«После того, как ее бросил Окунев, я жил с ней как с женщиной. И должен сказать, что чаще звонила она мне сама, чем я ей» . Хвастунишка! Судья поинтересовался, как долго продолжалась интимная связь Власика со свидетельницей. Власик охотно пояснил: «Довольно длительное время. Но встречи были очень редкими, примерно один-два раза в год» . Оно и понятно – список женщин у Власика был немаленький, и везде надо было успеть. Но когда судья засомневался, что при таких нагрузках Власик еще и успевал правительство охранять, то тот обиделся: «В вопросах несения службы я был всегда на месте. Выпивки и встречи с женщинами были за счет моего здоровья и в свободное время. Признаю, что женщин у меня было много».
Но то что Власик, вместо того, чтобы ломать голову над планами охраны правительства в тех или иных местах ломал голову над списком своих женщин на предмет покрытия очередной телки, это еще полбеды. Он болтал и творил вещи просто преступные для человека его должности. Чтобы понять их смысл, приведу пару примеров того, как организовываются покушения на глав государств. Возьмем цитату из книги А. Колпактиди и Е. Прудниковой «Двойной заговор».
«Японский генштаб давно уже лелеял мечту ликвидировать Сталина – не было только подходящего случая. Однако летом 1938 г. такой случай представился – перешел границу и сдался японцам начальник Дальневосточного управления НКВД Генрих Люшков, человек, хорошо знавший обстановку в России и лютой ненавистью ненавидевший Сталина. Вскоре начальником японского генштаба была утверждена операция под кодовым названием „Медведь“.
Осуществить ее должна была группа из шести членов эмигрантского «Союза русских патриотов». Их фамилии: Безыменский, Лебеденко, Малхак, Смирнов, Сурков и Зеленин. Они должны были перейти границу СССР и пробраться в Сочи. Сталин любил принимать в Мацесте лечебные ванны и в это время находился в ванной комнате один. Люшков в свое время был начальником Азовско-Черноморского управления НКВД, знал весь ритуал «омовения» до тонкостей и разработал план покушения.
По ночам напор воды в ванный корпус уменьшали, уровень ее опускался, и можно было по водостоку добраться до подземного накопителя. Высота его около 3 метров. В углу в потолке имелся люк, который вел в кладовку, где хранились метлы, тряпки и прочее хозяйство уборщиков. Так можно было проникнуть в ванный корпус. В бойлерной работали двое техников, которых и должны были заменить террористы. В лагере в Чанчуне соорудили макет корпуса. Террористы учились обращаться с механизмами, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что техники – вовсе не техники. После приезда Сталина двое, одетые в халаты техников, должны открыть люк и впустить остальных. Затем предполагалось уничтожить охрану и только потом убить Сталина. Все было продумано до мелочей. На репетициях в девяти случаях из десяти охрана не успевала среагировать. Возвращение группы не планировалось, все террористы были смертниками.
В начале января группа отплыла в Неаполь на пароходе «Азия-мару». 17 января она уже была в Неаполе, 19 января – в Стамбуле. 25 января террористы подошли к границе у селения Борчка. Однако когда боевики вошли в расселину, по которой предполагалось пробраться на территорию СССР, по ним ударил пулемет. Трое были убиты, остальные бежали. Японцы так и не установили причин провала».
А вот как было организовано покушение на Гитлера. Он ежегодно выступал перед старыми членами партии в один и тот же день и в одно и то же время в пивной, из которой началось нацистское движение. Террорист во время очередного ремонта этой пивной заложил в одну из внутренних колонн мину с часовым устройством. Но в тот год Гитлер из-за дел провел традиционную встречу раньше и ушел из пивной за 20 минут до взрыва.
Если вы вдумаетесь и в первый, и во второй пример, то обратите внимание, что теракт даже задумать невозможно, если не знать, в каком месте появится глава государства вне службы и дома (где его достать очень трудно).
А Власик всем своим бабам давал билеты и водил их сам в правительственные ложи во всех театрах и на стадионах. Конечно, интеллигентным женщинам было чем похвастаться между собой, но Власик своим разгильдяйством выдавал объекты, о которых посторонним запрещалось знать. Его женщины, между тем, имели выход на иностранцев, т.е. не исключалось, что Власик являлся источником важной информации для террористов, сам того не подозревая. А это, между прочим, преступная халатность, и Власику грех жаловаться за те 10 лет даже не лагерей, а просто ссылки, что он получил от суда.
Однако мне интересно не это. Из воспоминаний Власика подспудно следует, что его все время хотели либо убрать от Сталина, либо заставить сделать что-то преступное. Причем сам Власик, похоже, этого не понимал. Вот он, к примеру, жалуется:
«В 1948 году был арестован комендант Ближней дачи Федосеев. Следствие вел Серов под руководством Берия. У Федосеева было взято показание на меня, что я будто бы хотел отравить Сталина. Сталин усомнился в этом и лично проверил это, вызвав Федосеева на допрос, где тот заявил, что это ложь, которую его заставили подписать побоями. Он пожаловался Сталину, что его избивали. После этого дело взяли из МВД от Берия и передали в МГБ лично Абакумову».
Ну, во-первых, здесь Власик, по обыкновению того времени, все валит на Берия, хотя Берия в то время к МВД не имел никакого отношения. Министром внутренних дел был Круглов, его первый заместитель Серов – старый дружок Хрущева. Наверняка то, что Федосеева били, это тоже ложь. Вряд ли кто-то бы осмелился сфабриковать дело против начальника охраны правительства. Просто Серов определенным образом извращал показания Федосеева, сгущая акценты на какой-то болтовне Власика или его неправильно истолкованных поступках. Зачем? Перебдел? Вряд ли, на Серова это не похоже.
Вспомним, что Серов был одним из верных подручных Хрущева в деле Берия, но и это не все. Прошу прощения, но предложу вам длинные отрывки из протокола допроса генерал-майора А. М. Сиднева, чтобы вам был понятнее моральный облик высшей номенклатуры СССР того времени.
«ВОПРОС: Как получилось, что вы стали мародером?
ОТВЕТ: Сидя в тюрьме, я и сам неоднократно задавал себе этот вопрос. Ведь я с 1928 г. находился в Советской Армии, был хорошим командиром и честным коммунистом, и когда в 1939 г. заканчивал Военно-инженерную академию им. Куйбышева, то по партийной линии был мобилизован в органы НКВД и направлен на руководящую работу. На этой работе я был всем обеспечен, честно и с любовью относился к труду. Отечественная война застала меня на работе в Особом отделе НКВД и с армией я переносил все тяготы. В 1944 г., являясь заместителем начальника Управления «СМЕРШ» 1-го Украинского фронта, я на территории Польши встретился с СЕРОВЫМ, являвшимся в то время Уполномоченным НКВД по указанному фронту. Под его руководством я проводил работу в Польше, а затем, когда советские войска захватили Берлин, СЕРОВ добился моего перевода на работу в НКВД и назначил начальником берлинского оперсектора.
На этой работе СЕРОВ приблизил меня к себе, я стал часто бывать у него и с этого времени началось мое грехопадение.
Полностью сознавая свою вину перед партией и государством за преступления, которые я совершил в Германии, я просил бы только учесть, что надо мной стоял СЕРОВ, который, являясь моим начальником, не только не одернул меня, а, наоборот, поощрял этот грабеж и наживался в значительно большей степени, чем я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208