— Тоня, ты справишься. Первое время будет очень тяжело. Развод — это маленькая смерть. Ты должна быть готова к тому, что сначала будет очень тяжело, но ты не сдавайся. Потом будет легче. И пожалуйста, судись за каждый стул. Гордость при разделе имущества никому не нужна. Можно, конечно, взять троих детей, оставить мужику дом и уйти в никуда. Только это не гордость и не чувство собственного достоинства — это очень большая глупость. Мужик приведет в дом новую женщину, будет жить себе припеваючи, а ты будешь всю жизнь скитаться вместе со своими детьми. Так поступают только от глупости. Как бы ни было стыдно, борись в суде за каждую тарелку и каждый стул. От Пети не убудет. Он всегда найдет себе женщину с квартирой и заживет новой жизнью. Сейчас одиноких женщин с квартирами больше чем предостаточно. А у тебя — дети, и, кроме тебя, о них больше подумать некому. Помни об этом!
— Я помню, — сквозь слезы произнесла Тоня.
— Это не унизительно, бороться за то, что принадлежит тебе и твоим детям. От этого зависит твоя дальнейшая жизнь и благосостояние твоих дочерей.
— Я знаю. Настька, а ты не забывай про Ялту и про двух успешных женщин. Пожалуйста, только не забывай!
— Я приеду. Я обязательно приеду, — пообещала я Тоне. — Мы пойдем в самый дорогой ресторан, будем танцевать, будем наслаждаться нашим успехом.
— Все это обязательно будет, — проговорила Тоня сквозь слезы. — Ты же сама сказала мне о том, что Ялта любит успешных людей! Боже, как же она их любит, и мы будем такими! Я буду очень стараться.
— И я тоже. Тонечка, ты только помни, что сначала будет тяжело. Нужно потерпеть, а потом станет легче. Знаешь, я уже вижу двух успешных женщин, танцующих под живую музыку. Я их вижу…
Глава 22
Утром я приняла решение уехать из Ялты. Я стала ходить по пляжу в поисках Влада, но его нигде не было. Вся Ялта гудела о том, что ночью была взорвана машина крупного ялтинского авторитета, одного из тех, кто контролирует ночную жизнь города. Подсев на лавочку к обсуждающим эту новость женщинам, я слегка прокашлялась и спросила:
— Простите, а вы не знаете, что сегодня ночью произошло? Все только про это и говорят…
— Как? Вы еще не знаете? — изумленно посмотрели на меня женщины. — Вчера машину ялтинского криминального авторитета взорвали.
— И он погиб?
— Ну а вы сами как думаете? Конечно, погиб. И он, и один из его охранников. Второго вроде как покалечило.
— Надо же…
— Говорят, в его машину гранату подложили.
— Да не просто гранату, — поддержала ее вторая женщина. — А гранату, нашпигованную чугунными осколками, которые разлетаются в радиусе двести метров.
— Боевая граната, — покачала головой другая. — У нее предохранительное кольцо отсутствовало. Чека была зажата между сиденьем и дверцей автомобиля. Один из охранников открыл дверь машины, и прозвучал взрыв.
— А откуда вы знаете такие подробности? — поинтересовалась я у женщин.
— По радио говорили.
Встав с лавки, я пошла вдоль по набережной и подумала о том, что сейчас в моей сумке лежит дискета человека, которого больше нет, и хранить ее, по всей вероятности, уже не имеет смысла. Но все же какое-то внутреннее чувство говорило мне, что я должна ее сохранить, потому что эта дискета может стоить мне жизни.
— Настя! — Подняв голову, я увидела Влада и бросилась ему на шею.
— Господи, как же хорошо, что я тебя нашла! Как же хорошо!
— Это я тебя искал. Я хотел с тобой попрощаться, мы сейчас с ребятами уезжаем.
— Я с вами.
— Правда? А как же твоя консумация?
— Видишь, какое на мне платье бесформенное? Это говорит о том, что все мои ялтинские похождения закончились.
— Действительно. Откуда у тебя такое платье?
— Его подарила мне одна успешная в будущем женщина.
— Что значит — успешная в будущем женщина?
Это женщина, к которой обязательно придет успех, потому что она в него верит. Так что, ты подвезешь меня до Москвы?
— Без проблем.
Через час я уже сидела в микроавтобусе рядом с Владом, который держал меня за руку и не сводил с меня глаз. У него были красивые мощные руки, совершенное тело и бездонные глаза. В него можно было влюбиться, а быть может, и полюбить, но я еще не была к этому готова. Слишком свежи еще были прошлые раны и воспоминания. К вечеру мы остановились, чтобы немного перекусить, размяться и сходить по своим нуждам. Друзья у Влада и в самом деле были просто замечательные. Парни достали мангал и быстро сделали нам шашлык.
— Влад, а ты что постоянно в рубашке с длинными рукавами, тебе не жарко? — поинтересовалась я у Влада, который кормил меня шашлыком прямо с рук. Я почувствовала, что мой вопрос привел его в замешательство.
— Настька, я так обгорел, что мне уже ничего не нужно. У меня кожа слишком чувствительная.
— А ну-ка, покажи!
— Прекрати…
— Ну покажи… — канючила я, как маленькая девочка.
— Да прекрати ты, я тебе сказал!
Ребята смеялись и уплетали шашлык, запивая его красным вином. Влад взял меня на руки и понес в лес.
— Я хочу тебя, — прошептал он мне на ухо. — Боже, как же давно и сильно я тебя хочу.
А я не стала сопротивляться, потому что невозможно сопротивляться себе самой. Я тоже хотела его, и я уже давно так страстно ни с кем не целовалась. Влад нашел для нас зеленую поляну, положил меня на траву, и я почувствовала на своей груди его страстные ласки.
— Ты мне очень сильно нравишься, — шептал Влад мне на ухо, задирая мое платье.
А я стала расстегивать пуговицы на его рубашке и вдруг резко остановилась.
— Настя, господи, какая у тебя грудь… Какая грудь…
На теле Влада были отчетливо видны следы укусов. Они были довольно глубокими и, по всей видимости, свежими. Не произнося ни единого слова, я стала осторожно снимать с Влада рубашку и внимательно рассматривать его тело. Рядом с укусами виднелись следы от женских ногтей. Кто-то сильно его поцарапал: до крови, до шрамов. Кто-то сопротивлялся, кусался и царапался, потому что этот кто-то очень сильно хотел жить… Сняв с Влада рубашку, я интуитивно запустила руку в карман и… нашла там обломок ярко-красного женского ногтя. Мне хотелось закричать на весь лес, но я не стала этого делать, потому что по-настоящему испугалась. Зажав страшную находку у себя в кулаке, я посмотрела, как Влад страстно целует мой живот и спускается ниже.
— Влад, хватит. Я больше не хочу!
Влад поднял голову и посмотрел на меня удивленным взглядом.
— Настя, я сделаю тебе хорошо, — задыхаясь произнес он.
— Нет, — резко освободилась я от объятий Влада и принялась одеваться.
— Но почему?
— Потому, что одной девушке ты уже сделал плохо.
Я раскрыла ладонь и показала Владу обломок ярко накрашенного ногтя.
— Что это?
— Это — ноготь Марины, которую ты хладнокровно задушил той ночью.
— С чего ты взяла, что это ее ноготь?
Влад хотел выхватить у меня улику, но я крепко зажала ее в кулаке и стала потихоньку пятиться от Влада.
— Этот обломок лежал в кармане твоей рубашки. Видимо, Марина чувствовала, что ты хочешь ее задушить, и сунула тебе в карман эту улику.
— Ты что несешь? С чего ты взяла, что это Маринкин ноготь? Сколько девушек так же ярко красят ногти…
— А это установит экспертиза.
— Какая еще экспертиза?
— Обыкновенная.
Я говорила и по-прежнему пятилась от Влада.
Он поднялся и принялся судорожно надевать рубашку.
— Теперь я знаю, почему ты носишь в жару рубашку с длинными рукавами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63