Этим исчерпываются формы вредительства в пределах избранного материала. Однако,
далеко не все сказки начинаются с нанесения вреда. Есть и другие начала, которые
часто дают такое же развитие, как и сказки, начинающиеся с функции нанесения
вреда (А). Всматриваясь в это явление, мы можем наблюдать, что эти сказки
исходят из некоторой ситуации нехватки или недостачи, что и вызывает поиски,
аналогичные поискам при вредительстве. Отсюда вывод, что недостача может быть
рассмотрена, как морфологический эквивалент, например, похищения. Рассмотрим
следующие случаи: царевна похищает талисман Ивана. Результатом этого похищения
является то, что Ивану этого талисмана недостает. И вот мы видим, что сказка,
опуская вредительство, очень часто начинает прямо с недостачи: Ивану
29
хочется иметь волшебную саблю или волшебного коня и пр. Как похищение, так и
нехватка определяют собой следующий момент завязки: Иван отправляется в поиски.
То же можно сказать о похищенной невесте и просто недостающей невесте и т. д. В
первом случае дается некоторый акт, результат которого создает нехватку и
вызывает поиски, во втором случае дается готовая нехватка, также вызывающая
поиски. В первом случае недостача создается извне, во втором она осознается
изнутри.
Мы вполне сознаем, что термины недостача и нехватка не вполне удачны. Но на
русском языке нет таких слов, которыми данное понятие могло бы быть выражено
вполне точно и хорошо. Слово "недостаток" звучит лучше, но оно имеет особый
смысл, который для данного понятия не подходит. Эту недостачу можно сравнить с
нулем, который в ряду цифр представляет собой определенную величину. Данный
момент может быть зафиксирован следующим образом:
VIII-a. Одному из членов семьи чего-либо не хватает, ему хочется иметь что-либо
(определение -- недостача, обозначение a).
Случаи эти лишь с трудом поддаются группировке. Можно бы разбить их по формам
осознания недостачи (об этом с. 59-60), но здесь можно ограничиться
распределением по объектам недостачи. Можно отметить следующие формы: 1)
недостача невесты (или друга, вообще человека). Эта недостача иногда обрисована
очень ярко (герой намерен искать невесту), иногда же она словесно даже не
упоминается. Герой холост и отправляется искать невесту -- этим дается начало
ходу действия (обозначение a1); 2) необходимо, нужно волшебное средство,
например яблоки, вода, кони, сабли и пр. (обозначение a2); 3) недостает
диковинок (без волшебной силы), как то: жар-птицы, утки с золотыми перьями,
дива-дивного и т. д. (обозначение a3);
4) специфическая форма: не хватает волшебного яйца со смертью Кощея (с любовью
царевны) -- обозначение a4; 5) рационализованные формы: не хватает денег,
средств к существованию и пр.; обозначение a5, заметим, что подобные бытовые
начала иногда развиваются совершенно фантастически; 6) различные другие формы;
обозначение a6. Подобно тому, как объект хищения не определяет собой строя
сказки, так же не определяет его и объект недостачи. Следовательно, для
общеморфологических целей нет необходимости систематизировать все случаи, можно
ограничиться главнейшими, обобщив остальные.
Здесь поневоле возникает вопрос: но ведь далеко не все сказки начинают с вреда
или с того начала, которое обрисовано только что. Так, сказка о Емеле-дураке
начинается с того, что дурак ло-
30
вит щуку, а вовсе не с вредительства и не с недостачи. При сравнении большего
количества сказок обнаруживается, однако, что элементы, свойственные середине
сказки, иногда выносятся к началу, и такой случай мы имеем здесь. Поимка и
пощада животного -- типичный срединный элемент, что мы увидим ниже. Вообще же
элементы А или а обязательны для каждой сказки изучаемого класса. Иных форм
завязок в волшебной сказке не существует.
IX. Беда или недостача сообщается, к герою обращаются с просьбой или
приказанием, отсылают или отпускают его (определение -- посредничество,
соединительный момент, обозначение В).
Эта функция вводит в сказку героя. При ближайшем анализе она может быть
разложена на составные части, но для наших целей это несущественно. Герои сказки
могут быть двоякие: 1) Если похищается девушка и исчезает с горизонта ее отца (а
с этим и с горизонта слушателя), и вслед за девушкой отправляется в поиски Иван,
то героем сказки является Иван, а не похищенная девушка. Таких героев можно
назвать искателями. 2) Если похищается или изгоняется девушка или мальчик и
сказка идет с похищенным, изгнанным, не интересуясь тем, что сталось с
оставшимися, то героем сказки является похищенная, изгнанная, девушка (мальчик).
Искателей в этих сказках нет. Таких героев можно назвать пострадавшими героями*.
Развиваются ли сказки с теми или другими героями одинаково или нет, -- это будет
видно ниже. Случаев, когда сказка следит как за искателем, так и за пострадавшим
(ср. "Руслан и Людмила"), в нашем материале нет. Момент посредничества имеется в
обоих случаях. Значение этого момента состоит в том, что им вызывается отправка
героя из дома.
1) Издается клич о помощи с последующей отсылкой героя (В1). Клич обычно исходит
от царя и сопровождается обещаниями.
2) Герой непосредственно отсылается (В2). Отсылка дана или в форме приказания,
или в форме просьбы. В первом случае она иногда сопровождается угрозами, во
втором -- обещаниям, иногда тем и другим вместе.
3) Герой отпускается из дома (В3) В этих случаях инициатива отправки часто
исходит от самого героя, а не от отправителя. Родители дают благословение.
Иногда герой не сообщает своих подлинных целей. Он просится погулять и пр., а на
самом Деле идет на борьбу.
Ниже представится случай дать более точное определение героя.
31
4) Беда сообщается (В4). Мать рассказывает сыну о похищении дочери, происшедшем
до его рождения, не прося его при этом о помощи. Сын отправляется в поиски
(133). Чаще, однако, рассказ о беде исходит не от родителей, а от различных
старушек, случайных встречных и т. д.
Рассмотренные четыре формы относятся к героям искателям. Последующие формы
относятся непосредственно к пострадавшим. Структура сказки требует, чтобы герой
во что бы то ни стало отправился из дома. Если это не достигается
вредительством, то сказка пользуется для этой цели соединительным моментом.
5) Изгнанный герой увозится из дома (В5). Отец увозит изгнанную мачехой дочь в
лес. Эта форма во многих отношениях очень интересна. Логически действия отца не
нужны. Дочь и сама могла бы пойти в лес. Но сказка требует в соединительном
моменте родителей-отправителей. Можно показать, что данная форма есть вторичное
образование, но это не входит в цели общей морфологии. Следует заметить, что
увоз применяется также по отношению к царевне, затребованной змеем. Она в этих
случаях увозится на взморье. Однако, в последнем случае одновременно с этим
издается клич. Ход действия определяется кличем, а не увозом на взморье, почему
увоз в этих случаях не может быть отнесен к соединительному моменту.
6) Обреченный на смерть герой тайно отпускается (В6). Повар или стрелец щадит
девушку (мальчика), отпускает их, вместо них убивает животное, чтобы добыть их
печень и сердце в качестве доказательства убиения (210, 195).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36