- Правильно, собирай.
Вовка выдохнул "спасибо" и кубарем скатился вниз. Они подождали, пока наверху не хлопнет дверь, расстелили газеты и уселись.
- Хитрый какой, - решила Веснушкина. - Нарочно дома притворяется хорошим и добрым, чтобы никто не догадался. Как лиса возле своей норы. А раз так, то по-старому его не выудишь из квартиры. Ни за что не пойдёт. Что-то совершенно новое нужно. Совершенно. Но что? Что?
Дверь подъезда распахнулась, и с мороза зашла женщина с пухлой авоськой. Она удивлённо посмотрела на это собрание.
- Вы что тут, ребята?
- Мы ничего, мы идём, мы в квартиру идём... А найти не можем...
- В какую?
- Мы... мы... в седьмую, - выпалила с испугу Веснушкина, хотя её никто об этом не просил. Можно подумать, соврать не могла. Но есть и такие люди, которые не могут.
- А, пионеры, - понимающе улыбнулась женщина. - Снова к Ираклию Ираклиевичу?..
- Да, да, пионеры... А что, к нему ещё пионеры ходят? - заинтересовался Вовка и подмигнул Сергею.
- Часто ходят. Ведь он старый, многое помнит, а пионеры записывают.
- А? Да? И мы тоже, и мы тоже, - поднялся Вовка со ступенек.
- Так идёмте, я вам покажу. - И женщина прямо-таки потащила их наверх.
- Я не могу, я не могу, - изо всех сил упирался Сергей.
Только встречи с Ираклием Ираклиевичем ему и не хватало.
- Как это? Почему это? - удивилась женщина.
- Я... я... с собакой я. С собакой нельзя? - сначала с надеждой в голосе спросил Сергей. А потом, обрадовавшись, уже совсем уверенно произнёс: - С собакой ведь нельзя! Кто же ходит в гости с собакой.
И потащил Шайтана вниз. Там они и затаились возле тёплой батареи. Женщина подвела ребят к седьмой квартире. Но и тут они не спешили.
- Мы... мы сейчас, - тянули они время.
- Какие вы нерешительные, - удивилась женщина и смело нажала кнопку звонка. - Всё за вас приходится делать. Как моя дочка.
Не успел звонок затихнуть, как на пороге выросла знакомая фигура. Старик приветливо улыбался соседке.
- Ираклий Ираклиевич, я к вам пионеров привела. Всё не решались подняться. А журнальчик ваш я уже прочла, так что сейчас занесу.
- А, ничего-ничего, Наталья Тарасовна, не беспокойтесь. А вы, ребята, заходите, - и он широко распахнул дверь.
В квартире было очень тихо. Вовка с Веснушкиной настороженно вошли в эту тишину. Ираклий Ираклиевич завёл их в комнату, всю уставленную статуэтками и фарфором, как в музее. Провёл по ней взглядом, увидел раскрытый ящик картотеки и быстро его захлопнул. Даже слишком поспешно для такого солидного человека.
- Это я так, - как бы в оправдание произнёс он. - Думаю, сопоставляю. Век нынешний, так сказать, и век минувший, хе-хе.
- А, конечно, - закивали головами ребята, которые уже давно смотрели по сторонам в поисках расписок. Пожалуй, кроме картотеки, которую он так поспешно закрыл, ничего особенно таинственного в комнате не было.
- А я тебя знаю, - прервал их размышления голос старика, и его указательный перст остановился на Вовке. - Я обо всём догадался.
Вовкины уши вспыхнули, как светофоры, а глаза забегали от Ираклия Ираклиевича к двери и обратно.
"Вот влип. Хорошо хоть не разделись. Может, успеем, - проносились разные мысли, одна быстрее другой. - Сейчас ведь схватит и превратит в кого-нибудь. Потом в зоопарке всю жизнь проживу в клетке как дикобраз или, ещё хуже, обезьяна. И никто не узнает, что так кончил свою славную жизнь Вовка Бучма".
- А мы сказали, что идём к вам. Там... знают, что мы придём, - стараясь перебить преступные планы старика, заспешил Вовка. Мол, если что, то будет известно, где нас искать.
- Вот и удивляюсь. Почему Василий Васильевич не позвонил, что вы придёте? Вы из 92 школы?
- Нет-нет, - заговорила Веснушкина, испугавшись, что Вовка скажет что-то не то. - Мы из 112. Но у нас соревнование с ними. Вот мы и решили их обогнать.
- Ага, - кивнул Вовка. - Соревнование. Обгон. От волнения он потерял способность говорить глаголами и пользовался исключительно другими частями речи.
- Э, я всё понял, когда тебя увидел. - И взгляд старика снова остановился на Вовке.
"Ну, увидел, так увидел. Ну, понял, так понял. Говорил бы сразу, что он там увидел и что со мной теперь сделает. Но я так просто не дамся. Пионера тебе не превратить в лягушку", - Вовка опустил голову, но твёрдо смотрел исподлобья.
- Ты когда первый раз пришёл, испугался. А сейчас уже с девочкой пришёл. Или ты разведчик? - И старик снова строго посмотрел на Вовку.
- Да, разведчик, то есть какой разведчик, никакой не разведчик. Я из 112 школы пришёл за макулатурой. Ой, нет, за этими, за сведениями.
- Какими сведениями? - нахмурил брови старик.
- Историческими. Рассказами бывалого человека.
- Мы вас на сбор хотим пригласить, - постаралась помочь ему Веснушкина.
- Точно. На сбор. Чтобы вы поделились своими воспоминаниями о войне двенадцатого года. Мы как раз прохо... - и тут Вовка почувствовал щипок. Веснушкину что-то испугало. А вроде так складно получается.
- Как же, как же, - снова обрадовался старик. - Помню. Помню. Наполеон. Руку заложил и смотрит. Вот так. А Москва горит. То есть нет, я не могу помнить! - Глаза его стали колючими-преколючими. - Ты что-то путаешь, мальчик. Кто же может помнить войну 1812 года? А? - голос его стал зловещим. И по нашим следопытам забегали мурашки.
- Он шутит, он шутит, - попыталась спасти положение Веснушкина.
- Пошутил я, - опустил повинную голову Вовка.
- Какие могут быть шутки со старым человеком! - И старик в волнении зашагал по комнате.
"Очень и очень старым, даже слишком", - подумал Вовка, но на этот раз ничего не сказал вслух, так как обнаружил, что некоторые мысли лучше держать при себе.
- Да и двоечник он у нас, мог и напутать, - выгораживала Вовку Веснушкина. Мол, какой с него спрос.
- Точно. Двоечник я. Вот ничего и не знаю, - изо всех сил пытался доказать свою безобидность Вовка.
- А зачем же таких двоечников присылают? - не успокаивался старик.
- Для перевоспитания, - объяснила ему Веснушкина. - Отличник с двоечником всегда должны вместе ходить. Даже домой.
- Двоечник я, - настаивал Вовка, считая, что чем громче он это скажет, тем будет убедительнее. И старался изо всех сил.
- Да чего же ты орёшь так? - рассердился снова старик, которому этот крик, видно, никак не давал сосредоточиться и разобраться в этих подозрительных пионерах.
- Плохо слышит он, потому и двоечник, - объяснила Веснушкина старику и изумлённому Вовке, который узнавал о своей непутёвой жизни всё новые и новые подробности. К тому же, Веснушкина не забывала тихонько наступать Вовке на ногу, чтобы он не удивлялся, а со всем соглашался.
- Слышу плохо, потому и двоечник, - механически повторил Вовка и так расчувствовался, что готов был расплакаться и сам себя пожалеть.
- С рождения, что ли? - заинтересовался старик, хитро забегав глазами и почему-то перейдя на шёпот.
- С рож... - начал было рассказывать Вовка про свою горькую судьбу, но получил локтем в бок. Мол, будь осторожен, тебя проверяют и нарочно спрашивают тихо. Вовка поперхнулся. Он кашлял-кашлял и думал.
- А? - наконец приложил он руку к уху. - Не слышу. Частично слышу, а полностью нет. Вы говорите "рождение". У кого день рождения? С днём рождения вас, Ираклий Ираклиевич!
Ираклий Ираклиевич приветливо улыбнулся в ответ. Но только снаружи. Глаза его лихорадочно ощупывали гостей. Всё в их поведении вызывало подозрение. Всё и ещё раз всё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15