятно, не так важен для человечества-в-целом – если только, например, о нем не будет написана великая поэма).
Гуссерль также придавал особое значение творчеству в каждом акте восприятия (например, мозг играет важную роль моментального интерпретатора данных – это отмечал и Ницше) и оказал благодаря этому сильное влияние на социологию и некоторые отрасли психологии.
Йохан Хёйзинга, голландский социолог, изучал игровой элемент в человеческом поведении и заметил, что мы живем по правилам игры , которые не всегда осознаем и не всегда можем выразить словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
 https://sdvk.ru/Smesiteli/Smesiteli_dlya_vannoy/S_dushem/ 

 плитка atem