291. Обратите внимание вот на что. Эта телеграмма наверняка должна была быть прочитана и в Конгрессе США, т.е. и сторонниками, и политическими противниками Рузвельта. Поэтому Черчилль уверяет, что он будет встречаться с поляками и уговаривать их, т.е. создает видимость того, что считает их за представителей Польши. На самом деле он уже на следующий день телеграфирует в Британское министерство иностранных дел:
"I. Я не думаю, что нужно приглашать поляков, но я сообщу вам об этом в течение ближайших двух суток.
2. Я бы глубоко задумался, прежде чем сообщать миру о том, что мы объявляем войну за Польшу и что польская нация достойна иметь лучшую территорию, тем более, что мы никогда не брали на себя обязательств защищать существующие польские границы и что жизни 20-30 миллионов русских дают право на гарантированную безопасность западных границ Польши.
3. Более того, без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу, и никакие другие силы в мире не
смогли бы этого сделать. Сейчас Польше отводится положение великой независимой нации в сердце Европы, с прекрасным морским побережьем и лучшей территорией, чем та, которую она имела прежде. И если она не примет этого, Британия снимает с себя все свои обязательства и пусть поляки сами договариваются с Советами.
4. Я не думаю, что мы можем давать хоть какие-то авансы на дальнейшую помощь или признание до тех пор, пока они не выразят своей искренней поддержки решения, к которому мы пришли вместе с нашим советским союзником. Они должны быть очень глупы, воображая, что мы собираемся начать новую войну с Россией ради польского восточного фронта. Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас и кто предоставляет им перспективу истинной свободы и независимости" [57].
Как вы понимаете, негоже джентльмену встречаться с подонками без крайней необходимости, и Черчилль не только не собирается встречаться с поляками, но и еще не решил, надо ли с ними встречаться джентльменам из Британского МИДа. Еще недавно, чтобы убедить поляков не примыкать к провокации Геббельса, Черчилль приглашал их на завтрак, а сейчас считает, что обсуждение границ будущей Польши это не такая уж крайняя необходимость для встречи джентльменов с поляками. Оцените степень презрения: с Бенешем и Сталин, и Черчилль границы будущей Польши обсуждают, а с поляками — нет.
292. О том, как поляков презирали немцы, можно и не говорить, поэтому я приведу только упрек немецкого губернатора Варшавы в адрес Берлина в том, что Берлин не принимает мер, чтобы поляки любили немцев еще сильнее: "Нет нужды обещать полякам, что уже теперь они будут шире привлекаться к сотрудничеству в низовой администрации, хотя бы эти обещания и оказали, несомненно, хорошее действие. Несмотря на это, подобные мероприятия не являются решающими.
Гораздо важнее, чтобы в германской пропаганде окончательно прекратилась диффамация польского населения
сопоставлением «евреев, поляков и цыган». Такое приравнивание поляков с евреями и цыганами добропорядочная часть польского населения по праву воспринимала как унижение и оскорбление. Если бы в этом отношении со стороны империи последовало бы демонстративное изменение политики, то это соответствовало бы настроению населения" [58]. (Мне одно непонятно — что такого цыгане сделали немцам, что те их поставили в этот список на последнее место?)
293. Ну что же — скажете вы, — вот такие поляки идиоты, могут из-за собственного идиотства по обыкновению нанести вред не только народу Польши, но и лично себе. А я в данном случае в их идиотство не верю, и вот почему. Идиотство предусматривает, что эти польские идиоты «фанатично возжаждали правды», как только услыхали, что пленные польские офицеры убиты. Но завопили поляки по команде немцев в марте 1943 г., а узнали о том, что пленные офицеры убиты, в декабре 1941 г.
Польский историк Ромуальд Святек, занимавшийся Катынским делом, но не входивший в бригаду Геббельса (были и такие), обосновывая свою версию, сообщает такой факт: «В действительности ни для кого не является неожиданным, что немцы делали все возможное для того, чтобы посеять семена недовольства между поляками и русскими, так как они опасались их объединения против Германии. В подтверждение тому, что такой немецкий заговор действительно существовал, я привожу отрывок из рассказа „Салус“ Зджислава Бау, опубликованного в „Парыска култура“ (Ns 4/367/1978), где утверждается, что в начале декабря 1941 года в штаб генерала Андерса в Бузулуке явилось четыре человека, которыми занимался лейтенант Шатковский. Они заявили, что прибыли из Польши и принадлежат к подпольной организации под названием „Мушкетеры“, принесли с собой микропленку, а также слухи о том, что исчезнувшие польские офицеры были убиты где-то под Смоленском. Содержание микропленки осталось неизвестным, вероятно, потому, что эта четверка в то время в Польше работала в гестапо и была направлена с целью посеять разногласия в польской армии и недоверие к русским. Подобного рода провокации со стороны немцев были обычным явлением и еще раз подтверждали то, что фашисты не остановятся ни перед чем, чтобы разжечь ненависть между поляками и русскими, помешать объединению славян» [59].
294. В данном случае нам интересно то, что не заинтересовало Р. Святека, — почему Андерс и Сикорский, которые в этом же месяце надоедали Сталину розыском этих офицеров, сразу же не обратились к советскому правительству за разъяснениями? Ведь если бы Сталин знал, что есть такие сведения, то он дал бы приказ разведке и партизанам выяснить, что произошло, и тогда бы советская пропаганда ударила по немцам Катынью и тем нечем было бы отвечать, поскольку раскапывать могилы через два зимних месяца после расстрела и выдать их за могилы 1940 г. они не могли. Так почему поляки, зная о том, что офицеры уже в могилах, молчали об этом до команды Геббельса в 1943 г.? Это что — идиотизм или все же предательство?
295. Далее. В зиму на 1944 г., сразу же после освобождения Смоленска, могилы польских офицеров исследовала советская комиссия, а НКВД провело следствие в присутствии иностранных журналистов и дипломатов. Естественно, сразу же выяснилось, что пленных поляков расстреляли немцы осенью 1941 г. Вот тут бы правительству Польши в Лондоне и завопить. Причем, завопить что угодно. Они смело могли кричать, что НКВД под страхом смерти заставило свидетелей оклеветать честнейших немцев из гестапо, что присутствующий на следствии секретарь британского посольства Джон Мэлби — идиот, а журналист и дочь госсекретаря США Кэтлин Гарриман — дура [60], и т.д., и т.п. Не важно, что они говорили бы, главное, что возвращали бы Европу к сообщению, что пленных поляков все же пристрелили немцы. И тут выясняется, что «фанатично жаждущее правды» польское правительство постановило «не реагировать на сообщение» [61] из Катыни. Еще недавно так кричали, что ни
Черчилль, ни Рузвельт им пасть не могли заткнуть, а тут притихли, как и требовалось Геббельсу. Случайно?!
296. Теперь давайте рассмотрим еще пару фактов, которые нам опять предоставили польские историки, но на этот раз из бригады Геббельса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189