С другой стороны, как и не повторяться, если
пожизненно. До известной степени (кряхтя) до известной степени, все,
что ты можешь сказать... (кряхтит). Все, что может быть сказано...
Уже сказано. Тобой или мной. Я уже это - слышал. Или - уже сказал.
Разговор, до известной степени, это и есть татуировка: (передразнивая
Туллия) "Помочь?", "Я тебя пожалею".
Т у л л и й. Как, впрочем, (передразнивая Публия) и "Нет, я сам".
Я это тоже слышал. И столько раз. Как в записи. Точно магнитофон или
телекамера. Или - хуже того - на бумаге.
П у б л и й. А письменность и есть татуировка. Черным по белому.
Еще неизвестно, что первым было. Вначале то есть. Особенно - если
слово.
Т у л л и й. Варвар и есть. Начитался Писания.
П у б л и й (запальчиво). А зачем тогда записывают! (Тыча пальцем
в потолок и в стороны.) Пленку переводят. Электричество.
Т у л л и й (миролюбиво). Может, и не записывают. Может, просто
транслируют. Помочь?
П у б л и й (вздрагивает и - нерешительно). Ладно, возьми ее
слева. Я справа, а ты слева. Если не брезгуешь.
Т у л л и й. Да чего там! Справа и возьму. Даже хорошо что
квадратная. Многосторонняя. Переносить удобнее.
П у б л и й. Тем и жальче (кряхтя) выбрасывать. Потому что
многосторонняя.
Т у л л и й. Ну да, воображение разыгрывается. Варианты... Задняя
стенка вон совсем нетронутая. Не то что если круглая.
Перетаскивают тумбочку к мусоропроводу.
П у б л и й. Круглое тоже ничего. Колонну напоминает, Тело
вообще. И капители эти как локоны. Если долго смотришь, особенно. Я
когда молодой был, у меня на колонну вставал.
Т у л л и й. А теперь, значит, на квадратное.
П у б л и й. Интересно, что раньше было: квадратное или же
круглое. То есть что естественней: круглое или квадратное.
Т у л л и й. И то, и другое, Публий, искусственное.
П у б л и й (останавливается как вкопанный). Тогда - что же было
вначале? Треугольник, что ли? Или - этот - как его - ромб?
Т у л л и й. Вначале, Публий, сам знаешь, было слово. И оно же
будет в конце. Если, конечно, успеешь произнести.
П у б л и й. В конце будет нечто квадратное. Во всяком случае,
четырехугольное.
Т у л л и й. Если, конечно, не кремируют. Урны - они тоже разные
бывают.
П у б л и й. От претора зависит... Возьми ее слева.
Т у л л и й. Тут?
П у б л и й. Ага. Осторожно руку.
Поднимают тумбочку и засовывают ее в отверстие мусоропровода.
Т у л л и й (кряхтя). Э-э-х...
П у б л и й (кряхтя). Э-э-э-х...
Т у л л и й. Пошла-поехала...
П у б л и й. Голубушка...
Т у л л и й. С глаз долой, из сердца вон...
Тумбочка исчезает.
П у б л и й (продолжая смотреть в отверстие мусоропровода). Это я
уже слышал.
Т у л л и й. Не расстраивайся.
П у б л и й. И это тоже.
Т у л л и й. Считай, что ты столкнул ее за борт. И что мы на
корабле.
П у б л и й (кричит, затыкая себе уши). Заткниииись!
(Опомнившись.) Я уже это слышал. В прошлом году. Или в позапрошлом.
Не помню. Не важно. Не в словах дело: от голоса устаешь! От твоего -
и от своего тоже. Я иногда уже твой от своего отличить не могу. Как в
браке, но хуже... Годы все-таки...
Т у л л и й. Ну да. И отсюда - эрекция... Ладно... Руки пойти
помыть... Тебе бы тоже не мешало...
П у б л и й (затыкает уши).
Пауза. Туллий уходит в ванную, моет - шум падающей воды - руки,
возвращается и возобновляет прерванное чтение. Публий некоторое время
смотрит в окно, оставляя заткнутыми уши; поворачивается и
возвращается в свой альков. Садится на край постели и долго смотрит
на то место, где стояла тумбочка. Проводит пальцем по полу и подносит
палец к глазам: пыль. Чертит что-то снова пальцем по полу. Смотрит.
Потом стирает ногой начертанное. Подносит палец к лицу: пыль. Встает,
крякнув. Идет к умывальнику и споласкивает руки. Долго их вытирает.
Подходит к клетке с канарейкой. Открывает дверцу. Канарейка не
вылетает. Захлопывает дверцу, потом открывает снова. Поворачивается и
отходит к весам. Встает на весы и взвешивается. Весьма тщательно.
Скидывает тогу и взвешивается опять. Надевает тогу, сходит с весов,
возвращается в свой альков. Садится и записывает результаты
взвешивания.
Тога-то, Туллий, знаешь, все полкило потянет...
Т у л л и й. М-м-м-м. (Продолжает читать.)
П у б л и й. ...четыреста сорок грамм, если быть точным. Байка
потому что. Хотя - если вдуматься - к чему здесь тога? Температура
постоянная. Компьютеры все-таки. Что называется, нормальная: на
десять градусов ниже тела. О гостях тут и речи нет. Даже о
надзирателях...Сами в гости тоже не ходим... Излишество. Только вес
замерять точно мешает. Туллий!
Т у л л и й. Hу чего?
П у б л и Й. На кой нам тоги? Проку же от них никакого. Только
между ног путается.
Т у л л и й. Так ты на статую больше похож. В Риме все тогу
носят. Смотри инструкцию. Буква О: Одежда. Тога и сандалии.
П у б л и й. Так то в Риме. Там погода меняется. Посторонние все
время, прохожие. Бабы. А тут все свои. Ты да я то есть.
Т у л л и й. Так ты на статую больше похож, говорю. Особенно,
если голову отрубить. Или руки. Чтоб тумбочку не портил.
П у б л и й. Я и без тоги похож. (Распахивает тогу.) А?
Т у л л и й. Перестань, ты не в лупанарии... В тоге что главное?
Складки. Так сказать, мир в себе. Живет своей жизнью. Никакого
отношения к реальности. Включая тогоносителя. Не тога для человека, а
человек для тоги.
П у б л и й. Ничего не понимаю. Идеализм какой-то.
Т у л л и й. Не идеализм, а абсолютизм. Абсолютизм мысли, понял?
В этом - суть Рима. Все доводить до логического конца - и дальше.
Иначе - варварство.
П у б л и й (кричит). Да как ее доводить?! Чем?! Куда?! И при чем
тут тога? Складки! Их разнообразие! Мир в себе1 Это же просто одежда.
На букву "О". Не тога, говоришь, для человека, а человек для тоги,
да? А вот скину я ее (срывает с себя тогу) - и что теперь? Тряпка -
тряпкой.
Т у л л и й (задумчиво). Похоже на остановившееся море.
П у б л и й (опешив). Ну даешь!.. Зачитался.
Над мусоропроводом зажигается лампочка. Туллий поднимается с
лежанки и направляется к мусоропроводу. На ходу, через плечо,
Публию:
Т у л л и ий Оденься, не пугай телекамеру. (Открывает дверцу
мусоропровода, оттуда выплывает бюст.) Гораций! Квинт Гораций Флакк
собственной персоной. (Пытается поднять.) Не оригинал, но тяжелый.
Килограмм полета в нем будет. Публий! Ну-ка помоги.
Публий надевает тогу и нехотя помогает Туллию водрузить бюст на
полку, где уже красуется дюжина других бюстов.
П у б л и й. Ни хрена себе поэт - надорваться можно.
Т у л л и Й. Классики они все тяжелые (Кряхтит.) Ээээх... Из
мрамора потому что.
П у б л и й. Из мрамора потому что классики? Уф! Или классики -
потому что - из мрамора?
Т у л л и Й. Чего это ты имеешь в виду? Что это значит: классики
потому что из мрамора? Ты на что намекаешь?
П у б л и й. Да что мрамор такой прочный. И не всякому из него
морду вырубят. Неподатливый он очень, я слыхал. Хоть жги, хоть коли.
Максимум, что нос отвалится. Со временем. Но это и при жизни
случается. А так - очень устойчивый материал. То-то из него статуи
делают: ничто не берет.
Т у л л и й (внезапно заинтересованно).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
пожизненно. До известной степени (кряхтя) до известной степени, все,
что ты можешь сказать... (кряхтит). Все, что может быть сказано...
Уже сказано. Тобой или мной. Я уже это - слышал. Или - уже сказал.
Разговор, до известной степени, это и есть татуировка: (передразнивая
Туллия) "Помочь?", "Я тебя пожалею".
Т у л л и й. Как, впрочем, (передразнивая Публия) и "Нет, я сам".
Я это тоже слышал. И столько раз. Как в записи. Точно магнитофон или
телекамера. Или - хуже того - на бумаге.
П у б л и й. А письменность и есть татуировка. Черным по белому.
Еще неизвестно, что первым было. Вначале то есть. Особенно - если
слово.
Т у л л и й. Варвар и есть. Начитался Писания.
П у б л и й (запальчиво). А зачем тогда записывают! (Тыча пальцем
в потолок и в стороны.) Пленку переводят. Электричество.
Т у л л и й (миролюбиво). Может, и не записывают. Может, просто
транслируют. Помочь?
П у б л и й (вздрагивает и - нерешительно). Ладно, возьми ее
слева. Я справа, а ты слева. Если не брезгуешь.
Т у л л и й. Да чего там! Справа и возьму. Даже хорошо что
квадратная. Многосторонняя. Переносить удобнее.
П у б л и й. Тем и жальче (кряхтя) выбрасывать. Потому что
многосторонняя.
Т у л л и й. Ну да, воображение разыгрывается. Варианты... Задняя
стенка вон совсем нетронутая. Не то что если круглая.
Перетаскивают тумбочку к мусоропроводу.
П у б л и й. Круглое тоже ничего. Колонну напоминает, Тело
вообще. И капители эти как локоны. Если долго смотришь, особенно. Я
когда молодой был, у меня на колонну вставал.
Т у л л и й. А теперь, значит, на квадратное.
П у б л и й. Интересно, что раньше было: квадратное или же
круглое. То есть что естественней: круглое или квадратное.
Т у л л и й. И то, и другое, Публий, искусственное.
П у б л и й (останавливается как вкопанный). Тогда - что же было
вначале? Треугольник, что ли? Или - этот - как его - ромб?
Т у л л и й. Вначале, Публий, сам знаешь, было слово. И оно же
будет в конце. Если, конечно, успеешь произнести.
П у б л и й. В конце будет нечто квадратное. Во всяком случае,
четырехугольное.
Т у л л и й. Если, конечно, не кремируют. Урны - они тоже разные
бывают.
П у б л и й. От претора зависит... Возьми ее слева.
Т у л л и й. Тут?
П у б л и й. Ага. Осторожно руку.
Поднимают тумбочку и засовывают ее в отверстие мусоропровода.
Т у л л и й (кряхтя). Э-э-х...
П у б л и й (кряхтя). Э-э-э-х...
Т у л л и й. Пошла-поехала...
П у б л и й. Голубушка...
Т у л л и й. С глаз долой, из сердца вон...
Тумбочка исчезает.
П у б л и й (продолжая смотреть в отверстие мусоропровода). Это я
уже слышал.
Т у л л и й. Не расстраивайся.
П у б л и й. И это тоже.
Т у л л и й. Считай, что ты столкнул ее за борт. И что мы на
корабле.
П у б л и й (кричит, затыкая себе уши). Заткниииись!
(Опомнившись.) Я уже это слышал. В прошлом году. Или в позапрошлом.
Не помню. Не важно. Не в словах дело: от голоса устаешь! От твоего -
и от своего тоже. Я иногда уже твой от своего отличить не могу. Как в
браке, но хуже... Годы все-таки...
Т у л л и й. Ну да. И отсюда - эрекция... Ладно... Руки пойти
помыть... Тебе бы тоже не мешало...
П у б л и й (затыкает уши).
Пауза. Туллий уходит в ванную, моет - шум падающей воды - руки,
возвращается и возобновляет прерванное чтение. Публий некоторое время
смотрит в окно, оставляя заткнутыми уши; поворачивается и
возвращается в свой альков. Садится на край постели и долго смотрит
на то место, где стояла тумбочка. Проводит пальцем по полу и подносит
палец к глазам: пыль. Чертит что-то снова пальцем по полу. Смотрит.
Потом стирает ногой начертанное. Подносит палец к лицу: пыль. Встает,
крякнув. Идет к умывальнику и споласкивает руки. Долго их вытирает.
Подходит к клетке с канарейкой. Открывает дверцу. Канарейка не
вылетает. Захлопывает дверцу, потом открывает снова. Поворачивается и
отходит к весам. Встает на весы и взвешивается. Весьма тщательно.
Скидывает тогу и взвешивается опять. Надевает тогу, сходит с весов,
возвращается в свой альков. Садится и записывает результаты
взвешивания.
Тога-то, Туллий, знаешь, все полкило потянет...
Т у л л и й. М-м-м-м. (Продолжает читать.)
П у б л и й. ...четыреста сорок грамм, если быть точным. Байка
потому что. Хотя - если вдуматься - к чему здесь тога? Температура
постоянная. Компьютеры все-таки. Что называется, нормальная: на
десять градусов ниже тела. О гостях тут и речи нет. Даже о
надзирателях...Сами в гости тоже не ходим... Излишество. Только вес
замерять точно мешает. Туллий!
Т у л л и й. Hу чего?
П у б л и Й. На кой нам тоги? Проку же от них никакого. Только
между ног путается.
Т у л л и й. Так ты на статую больше похож. В Риме все тогу
носят. Смотри инструкцию. Буква О: Одежда. Тога и сандалии.
П у б л и й. Так то в Риме. Там погода меняется. Посторонние все
время, прохожие. Бабы. А тут все свои. Ты да я то есть.
Т у л л и й. Так ты на статую больше похож, говорю. Особенно,
если голову отрубить. Или руки. Чтоб тумбочку не портил.
П у б л и й. Я и без тоги похож. (Распахивает тогу.) А?
Т у л л и й. Перестань, ты не в лупанарии... В тоге что главное?
Складки. Так сказать, мир в себе. Живет своей жизнью. Никакого
отношения к реальности. Включая тогоносителя. Не тога для человека, а
человек для тоги.
П у б л и й. Ничего не понимаю. Идеализм какой-то.
Т у л л и й. Не идеализм, а абсолютизм. Абсолютизм мысли, понял?
В этом - суть Рима. Все доводить до логического конца - и дальше.
Иначе - варварство.
П у б л и й (кричит). Да как ее доводить?! Чем?! Куда?! И при чем
тут тога? Складки! Их разнообразие! Мир в себе1 Это же просто одежда.
На букву "О". Не тога, говоришь, для человека, а человек для тоги,
да? А вот скину я ее (срывает с себя тогу) - и что теперь? Тряпка -
тряпкой.
Т у л л и й (задумчиво). Похоже на остановившееся море.
П у б л и й (опешив). Ну даешь!.. Зачитался.
Над мусоропроводом зажигается лампочка. Туллий поднимается с
лежанки и направляется к мусоропроводу. На ходу, через плечо,
Публию:
Т у л л и ий Оденься, не пугай телекамеру. (Открывает дверцу
мусоропровода, оттуда выплывает бюст.) Гораций! Квинт Гораций Флакк
собственной персоной. (Пытается поднять.) Не оригинал, но тяжелый.
Килограмм полета в нем будет. Публий! Ну-ка помоги.
Публий надевает тогу и нехотя помогает Туллию водрузить бюст на
полку, где уже красуется дюжина других бюстов.
П у б л и й. Ни хрена себе поэт - надорваться можно.
Т у л л и Й. Классики они все тяжелые (Кряхтит.) Ээээх... Из
мрамора потому что.
П у б л и й. Из мрамора потому что классики? Уф! Или классики -
потому что - из мрамора?
Т у л л и Й. Чего это ты имеешь в виду? Что это значит: классики
потому что из мрамора? Ты на что намекаешь?
П у б л и й. Да что мрамор такой прочный. И не всякому из него
морду вырубят. Неподатливый он очень, я слыхал. Хоть жги, хоть коли.
Максимум, что нос отвалится. Со временем. Но это и при жизни
случается. А так - очень устойчивый материал. То-то из него статуи
делают: ничто не берет.
Т у л л и й (внезапно заинтересованно).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18