https://www.dushevoi.ru/products/vanny/dlya-dvoih/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Не было времени, не было возможностей основательно испытать себя в этом отношении. Если и оставил несколько реалистических пейзажей Подмосковья, района «особых дач», то лишь для семейного пользования.
А тогда, осенним поздним вечером и наступившей ночью, с холма, с командного пункта полка, мы видели вот что. На западе, на большом пространстве, между Акуловом и Звенигородом, полыхали тусклые красноватые всполохи пушечных выстрелов. Но это лишь слабый, колеблющийся фон. Ярче вспыхивали жёлтые, почти золотые. Шарики — разрывы зенитных снарядов. И все это — в мрачной темноте, озарявшейся довольно продолжительным голубовато-мертвенным светом, который источали шары медленно опускавшихся осветительных бомб. После такой картины любая фантастика покажется заурядной реальностью.
Не знаю, о чем думал тогда Кикнадзе, а я вспоминал лишь одно обстоятельство. Четыре месяца назад мы с Иосифом Виссарионовичем стояли на Катиной горе и были приведены в недоумение взрывами на Нахабинском полигоне. Тогда фронт под Москвой казался совершенно нереальным. Сто двадцать дней назад. А теперь с возвышенности чуть западнее Катиной горы видел отблески пушечных выстрелов, слышал гул моторов вражеских самолётов.
Примерно в то время поэт Семён Кирсанов (если не ошибаюсь) написал самую первую поэму об Отечественной войне. Называлась она кратко — «Фронт» и была напечатана в одном из толстых журналов. Это не шедевр, чувствовалась торопливость, недоработка, неточность формулировок. Но, как говорится, дорого яичко к Христову дню. Оптимистическое, вдохновляющее произведение очень нужно было именно тогда, в тот тяжёлый период. К тому же броско, взволнованно было написано, с реальными картинами, с переживаниями, характерными для тех дней. Даже с особым, каким-то грохочущим, звуковым ладом. Во всяком случае, поэма произвела впечатление на Иосифа Виссарионовича (он даже тогда успевал читать), и мне понравилась. Я возвращался к ней несколько раз, запомнились целые главы. Теперь поэма эта прочно забыта, появилось много других, но мне хочется воспроизвести выдержки из неё (по памяти, с возможными ошибками), чтобы читатель лучше представил себе обстановку сентября — ноября сорок первого года.
В осеннем небе плавал вой,
Ноющий, хриплый, надоедный.
В рокоте хриплом отзвук медный.
В трех километрах над Москвой
Ищет МоГЭС крылатый боров.
В кабине аса блеск приборов.
В искателе плывут дома,
Подёрнутые сизой тучей.
Контрастная мигает мгла
При свете молнии падучей.
Ас ловит землю в объектив,
Перчаткой ручку обхватив.
Вот заданный к бомбёжке сектор,
Дугой — блестящая река,
Но, как гигантская рука,
Протягивается прожектор
Цум тойфель — двести килограмм,
Свист — и далёкий взрыв заряда.
Плывёт к подлунным берегам
Шмутц — лётчик первого разряда.
Он рад, что сброшен полный груз.
К девчонкам заберётся завтра
Убийца живописных муз
На круглом потолке театра.
Теперь и выплыть нипочём.
Но луч смыкается с лучом,
И цокот раздаётся быстрый,
И по лучу цветные искры
Бегут в исчерченную ночь.
«Скорей, скорей из света прочь!»
Но водят, как жука на нитке,
Его жестокие лучи,
И, хлопая, пекут зенитки
Московской кухни калачи.
А калачи-то горячи,
Как говорит зенитчик Хромов.
А Хромов зорок и хитёр.
Он посылает гром за громом
В белесоватый метеор.
Поправка: выше, ниже, точно!
Взрыв, дым, дыра, багровый хвост!
И на окраине восточной
Лежит завоеватель звёзд!
Ну, все, как было!
Вернувшись в Москву, я рассказал Иосифу Виссарионовичу о положении на дачах. Более подробно говорили мы о противовоздушной обороне столицы, о явном спаде активности немецкой авиации. Пытались понять, чем вызвано и долго ли будет продолжаться такое затишье. Это, естественно, интересовало и заботило все наше военное и политическое руководство, но особенно задумывался над этим Иосиф Виссарионович: ему предстояло решать, проводить ли, как всегда, ноябрьский революционный праздник в Москве или отмечать традиционную годовщину иначе и в каком-то другом месте?!
Да, несколько слов ещё о введении с 20 октября осадного положения в Москве и в прилегающих к городу районах. По разному пишут о принятии Государственным Комитетом Обороны этого постановления. Мне запомнилось вот что. Вечером 18 октября в кабинете Сталина собрались Молотов, Маленков, Берия, Щербаков, Пронин, ещё кто-то. Сталин не обсуждал с ними, следует или нет защищать Москву. Это вовсе не было чем-то вроде кутузовского «совета в Филях». Ранее поговорив с Жуковым, с Шапошниковым, со мной, Иосиф Виссарионович пришёл к твёрдому решению драться за столицу до последней возможности, сковывая здесь силы врага, подтягивая войска для контрударов. Сталину требовалось только документально оформить своё решение и наметить конкретные организационные мероприятия. О них он и говорил с собравшимися. Настроен был категорично:
— Время не терпит малейшего промедления! — и к Маленкову, который сидел крайним, ближе к нему: — Пиши постановление о введении осадного положения.
Я находился в комнате за кабинетом и невольно улыбнулся, услышав слова Сталина. Это Маленкову-то, сугубо штатскому человеку, штафирке, столь чрезвычайное постановление сочинять?! Он и представления не имеет, что такое осадное положение. Засопел, запыхтел волнуясь. Ну, этот наработает!
Сразу же быстро, крупными буквами, начал набрасывать проект. Конечно, писал в спешке, получилось не очень логично, однако и форма была соблюдена, и все основные положения определены. При этом ещё и слушал, о чем говорят в кабинете, дабы не упустить чего-либо существенного. Справился с делом быстрее Маленкова, передал листы Поскребышеву, тот вошёл в кабинет и положил их на стол Иосифа Виссарионовича — перед глазами, через несколько минут Сталин обратился к Маленкову:
— Готово? Читайте.
Тот начал примерно так:
— Товарищи! В связи с тем, что полчища ненавистных фашистских поработителей, несмотря на огромные и всё возрастающие потери, продолжают изо всех…
— Хватит! — резко оборвал его Сталин. — Не то. Будто волостной писарь… Совсем не то… Пиши так… — И принялся медленно, чуть склонясь над столом, читать мой текст, внося небольшие поправки: «Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100 — 120 километров западнее Москвы поручена командующему Западным фронтом генералу Жукову». Далее: оборона подступов к городу и самого города возлагалась на начальника гарнизона Москвы. Затем абзац, мотивирующий необходимость ввести осадное положение. И соответствующие пункты.
Один из пунктов Иосиф Виссарионович усилил. У меня было: «Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду Военного трибунала». Сталин же ещё раз почти дословно повторил то, что уже было во вводной части: «а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте». Это было существенное добавление, дававшее неограниченные права нашим военным, сотрудникам НКВД, добровольческим рабочим отрядам. И тогда это, действительно, было необходимо.
Упоминаю об этом эпизоде не в укор Маленкову, нет. Такова была моя служба, таковы были мои обязанности, не определённые никакой инструкцией, исходившие каждый раз из конкретной обстановки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657
 все для сантехники интернет магазин 

 Эль Молино Corona