Пока перед Иваном Ивановичем стояли только вопросы, и на каждый из них надо было найти ответ.
— Значит, убеждены? — повторил он.
— Абсолютно. Еще раз подтверждаю — во время моей вахты чужой работы в эфире не было.
— Хорошо.
Сечин вел машину по темным, уснувшим улицам города и рассуждал сам с собой: «Задержать Луковоза нельзя. Нет доказательств. Надо в целом ворохе случайностей, как в спутанном клубке ниток, найти конец — случай, который по неумолимым законам логики потащит за собой цепь событий».
ПОРВАННЫЙ ЧУЛОК
На следующий день Иван Иванович проснулся рано и сразу же поехал на работу. Спал он мало, но усталости не чувствовал. Утренний воздух, наполненный ароматом цветов, бодрил и освежал. Солнце не успело еще высушить росу, алмазные капли блестели на траве, на листьях деревьев.
Сечин поднялся на второй этаж, вошел в свою комнату. Несмотря на ранний час, здесь уже находился старший группы наблюдения капитан Долгоносов. Легкий белый пиджак Долгоносова висел на спинке стула, а сам капитан, склонившись над столом, водил карандашом по листу бумаги.
Долгоносов был еще молод, но Сечин относился к нему с уважением. Капитан мог работать без отдыха несколько суток. Сухой, худощавый, с крепкой железной мускулатурой, он, казалось, не знал усталости. Лицо у Долгоносова скуластое, смуглое, глаза черные, блестящие. Узкие упрямые губы открывают при улыбке ровные, иссиня-белые зубы. Капитан прекрасно танцевал, умел пошутить. На вечерах многие девушки заглядывались на него.
Иван Иванович особенно ценил умение Долгоносова перевоплощаться в любую роль. Человек с задатками артиста, капитан в случае необходимости мог стать веселым почтальоном или ворчливым стариком, галантным официантом или крикливым торговцем мороженым.
— Чем заняты спозаранку, капитан? — поздоровавшись, спросил Сечин.
— Изучаю план фотопавильона, товарищ майор, — ответил Долгоносов. — Вот здесь, — показал он карандашом, — комната Луковоза. Тут — лаборатория.
— А где находился фотограф, когда мерк свет?
— В лаборатории.
— Это точно?
— Абсолютно.
— Так, — Сечин прошелся по комнате. — Значит, если свет мерк по вине Луковоза, то прибор, потребляющий электроэнергию, находился в лаборатории.
— По коридору первая дверь направо, — отозвался Долгоносов. — Я думаю, нам придется побывать там?
— Обязательно.
Разговор их был прерван телефонным звонком. Дежурный сообщил, что Сечина хочет видеть женщина. Иван Иванович не ждал посетителей. Несколько удивленный, он сам спустился в вестибюль. Узнав в женщине соседку мичмана Ляликова, он провел ее в кабинет.
— Пошла я на рынок, луку купить, — говорила женщина, нервно теребя концы легкого зеленого платка. — И ее встретила.
— Кого?
— Ну, ту самую, что у Ляликова нашего ночевала.
— Не ошиблись вы?
— Еще чего! Я ее в любой толпе узнаю.
— Когда это было?
— Да вот, десять минут назад. Пока до вас добежала. Рынок-то близко.
— Женщина там?
— В очереди стоит.
— С вами пойдет наш товарищ. Покажете ему. А вам — спасибо…
Вскоре капитан Долгоносов вместе с женщиной подошел к рынку. Второпях капитан не надел даже пиджак. В легкой голубой тенниске и белых брюках он выглядел, как самый обычный базарный покупатель. За те минуты, пока они шли к рынку, капитан не мог выработать план действия и решил поступать так, как подскажут обстоятельства.
Рынок кишел людьми. Крупные глянцево-красные помидоры лежали на лотках; блестела чешуя рыбы, там и тут высились горы арбузов. Над головами людей плыл многоголосый шум.
Соседка Ляликова издали показала Долгоносову женщину и о сошла в сторону. Капитан подошел поближе. Женщина покупала мясо, прикидывая на руке то один, то другой кусок. На вид ей можно было дать лет тридцать. На ее полном лице выделялись густые, черные брови. Черные, как воронье крыло, волосы были собраны на затылке тяжелым жгутом. В руках у нее голубая сетка-«авоська» и дамская сумочка. Женщина, улыбаясь, о чем-то спорила с продавцом, молодым парнем. Потом она взяла два куска мяса, расплатилась и пошла в овощной ряд.
Держась поодаль, Долгоносов переходил вслед за женщиной от одного лотка к другому. Иногда люди оттесняли его в сторону, и один раз он чуть не потерял даму из вида.
«Надо познакомиться с ней, иначе смешается с толпой», — решил капитан.
Женщина остановилась возле арбузов, кучей сложенных на земле. Долгоносов стал рядом, нагнулся, выбирая кавун покрупнее.
— Этот, пожалуй, — нерешительно сказала женщина, указывая на арбуз.
— Нет, нет, не берите! Это же незрелый! — вмешался Долгоносов.
— Разве? — женщина обернулась и, взглянув на Долгоносова, кокетливо улыбнулась. Ее черные брови взметнулись, полные, подкрашенные губы сложились сердечком.
— Зеленый кавун, — подтвердил Долгоносов.
— Вы разбираетесь в этом?
— Агроном, — отрекомендовался Долгоносов.
— О! Тогда я попрошу — помогите мне.
— Вам? С величайшим удовольствием. Вот этот, — протянул ей Долгоносов огромный арбуз. — Отменный кавун. Муж доволен будет.
— Я незамужем, — женщина засмеялась игриво, подрагивая бровями. — Я взяла бы арбуз, но не донести мне.
— А далеко?
Дапеко. К старому порту.
— Нам почти по пути.
— Серьезно? Тогда я возьму.
Женщина заплатила за арбуз.
Долгоносов взял себе другой, поменьше, и они, разговаривая, направились к выходу.
— Какой вы милый, — щебетала женщина. — Но ведь жена будет ругать вас за задержку. Ушли и пропали.
— Я тоже одинокий человек.
— Ах, вот как! Тогда совсем хорошо.
«Пойду с ней, — думал, между тем, Долгоносов. — Кажется, все складывается чудесное.»
— Вы давно в этом городе? — произнесла женщина.
— Так точно. Давно, — рассеянно ответил капитан, занятый своими мыслями.
— Вы местный?
— Нет. Я из Сибири.
— Вот оно что! А глаза у вас южные, горячие.
— Вам нравятся такие?
— Очень!
Женщина искоса, пристально посмотрела на него изучающим взглядом.
— Вам не тяжело? Такой большой арбуз!
— Нет, не беспокойтесь.
Они были уже недалеко от выхода, когда женщина вдруг охнула и остановилась.
— Что с вами?
— Чулок! Чулок порвала! — всплеснула она руками.
Ржавый гвоздь, торчавший из стенки ларька не только порвал чулок, но и оцарапал ногу женщине. На белой коже выступили капельки крови.
— Что же делать! Как я поеду! — со слезами в голосе воскликнула она, глядя на распустившийся от колена до щиколотки капрон. Ехать в таком виде через весь город было действительно невозможно.
— Возьмем машину? — предложил Долгоносов.
— Машину? Нет, нет! Трата денег. Да и до остановки идти стыдно. — Она подумала, наморщив лоб, попросила извиняюще: — Подержите, пожалуйста, сетку и сумочку. Я чулки сниму, — кивнула женщина в сторону туалета. — Извините. Первое знакомство, и такая неудача.
Женщина, прихрамывая, отошла. Долгоносов остался у ларька, прислонившись спиной к шершавым доскам…
Иван Иванович с нетерпением ожидал возвращения Долгоносова. Прошло уже больше часа, а капитан не появлялся. Сотрудники, дежурившие возле базара, сообщали, что Долгоносов еще не вышел с рынка.
Сечин не торопился делать какие-либо выводы. Может быть, соседка Ляликова ошиблась. Надо было дождаться капитана.
Наконец, Долгоносов вошел в комнату. По его лицу Иван Иванович сразу понял, что дело кончилось неудачно Но несмотря на это, он не мог, глядя на капитана, сдержать улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Значит, убеждены? — повторил он.
— Абсолютно. Еще раз подтверждаю — во время моей вахты чужой работы в эфире не было.
— Хорошо.
Сечин вел машину по темным, уснувшим улицам города и рассуждал сам с собой: «Задержать Луковоза нельзя. Нет доказательств. Надо в целом ворохе случайностей, как в спутанном клубке ниток, найти конец — случай, который по неумолимым законам логики потащит за собой цепь событий».
ПОРВАННЫЙ ЧУЛОК
На следующий день Иван Иванович проснулся рано и сразу же поехал на работу. Спал он мало, но усталости не чувствовал. Утренний воздух, наполненный ароматом цветов, бодрил и освежал. Солнце не успело еще высушить росу, алмазные капли блестели на траве, на листьях деревьев.
Сечин поднялся на второй этаж, вошел в свою комнату. Несмотря на ранний час, здесь уже находился старший группы наблюдения капитан Долгоносов. Легкий белый пиджак Долгоносова висел на спинке стула, а сам капитан, склонившись над столом, водил карандашом по листу бумаги.
Долгоносов был еще молод, но Сечин относился к нему с уважением. Капитан мог работать без отдыха несколько суток. Сухой, худощавый, с крепкой железной мускулатурой, он, казалось, не знал усталости. Лицо у Долгоносова скуластое, смуглое, глаза черные, блестящие. Узкие упрямые губы открывают при улыбке ровные, иссиня-белые зубы. Капитан прекрасно танцевал, умел пошутить. На вечерах многие девушки заглядывались на него.
Иван Иванович особенно ценил умение Долгоносова перевоплощаться в любую роль. Человек с задатками артиста, капитан в случае необходимости мог стать веселым почтальоном или ворчливым стариком, галантным официантом или крикливым торговцем мороженым.
— Чем заняты спозаранку, капитан? — поздоровавшись, спросил Сечин.
— Изучаю план фотопавильона, товарищ майор, — ответил Долгоносов. — Вот здесь, — показал он карандашом, — комната Луковоза. Тут — лаборатория.
— А где находился фотограф, когда мерк свет?
— В лаборатории.
— Это точно?
— Абсолютно.
— Так, — Сечин прошелся по комнате. — Значит, если свет мерк по вине Луковоза, то прибор, потребляющий электроэнергию, находился в лаборатории.
— По коридору первая дверь направо, — отозвался Долгоносов. — Я думаю, нам придется побывать там?
— Обязательно.
Разговор их был прерван телефонным звонком. Дежурный сообщил, что Сечина хочет видеть женщина. Иван Иванович не ждал посетителей. Несколько удивленный, он сам спустился в вестибюль. Узнав в женщине соседку мичмана Ляликова, он провел ее в кабинет.
— Пошла я на рынок, луку купить, — говорила женщина, нервно теребя концы легкого зеленого платка. — И ее встретила.
— Кого?
— Ну, ту самую, что у Ляликова нашего ночевала.
— Не ошиблись вы?
— Еще чего! Я ее в любой толпе узнаю.
— Когда это было?
— Да вот, десять минут назад. Пока до вас добежала. Рынок-то близко.
— Женщина там?
— В очереди стоит.
— С вами пойдет наш товарищ. Покажете ему. А вам — спасибо…
Вскоре капитан Долгоносов вместе с женщиной подошел к рынку. Второпях капитан не надел даже пиджак. В легкой голубой тенниске и белых брюках он выглядел, как самый обычный базарный покупатель. За те минуты, пока они шли к рынку, капитан не мог выработать план действия и решил поступать так, как подскажут обстоятельства.
Рынок кишел людьми. Крупные глянцево-красные помидоры лежали на лотках; блестела чешуя рыбы, там и тут высились горы арбузов. Над головами людей плыл многоголосый шум.
Соседка Ляликова издали показала Долгоносову женщину и о сошла в сторону. Капитан подошел поближе. Женщина покупала мясо, прикидывая на руке то один, то другой кусок. На вид ей можно было дать лет тридцать. На ее полном лице выделялись густые, черные брови. Черные, как воронье крыло, волосы были собраны на затылке тяжелым жгутом. В руках у нее голубая сетка-«авоська» и дамская сумочка. Женщина, улыбаясь, о чем-то спорила с продавцом, молодым парнем. Потом она взяла два куска мяса, расплатилась и пошла в овощной ряд.
Держась поодаль, Долгоносов переходил вслед за женщиной от одного лотка к другому. Иногда люди оттесняли его в сторону, и один раз он чуть не потерял даму из вида.
«Надо познакомиться с ней, иначе смешается с толпой», — решил капитан.
Женщина остановилась возле арбузов, кучей сложенных на земле. Долгоносов стал рядом, нагнулся, выбирая кавун покрупнее.
— Этот, пожалуй, — нерешительно сказала женщина, указывая на арбуз.
— Нет, нет, не берите! Это же незрелый! — вмешался Долгоносов.
— Разве? — женщина обернулась и, взглянув на Долгоносова, кокетливо улыбнулась. Ее черные брови взметнулись, полные, подкрашенные губы сложились сердечком.
— Зеленый кавун, — подтвердил Долгоносов.
— Вы разбираетесь в этом?
— Агроном, — отрекомендовался Долгоносов.
— О! Тогда я попрошу — помогите мне.
— Вам? С величайшим удовольствием. Вот этот, — протянул ей Долгоносов огромный арбуз. — Отменный кавун. Муж доволен будет.
— Я незамужем, — женщина засмеялась игриво, подрагивая бровями. — Я взяла бы арбуз, но не донести мне.
— А далеко?
Дапеко. К старому порту.
— Нам почти по пути.
— Серьезно? Тогда я возьму.
Женщина заплатила за арбуз.
Долгоносов взял себе другой, поменьше, и они, разговаривая, направились к выходу.
— Какой вы милый, — щебетала женщина. — Но ведь жена будет ругать вас за задержку. Ушли и пропали.
— Я тоже одинокий человек.
— Ах, вот как! Тогда совсем хорошо.
«Пойду с ней, — думал, между тем, Долгоносов. — Кажется, все складывается чудесное.»
— Вы давно в этом городе? — произнесла женщина.
— Так точно. Давно, — рассеянно ответил капитан, занятый своими мыслями.
— Вы местный?
— Нет. Я из Сибири.
— Вот оно что! А глаза у вас южные, горячие.
— Вам нравятся такие?
— Очень!
Женщина искоса, пристально посмотрела на него изучающим взглядом.
— Вам не тяжело? Такой большой арбуз!
— Нет, не беспокойтесь.
Они были уже недалеко от выхода, когда женщина вдруг охнула и остановилась.
— Что с вами?
— Чулок! Чулок порвала! — всплеснула она руками.
Ржавый гвоздь, торчавший из стенки ларька не только порвал чулок, но и оцарапал ногу женщине. На белой коже выступили капельки крови.
— Что же делать! Как я поеду! — со слезами в голосе воскликнула она, глядя на распустившийся от колена до щиколотки капрон. Ехать в таком виде через весь город было действительно невозможно.
— Возьмем машину? — предложил Долгоносов.
— Машину? Нет, нет! Трата денег. Да и до остановки идти стыдно. — Она подумала, наморщив лоб, попросила извиняюще: — Подержите, пожалуйста, сетку и сумочку. Я чулки сниму, — кивнула женщина в сторону туалета. — Извините. Первое знакомство, и такая неудача.
Женщина, прихрамывая, отошла. Долгоносов остался у ларька, прислонившись спиной к шершавым доскам…
Иван Иванович с нетерпением ожидал возвращения Долгоносова. Прошло уже больше часа, а капитан не появлялся. Сотрудники, дежурившие возле базара, сообщали, что Долгоносов еще не вышел с рынка.
Сечин не торопился делать какие-либо выводы. Может быть, соседка Ляликова ошиблась. Надо было дождаться капитана.
Наконец, Долгоносов вошел в комнату. По его лицу Иван Иванович сразу понял, что дело кончилось неудачно Но несмотря на это, он не мог, глядя на капитана, сдержать улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17