https://www.dushevoi.ru/products/mebel-dlja-vannoj/komplektuishie/penaly-i-shkafy/penal-napolnyj/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

У Хелен была степень бакалавра в области финансов, что в те времена было необычно для женщины. Как бы то ни было, мистер Робсон посоветовал нам построить свои семейные финансовые дела таким же образом, и мы последовали его совету, начиная с 1953 года. То немногое, что у нас было в то время, мы вложили в партнерское предприятие с нашими детьми, которое впоследствии превратилось в корпорацию «Уолтон Энтерпрайсиз».
Все эти годы наше предприятие, «Уол-Март», шло именно к партнерскому стилю управления. Следовательно, совет директоров, то есть мы, наша семья, принимает решения, основываясь на консенсусе. Иногда мы спорим, а иногда – нет. Однако мы контролируем суммы, выплачиваемые каждому из нас, и все получают поровну. Все эти годы дети получают столько же, сколько Хелен и я. Единственное исключение я сделал для своего сына Джима, который получает сейчас заработную плату в качестве главы «Уолтон Энтерпрайсиз». Таким образом, мы в «Энтерпрайсиз» всегда предпочитали накапливать средства, а не швырять их направо и налево, чтобы жить на широкую ногу. И мы определенно получили все, в чем нуждались, а, по-моему, даже более того.
Партнерство оправдывает себя несколькими различными способами. Во-первых, оно позволяет нам контролировать «Уол-Март» по-семейному и сохранять ее целостность, а не распродавать, как придется, по частям. В настоящее время мы продолжаем владеть 38 процентами акций компании, а это для кого угодно необычайно крупная доля, если учесть масштабы «Уол-Март», и одновременно – лучшая защита от всяческих любителей устраивать поглощения. Такое может сделать любая семья, у которой есть вера в нерушимость своего единства, в свою целостность и в потенциал роста своего дела. Перераспределение собственности было сделано настолько давно, что нам не пришлось ни оформлять дарственную, ни платить налоги на наследство. Стоящий за всем этим принцип очень прост: лучший способ сокращения суммы государственных налогов – тратить свои капиталы прежде, чем их сосчитают.
Это оказалось великолепным ходом с точки зрения как философии, так и стратегии, и мне в те времена действительно было бы не додуматься до этакого, если бы не совет отца Хелен. Нельзя было назвать чрезмерной заботу о сплочении семьи и сохранении чувства равновесия, соотносимого с принятыми у нас понятиями. И эта забота являлась частью плана.
ХЕЛЕН УОЛТОН:
«Это было очень мудро с финансовой точки зрения, однако был и другой аспект: отношения, установившиеся между детьми и вообще внутри семьи. Возросло их чувство ответственности по отношению друг к другу, и это – неопровержимый аргумент».
А потом в 1985 году явились люди из «Форбс» и говорят, мол, я -богатейший человек Америки. Ну что ж, действительно, если умножить стоимость акций «Уол-Март» на все, чем мы владеем, тогда, быть может, и получится, что у нас есть 20 или 25 миллиардов долларов, или сколько бы они там ни сказали. У нашей семьи могут быть такие капиталы, вот только я их никогда и в глаза-то не видел. Во-первых, мы с Хелен владеем всего лишь 20 процентами нашего семейного валового дохода от «Уол-Март». Во-вторых, пока я имею с фирмой хоть что-то общее, а я уверен, что это отношение продлится, по крайней мере, до следующего поколения, большая часть акций «Уол-Март» останется там, где она сейчас находится. Деньги нам не нужны. Мы не собираемся покупать яхту. И, слава Богу, мы никогда не ощущали необходимости в том, чтобы пойти и купить себе какой-нибудь остров. У нас просто нет потребностей и стремлений такого плана, на которых уже разорилось множество компаний. Некоторые семьи помаленечку приторговывают своими акциями, чтобы жить красиво, а потом вдруг – хлоп! И глядь, уже кто-то другой перекупает их дело. Одна из причин, побудивших меня к написанию этой книги, заключается вот в чем: я хочу, чтобы мои внуки и правнуки прочли это много лет спустя и запомнили: если кому-то из них вздумается пускать семейное достояние на ветер, я с того света вернусь и устрою им веселенькую жизнь. Так что не смейте даже думать о всяких глупостях!
Нет, я не пытаюсь здесь прибедняться. У нас на самом деле, вот уже в течение многих лет, есть немалые средства. И они были у нашей семьи еще даже до того, как мы «раскрутили» «Уол-Март» на полную катушку. Дело вот в чем: деньги для меня никогда не значили слишком много, даже в том смысле, чтобы иметь их на счете. Богатство, на мой взгляд, это когда у нас дом – полная чаша и нам в нем хорошо живется, когда хватает места для того, чтобы держать моих охотничьих собак, выращивать их и кормить, есть, где охотиться, играть в теннис, есть средства на то, чтобы дать детям достойное образование. И в этом смысле наша семья богата. Мы не дурачки какие-нибудь. Мы не живем как люмпены, какими некоторые любят изображать нас. Все мы обожаем летать, и у нас есть неплохие самолеты, но хотя за эти годы у меня было восемнадцать самолетов, я никогда не приобрел ни один из них прямо с конвейера. Наша семья собирается вместе в хороших местах вроде отеля «Риц-Карлтон» в Нэйплзе, штат Флорида, или в «Дель Коронадо» в Сан-Диего. Дом, в котором мы живем, был построен по проекту И. Фэя Джонса, который живет на одной с нами улице в Файеттвилле и является всемирно известным последователем Френка Ллойда Райта. И даже несмотря на то, что наш дом кажется мне слишком дорогостоящим, приходится признать, что он очень красив, но красив простой, неброской красотой.
Мы не стыдимся того, что у нас водятся деньги. Мне просто не кажется, что жизнь на очень широкую ногу – это прилично. Где бы то ни было, а уж тем более здесь, в Бентонвилле, где люди зарабатывают свои деньги тяжким трудом и где всяк по одежке протягивает ножки. Я не уверен в том, что вообще понимаю смысл всяческой канители и показухи. С какой бы это, к примеру, стати мне получать приглашение на свадьбу Элизабет Тейлор где-то там, в Голливуде? Мне все еще не верится, что мой поход в парикмахерскую мог всерьез хоть кого-нибудь заинтересовать, не вижу в этом ничего сенсационного. Интересно, а куда же мне еще надо было отправиться стричься? Почему я езжу на грузовичке? А что, может, мне своих собак в «Роллс-Ройсе» катать?
Теперь я готов допустить, что та самая журнальная статья и вся эта шумиха, созданная вокруг нас, принесла, быть может, не один только вред, хотя я долгие годы ненавидел всю эту возню. Во-первых, я считал, что подобные публикации испортят мне отношения с моими акционерами на местах. Однако обнаружил что, Господи, Боже ты мой, они воспринимали все это чуть ли не так: «Видите? Ведь это с нашей помощью он туда попал. Это хорошо, что о нем пишут!». Мне кажется, что теперь мои посещения магазинов некоторым образом значат для них больше, чем раньше. Я отметил большую разницу в том, как они реагируют на меня, с тех пор, как я попал в список самых богатых людей Америки и таким образом стал, можно сказать, некой государственной личностью. Ну и, разумеется, мои покупатели, похоже, тоже получили много удовольствия и теперь охотно просят у меня автографы на долларовых купюрах и тому подобный вздор.
ЧАРЛИ БАУМ, давний партнер «Уол-Март»:
«Я знаком с Сэмом с тех пор, как он открыл свой первый магазин в Ньюпорте, штат Арканзас, и убежден в том, что деньги, в некоторых отношениях, для него являются предметом, можно сказать, почти нематериальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
 душевые кабины недорого в Москве 

 Альма Керамика Грэйс