Там водитель продолжил стирать свои отпечатки, не забыв про бокал на столе и про крышку пианино «Красный Октябрь».
Закончив уничтожать улики, водитель осторожно выглянул в коридор. Там никого не было. Телефонная трубка висела на шнуре стенного аппарата. Из комнаты соседки доносился журчащий звук телевизора. Где-то на кухне в раковине капала вода.
Лукичев проскочил в коридор и, миновав его быстрыми кошачьими шагами, оказался возле выхода из квартиры. Затем, стараясь не греметь замком, преступник открыл дверь. Спустя еще несколько мгновений он оказался на лестничной клетке и, перепрыгивая через ступеньки, помчался вниз.
Вскоре соседка вновь появилась в коридоре. Женщина заметила, что телефонная трубка находится в том же положении, в каком она оставила ее минут пять назад, и поняла, что Трифонов до сих пор не подошел к аппарату.
– Ну где же ты, Вадим! – крикнула соседка.
Она подошла и постучала в дверь Трифонова. Вдруг дверь распахнулась, и женщина едва успела отскочить в сторону. Мимо нее, пулей вылетев из комнаты, пронеслась Авдеева. Не глядя на Уралову, девушка выбежала в коридор и рванулась к входной двери. Спустя мгновение ее уже не было в квартире.
Осторожно шагая, Уралова заглянула в комнату Трифонова и увидела окровавленный труп соседа, приколотый шашкой к стене.
7
Авдеева не помнила, как выбежала из дома и помчалась сначала по Пантелеймоновской, потом по набережной Фонтанки, затем по Садовой. В конце концов девушка остановилась на площади Искусств рядом с памятником Пушкину. Она подняла глаза на бронзового поэта, который, раскинув руки, взирал вдаль, не обращая внимания на обезумевшую от ужаса медсестру.
Отдышавшись, Авдеева побрела по осенним улицам, не замечая ничего вокруг. Неожиданно ее взгляд остановился на кабинке таксофона. В голове девушки мгновенно созрел план. Порывшись в сумочке, медсестра достала таксофонную карту и подошла к автомату. Затем она раскрыла карманную визитницу и, полистав ее, нашла карточку капитана Ларина…
* * *
Старший лейтенант Дукалис долго крепился, но в конце концов решил рассказать сослуживцам о счастье, которое ему привалило в виде дядиного наследства. Когда до завершения рабочего дня осталось полчаса, он обратился к Ларину и Соловцу.
– Мужики, – сказал Дукалис, – у меня есть одна приятная новость, но ее нужно выслушивать со стаканом в руке.
Ларин с Соловцом переглянулись.
– Что случилось? – спросил капитан.
– Ты что, женишься? – поинтересовался майор.
Жестом старший лейтенант успокоил коллег.
– Посидите, мужики, – сказал он, – я сейчас сгоняю в магазин, потом поговорим.
С этими словами оперативник вышел из кабинета.
– Темнит наш Толян, – отреагировал Ларин.
– Может, ему просто выпить захотелось? – предположил Соловец.
Вдруг зазвонил телефон. Соловец снял трубку.
– Слушаю, – сказал майор.
– Я бы хотела поговорить с капитаном Андреем Лариным, – раздался женский голос.
Соловец посмотрел на коллегу.
– Тебя, – сказал он, – какая-то девушка.
Ларин взял трубку.
– Да, капитан Ларин.
– Здравствуйте, Андрей Васильевич, вам звонит Ирина Авдеева из Двадцать шестой больницы «Скорой помощи». Помните, вы заходили к нам?
– Конечно, помню.
– Мне нужно с вами поговорить.
– У вас что-то срочное, или это может подождать до завтра? – спросил Ларин.
– Срочное! Очень срочное! – Голос Авдеевой стал срываться. Девушка была на грани истерики.
– Успокойтесь, Ирина, – сказал оперативник. – Где вы находитесь?
Санитарка огляделась по сторонам и увидела название улицы на стене дома.
– Я на Итальянской, рядом с каналом Грибоедова, – сообщила она.
– Хорошо, приезжайте в отделение. Адрес на визитке. Мы в течение часа будем здесь. Жду вас в двадцать третьем кабинете на третьем этаже. Спросите у дежурного, он вам подскажет.
– Я мигом! – воскликнула Авдеева.
Повесив трубку, медсестра устремилась в сторону Невского проспекта.
Праздно гуляющая публика бороздила главную магистраль города, поглядывая по сторонам и раздумывая, где провести свободный вечер. Авдеева выбежала на край тротуара и стала отчаянно голосовать. Вскоре возле нее остановилось такси. Сев в него, девушка покатила в сторону Васильевского острова. Двадцать минут спустя она вошла в кабинет, где находились Соловец и Ларин.
– Здравствуйте, – сказала Авдеева.
– Здравствуйте, Ирина, – ответил Ларин, – проходите.
Медсестра вошла в кабинет и села напротив капитана. Соловец был за соседним столом.
– Меня зовут Соловец Олег Георгиевич, – пред ставился майор.
– Ирина Авдеева, – сказала девушка.
Оперативники поняли, что посетительница сильно взволнована.
– Хотите стакан воды? – предложил Ларин.
– Нет, спасибо.
– Не волнуйтесь, – продолжил капитан. – Изложите все по порядку.
Авдеева вздохнула:
– Я только что стала свидетельницей убийства.
Милиционеры поняли, что дело нешуточное.
– Давайте с самого начала и очень подробно, – попросил Соловец.
– Хорошо. Все началось в тот день, когда наша бригада подобрала на улице эту старуху.
– Вы имеете в виду Людмилу Лебедеву? – уточнил Ларин.
– Да. Григорий Борисыч сказал, что пульс не прощупывается, и попросил нас провести реанимационные действия. Мы занесли больную в машину и, когда расстегнули на ней платье, обнаружили под ним мешочек, висевший на шее. Мы сняли и отложили его.
– Что было дальше? – спросил Ларин.
– Мы попытались реанимировать больную, но все было бесполезно, – сказала Авдеева и беспомощно огляделась по сторонам. – Мы действительно пытались привести ее в чувство, – произнесла она. – В таком возрасте остановка сердца – обычное дело.
– Никто не сомневается в вашей профессиональной компетенции, – сказал Соловец. – Продолжайте.
– Когда мы убедились, что больная мертва, то снова обратили внимание на мешочек. Вадик Трифонов решил посмотреть, что в нем. Он открыл его и увидел там ожерелье. К тому времени машина уже подъехала к больнице, и наш шофер Александр Владимирович Лукичев вышел из кабины и зашел к нам. Все вместе мы стали рассматривать украшение. Вадик уверял, что это простая стекляшка, а Григорий Борисыч сказал, что какой-то его родственник работает ювелиром и может определить, стекло это или бриллианты.
– Так… – произнес Ларин. – А что сказали вы?
– А что я могла сказать? Я же в этом ничего не понимаю.
– А Лукичев? – спросил Соловей.
– Он тоже молчал. Он вообще молчалив.
– Что было дальше? – сказал Ларин.
– Дальше Григорий Борисыч сказал, что мы все должны молчать об этой находке. И что… что деньги будут поделены поровну…
– И вы согласились? – спросил Соловец.
– А меня никто не спрашивал.
– Хорошая позиция, – сказал Ларин.
– Но что я могла сделать! – воскликнула Авдеева.
На глазах девушки навернулись слезы. Тут дверь в кабинет отворилась, и на пороге появился Дукалис с пухлым полиэтиленовым пакетом в руке.
– О! – сказал он. – А я думал, вы уже освободились.
– Подожди, Толя, присядь, – обратился к коллеге Соловец. – У нас тут важный разговор.
Дукалис опустился на диван, глядя на девушку, по щекам которой катились слезы.
– Успокойтесь, Ирина, – сказал Ларин, – может быть, все-таки воды?
Авдеева отрицательно покачала головой.
– Расскажите подробно, что случилось дальше, – попросил Соловец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Закончив уничтожать улики, водитель осторожно выглянул в коридор. Там никого не было. Телефонная трубка висела на шнуре стенного аппарата. Из комнаты соседки доносился журчащий звук телевизора. Где-то на кухне в раковине капала вода.
Лукичев проскочил в коридор и, миновав его быстрыми кошачьими шагами, оказался возле выхода из квартиры. Затем, стараясь не греметь замком, преступник открыл дверь. Спустя еще несколько мгновений он оказался на лестничной клетке и, перепрыгивая через ступеньки, помчался вниз.
Вскоре соседка вновь появилась в коридоре. Женщина заметила, что телефонная трубка находится в том же положении, в каком она оставила ее минут пять назад, и поняла, что Трифонов до сих пор не подошел к аппарату.
– Ну где же ты, Вадим! – крикнула соседка.
Она подошла и постучала в дверь Трифонова. Вдруг дверь распахнулась, и женщина едва успела отскочить в сторону. Мимо нее, пулей вылетев из комнаты, пронеслась Авдеева. Не глядя на Уралову, девушка выбежала в коридор и рванулась к входной двери. Спустя мгновение ее уже не было в квартире.
Осторожно шагая, Уралова заглянула в комнату Трифонова и увидела окровавленный труп соседа, приколотый шашкой к стене.
7
Авдеева не помнила, как выбежала из дома и помчалась сначала по Пантелеймоновской, потом по набережной Фонтанки, затем по Садовой. В конце концов девушка остановилась на площади Искусств рядом с памятником Пушкину. Она подняла глаза на бронзового поэта, который, раскинув руки, взирал вдаль, не обращая внимания на обезумевшую от ужаса медсестру.
Отдышавшись, Авдеева побрела по осенним улицам, не замечая ничего вокруг. Неожиданно ее взгляд остановился на кабинке таксофона. В голове девушки мгновенно созрел план. Порывшись в сумочке, медсестра достала таксофонную карту и подошла к автомату. Затем она раскрыла карманную визитницу и, полистав ее, нашла карточку капитана Ларина…
* * *
Старший лейтенант Дукалис долго крепился, но в конце концов решил рассказать сослуживцам о счастье, которое ему привалило в виде дядиного наследства. Когда до завершения рабочего дня осталось полчаса, он обратился к Ларину и Соловцу.
– Мужики, – сказал Дукалис, – у меня есть одна приятная новость, но ее нужно выслушивать со стаканом в руке.
Ларин с Соловцом переглянулись.
– Что случилось? – спросил капитан.
– Ты что, женишься? – поинтересовался майор.
Жестом старший лейтенант успокоил коллег.
– Посидите, мужики, – сказал он, – я сейчас сгоняю в магазин, потом поговорим.
С этими словами оперативник вышел из кабинета.
– Темнит наш Толян, – отреагировал Ларин.
– Может, ему просто выпить захотелось? – предположил Соловец.
Вдруг зазвонил телефон. Соловец снял трубку.
– Слушаю, – сказал майор.
– Я бы хотела поговорить с капитаном Андреем Лариным, – раздался женский голос.
Соловец посмотрел на коллегу.
– Тебя, – сказал он, – какая-то девушка.
Ларин взял трубку.
– Да, капитан Ларин.
– Здравствуйте, Андрей Васильевич, вам звонит Ирина Авдеева из Двадцать шестой больницы «Скорой помощи». Помните, вы заходили к нам?
– Конечно, помню.
– Мне нужно с вами поговорить.
– У вас что-то срочное, или это может подождать до завтра? – спросил Ларин.
– Срочное! Очень срочное! – Голос Авдеевой стал срываться. Девушка была на грани истерики.
– Успокойтесь, Ирина, – сказал оперативник. – Где вы находитесь?
Санитарка огляделась по сторонам и увидела название улицы на стене дома.
– Я на Итальянской, рядом с каналом Грибоедова, – сообщила она.
– Хорошо, приезжайте в отделение. Адрес на визитке. Мы в течение часа будем здесь. Жду вас в двадцать третьем кабинете на третьем этаже. Спросите у дежурного, он вам подскажет.
– Я мигом! – воскликнула Авдеева.
Повесив трубку, медсестра устремилась в сторону Невского проспекта.
Праздно гуляющая публика бороздила главную магистраль города, поглядывая по сторонам и раздумывая, где провести свободный вечер. Авдеева выбежала на край тротуара и стала отчаянно голосовать. Вскоре возле нее остановилось такси. Сев в него, девушка покатила в сторону Васильевского острова. Двадцать минут спустя она вошла в кабинет, где находились Соловец и Ларин.
– Здравствуйте, – сказала Авдеева.
– Здравствуйте, Ирина, – ответил Ларин, – проходите.
Медсестра вошла в кабинет и села напротив капитана. Соловец был за соседним столом.
– Меня зовут Соловец Олег Георгиевич, – пред ставился майор.
– Ирина Авдеева, – сказала девушка.
Оперативники поняли, что посетительница сильно взволнована.
– Хотите стакан воды? – предложил Ларин.
– Нет, спасибо.
– Не волнуйтесь, – продолжил капитан. – Изложите все по порядку.
Авдеева вздохнула:
– Я только что стала свидетельницей убийства.
Милиционеры поняли, что дело нешуточное.
– Давайте с самого начала и очень подробно, – попросил Соловец.
– Хорошо. Все началось в тот день, когда наша бригада подобрала на улице эту старуху.
– Вы имеете в виду Людмилу Лебедеву? – уточнил Ларин.
– Да. Григорий Борисыч сказал, что пульс не прощупывается, и попросил нас провести реанимационные действия. Мы занесли больную в машину и, когда расстегнули на ней платье, обнаружили под ним мешочек, висевший на шее. Мы сняли и отложили его.
– Что было дальше? – спросил Ларин.
– Мы попытались реанимировать больную, но все было бесполезно, – сказала Авдеева и беспомощно огляделась по сторонам. – Мы действительно пытались привести ее в чувство, – произнесла она. – В таком возрасте остановка сердца – обычное дело.
– Никто не сомневается в вашей профессиональной компетенции, – сказал Соловец. – Продолжайте.
– Когда мы убедились, что больная мертва, то снова обратили внимание на мешочек. Вадик Трифонов решил посмотреть, что в нем. Он открыл его и увидел там ожерелье. К тому времени машина уже подъехала к больнице, и наш шофер Александр Владимирович Лукичев вышел из кабины и зашел к нам. Все вместе мы стали рассматривать украшение. Вадик уверял, что это простая стекляшка, а Григорий Борисыч сказал, что какой-то его родственник работает ювелиром и может определить, стекло это или бриллианты.
– Так… – произнес Ларин. – А что сказали вы?
– А что я могла сказать? Я же в этом ничего не понимаю.
– А Лукичев? – спросил Соловей.
– Он тоже молчал. Он вообще молчалив.
– Что было дальше? – сказал Ларин.
– Дальше Григорий Борисыч сказал, что мы все должны молчать об этой находке. И что… что деньги будут поделены поровну…
– И вы согласились? – спросил Соловец.
– А меня никто не спрашивал.
– Хорошая позиция, – сказал Ларин.
– Но что я могла сделать! – воскликнула Авдеева.
На глазах девушки навернулись слезы. Тут дверь в кабинет отворилась, и на пороге появился Дукалис с пухлым полиэтиленовым пакетом в руке.
– О! – сказал он. – А я думал, вы уже освободились.
– Подожди, Толя, присядь, – обратился к коллеге Соловец. – У нас тут важный разговор.
Дукалис опустился на диван, глядя на девушку, по щекам которой катились слезы.
– Успокойтесь, Ирина, – сказал Ларин, – может быть, все-таки воды?
Авдеева отрицательно покачала головой.
– Расскажите подробно, что случилось дальше, – попросил Соловец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16