Уилсон выжимает остатки. Мишень исчезает из его поля зрения. Лодка начинает двигаться – сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее.
– Вперед! – вопит Уилсон.
Ухватившись за скамейки, они с трудом удерживают лодку, которая мотает кормой, словно попавшийся на крючок марлин. Вскоре они попадают в течение со скоростью двадцать миль в час.
Уилсон показывает пальцем:
– Остров Пендра.
Уже на расстоянии пятидесяти ярдов они начинают ощущать черную насекомую вонь, которая впитывается в волосы и одежду. Такое ощущение, словно сколопендры ползают прямо по тебе.
– Не пори горячку, герой. Сначала надо с ними со всеми разобраться.
Когда они сходят на сложенную из известняка пристань, кучка чиновников в заношенных мундирах с ржавыми пистолетами в полусгнивших кобурах окружает их, протягивая к ним руки, словно попрошайки.
– Documentes, senores. Рог favor… passaportes, – скулят они.
Уилсон отстраняет их одним взмахом руки, и они валятся на спины и барахтаются, пытаясь встать на ноги, словно перевернутые жуки.
– Мы направляемся в «Клуб исследователей». Там подают приличные стейки и холодное пиво.
Темные улицы освещены только тусклым светом керосиновых фонарей, которые горят там и тут в окошечках лавок. Никто не покупает выставленный в них товар: старые открытки и журналы, заплесневелые мясные пирожки в целлофановой упаковке, заветренные шоколадные батончики. Никто даже не останавливается посмотреть.
Вокруг повисло молчание, плотная толпа полуобнаженных людей с потухшими глазами; видно, что они умирают от истощения.
– Приходится пошевеливаться, понимаешь. Этим беднягам негде спать. А если они остановятся, то упадут, и тогда им конец. Ну, вот мы и пришли.
Здание выглядит так, словно его перенесли с площади Сент-Джеймс прямиком в это место, полное незастроенных участков, мусорных куч и открытых сточных канав. Идеально правильная каменная кладка уже затянулась мхом и каким-то вьющимся растением, густо усеянным желто-зелеными цветами, издающими отвратительный запах – смесь запаха свежих экскрементов и дешевых духов, какими пользуются шлюхи. Внутри дома зловеще мерцает тусклый желтоватый свет.
– Опять электричества нет, – объясняет им Уилсон, не поворачиваясь.
Портье э допотопной ливрее, по которой ползают слизни, выходит из-за своей конторки и встает у них на пути.
– Вы – член клуба, сэр? – властно вопрошает он.
Уилсон толкает портье одним пальцем, и тот валится на пол, слабо дрыгает ногами в воздухе и резко выгибает спину.
– Я бы на вашем месте не стал на него наступать, – предупреждает Уилсон. – Омерзительное зрелище.
Он проводит нас по мраморной лестнице к бару.
– Что за непорядок, Джордж? Опять мертвец у дверей?
– Я сожалею, сэр. Ужасно сожалею. Но в наши дни почти невозможно нанять живую прислугу… А ему удавалось справляться со всем этим отребьем из Делегаций… Ну, вы-то понимаете, сэр, о чем я говорю.
– Скотч со льдом, Джордж, и…?
– «Перно».
– Ваше «Перно», сэр. Самое в этом забавное, сэр, что мало кто из них доживает до дня выдачи жалования. – Бармен наклоняется к нам поближе. – Представляете, предыдущему пьяный моряк снес голову всего три дня назад. Тот так и осел, прямо как мешок.
– Надо думать. У вас есть свободные комнаты, Джордж?
– Клуб пуст, сэр. Можете занимать любую свободную комнату, но я был бы вам премного признателен, если бы вы выбрали что-нибудь на этом этаже. Тяжело мне с моей спиной ходить по лестницам.
– Отлично, Джордж, в любом случае мне не доставило бы радости заставлять тебя лазить по лестницам. И попроси, чтобы с кухни прислали два стейка и холодное пиво. Мы будем в восемнадцатом номере, сразу тут, за углом.
Джордж смеется.
– Все будет в наилучшем виде, мистер Уилсон. Я поджарю стейки и принесу их вам.
В комнате пахнет затхлостью, словно в ней давно никто не жил, – так пахнет в курортных отелях после окончания сезона.
– Джордж, этот джентльмен – из журнала «National Geographic». Приехал сюда изучать местные условия.
Джордж бросает на Неферти суровый взгляд.
– Уж не знаю чего их изучать, сэр. Я придерживаюсь такого мнения, что чем меньше знаешь, тем легче жить.
– Помнишь, Джордж, того испанского профессора, большого специалиста… тоже члена Клуба?
– Да, разумеется. Иностранец, сэр? Он к нам уже давно не заглядывал, но у нас имеется его адрес.
– Отлично, положи его утром рядом с ботинками мистера Неферти. Скажи, Джордж, а Университет по-прежнему открыт?
– Не уверен, сэр. Если вы спросите мое мнение, то я считаю, что с него все и началось… со студенческих бунтов, сэр.
– По-моему, Джордж, причины все же несколько глубже.
– Да, сэр. Так часто бывает, сэр. Вам больше ничего не нужно, сэр? Спокойной ночи, сэр.
На следующее утро, после хорошего английского завтрака, мы выходим в город. Сначала небольшая прогулка. Единственное такси в Зоне реквизировано в полное распоряжение Делегаций. Мы в зоне развалин, свободных участков и постепенно разрушающихся недостроенных зданий. Некоторые из них, предназначавшиеся под жилье, теперь таращатся десятью этажами железобетонных плит и ржавой железной арматуры. Некоторые этажи заселили арабские семьи вместе со своими козами и курами.
– А это правда, что здесь водятся гигантские сколопендры?
– Правда. Видел их собственными глазами… тошнотворное зрелище. Вонь такая, что с ног сбивает.
– А правда, что им приносят в жертву людей?
– Ну, честно говоря, не без этого.
Ряд низких, не выше трех этажей, домов, частью глинобитных, частью бетонных, в причудливых сочетаниях, иногда стоящих прямо поперек дороги, так что пришлось построить над ними эстакаду или проложить под ними тоннель. Все это в целом походит на гигантский улей, построенный какими-то насекомыми, чувство симметрии у которых было нарушено, после того как им скормили дозу изменяющего сознание наркотика.
– Улицы тут нужно выбирать тщательно. Некоторые кончаются тупиком. И одному Господу известно, сколько мертвецов гниет в этих норах.
– Что здесь произошло?
– Рухнул рынок акций, – говорит Уилсон, показывая на заполонившую улицу толпу. Ему каким-то образом удается находить в ней проход и идти вперед с такой легкостью, как если бы на улице не было ни единой души, кроме него самого и Неферти.
Постараюсь объяснять по-простому, по-понятному. Допустим, страна обанкротилась. В сейфах не осталось золота, правительство печатает бумажные деньги, которые ничем не обеспечены. От этого ситуация только ухудшается, так что вскоре эти бумажки уже не годятся даже на то, чтобы подтирать ими задницу. То же самое и здесь. Было выпущено очень большое количество подложных человеческих акций. Они не обеспечены ничем. Вместо золота обеспечением в данном случае служит Сек, измеряемая в Энергетических Единицах. А у них больше нет Секем. А началось все с того, что они начали урезать потихоньку норму Секем каждому на несколько единиц – в расчете на то, что никто ничего не заметит.
– И как много здесь гигантских сколопендр?
– Ну, в начале существовал единственный экземпляр. Но он быстро приспособился к обстановке. Теперь их тут штук тридцать.
– Влияет ли на них дефицит Сек?
– С чего бы? Они от этого только растут как на дрожжах. Как и большинство насекомых и некоторые растения. Секем необходима только млекопитающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75