А стоявшие рядом с Немцем люди говорили о том, что единственный путь уцелеть и войти в третье тысячелетие — это сдаться на милость Советов. Сопротивление всё равно бессмысленно. Если встать на путь сопротивления, то Западная Европа будет полностью уничтожена. А в случае капитуляции потери будут небольшими. А Запад всё равно навяжет Советам свой образ жизни и свою культуру. В истории уже были прецеденты такого рода. Вспомните: побеждённая Римом Греция победила победителя. Во Второй мировой войне нас разгромили, а мы сейчас живём лучше всех в Европе!
Немцу стало не по себе от этого бредового разговора, и он перешёл на другое место. Глас Социолога, подумал он, остался гласом вопиющего в пустыне.
Пацифисты
Идут солдаты. Они требуют разоружения. Такого в истории человечества ещё не было: солдаты должны требовать оружие! Но их требование, увы, неосуществимо. Если оружие есть, его уничтожают только в том случае, если есть возможность заменить его более совершенным оружием. Разоружение есть всегда перевооружение. Или капитуляция.
Никто не стремится к войне, это аксиома. Но почему такое множество людей изо всех сил стремится доказать недоказуемое, т.е. аксиому, очевидную без всяких доказательств? Потому что люди устали от затянувшегося мира! Люди устают не только от войн, но и от мирных лет, если они чрезмерно долги. Нынешний пацифизм есть лишь извращённая форма тоски по войне. Взгляните на примеры, когда вроде бы из-за ничего разрушаются благополучные и счастливые семьи, вроде бы из-за ничего начинаются бунты в сытых и благоустроенных странах! Почему? От усталости, благополучия и счастья, от сытости и благоустроенности.
И ожидание войны, конечно, делает своё коварное дело. Страх и ожидание войны достигли такой силы в душах многих людей, что может наступить эпидемия сумасшествия от ожидания, если война не начнётся.
Молодёжь
Идёт молодёжь. Юные демонстранты одеты подчёркнуто неряшливо, парни — с бородами и длинными, слипшимися в пряди волосами, девушки — с нелепыми мальчишескими причёсками или с растрёпанными космами (по-русски говоря). Но лица сытые, здоровые, безмятежные или вызывающе агрессивные. Они несут плакат со словами «Мы хотим жить!». Они живут. Ничто пока не угрожает их жизни. А ими уже владеет страх смерти. Хотеть жить — признак старости. А они уже хотят жить. Тот, кем завладело желание жить, уже мёртв наполовину. Кто уродует жизнь этим цветущим юношам и девушкам, внушая им желание жить, т.е. страх смерти?! А они, его поколение, боялись они смерти? Они не могли себе позволить такую роскошь. Они говорили друг другу, что не боятся смерти. Они делали вид, что не боятся. И потому не боялись. Хотя они были голодны, плохо одеты, не имели зубных щёток и ещё не познали женщин, они уже были мужчины. Мужчина должен смело смотреть смерти в лицо, считали они.
Память
Время имеет одно измерение, но два направления: в будущее и прошлое. Думая о будущем, он уносится в прошлое. Если хочешь познать будущее, загляни хотя бы на минуту в прошлое. Вот они — русские солдаты — уже в Польше. Его штурмовому авиационному полку предстоит первый боевой вылет на территорию Германии. Они должны штурмовать аэродром противника. Аэродром имеет мощную противовоздушную защиту: шесть зенитных батарей и шестьдесят истребителей. Его эскадрилья должна принять на себя Первый удар этой огневой мощи. Командир полка так и сформулировал задачу: отвлечь на себя все огневые средства противника и обеспечить другим эскадрильям возможность вывести из строя лётное поле, взор. вать склады с авиабомбами и уничтожить самолёты, сосредоточенные в лесу вокруг аэродрома.
Отвлечь на себя огонь противника... Знаешь ли ты, юноша восьмидесятых годов, рождённый в условиях мира, но с пелёнок боящийся войны, что это значит — отвлечь на себя огонь противника? Это значит, что из двенадцати самолётов эскадрильи восемь взорвутся в воздухе, и от их экипажей не останется даже капли живого тела. А остальные четыре, чудом уцелевшие, изрешечённые пулями и осколками снарядов, упадут на изрытую бомбами землю. И оставшимся в живых мальчишкам станет стыдно оттого, что они уцелели... Но это будет потом, через час... А пока живые ещё мальчишки слушают речь политрука. «Товарищи! — кричит старый (он им казался старым) комиссар. — Мы ведём великую битву за будущее всего человечества! Многие из нас сегодня погибнут в этом бою. Но благодаря нашей гибели люди в будущем будут жить счастливо! Так покажем же, на что способны мы, русские солдаты!» Атомная война... Страшно!.. А они уже пережили нечто подобное. Они могут поделиться опытом. Вот их ведущий переводит свой штурмовик в пикирование. И они «ныряют» за ним. Жмут на кнопки бомбосбрасывателей и на гашетки пушек и пулемётов. И вот... Вспыхивает машина ведущего. Миг, и её уже нет. Очередь следующего за ним. Миг, и его тоже нет... И никаких хлопот с похоронами. Жаль, поминки не справишь и не напьёшься с живыми до бесчувствия.
Наилучшее решение
Размышляя о войне, он вдруг нашёл гениальное решение мучительной проблемы. Зачем противникам обстреливать друг друга ракетами с атомными бомбами, если можно просто взорвать эти бомбы у себя дома.
Собрать военную конференцию и договориться о том, кто, где и сколько бомб взрывает у себя дома. Так точнее будут «попадания». И дешевле, ракеты не потребуются. И Советский Союз без компьютеров может обойтись. И отсталые страны могут на равных правах с великими державами участвовать у себя в войне. Они могут даже для престижа больше вреда себе причинить, чем причинили бы внешние враги! Отличная идея! Но при этом нужен контроль, чтобы противники не надули друг друга, — чтобы не взорвали бомб больше, чем положено по договору. Вот тогда переговоры о сокращении вооружений и о разоружении приобретут практический смысл.
Пацифисты
Боритесь, люди, за мир! Непременно боритесь! Но при этом знайте: чем мощнее движение за мир, тем сильнее страх людей перед войной. А когда люди очень сильно боятся какой-то опасности, они невольно лезут в неё, как кролики — в пасть удавов.
— Надо отсюда уехать куда-нибудь подальше, — шепчет озабоченно старушка рядом с ним.
— А куда от них денешься? — шепчет её дряхлый спутник. — Они теперь везде.
— Надо на другую планету улететь, — вздыхает старушка.
Чудаки, думает Немец. Бежать некуда и бессмысленно. Убегая, мы уносим ужас перед историей в самих себе. Более того, мы уносим в себе само угрожающее нам будущее. Будущее — это мы сами. Можно улететь на другую планету, но нельзя улететь от самих себя. Улетев на другую планету, мы принесём туда и свои проблемы, причём в ещё более страшных формах, чем на родной Земле. Да и есть ли эти другие планеты? Теоретически — да. А практически? Путь до них долог. Эти трясущиеся старички и их трясущаяся собачонка вряд ли долетят до райской планеты, где нет ни агрессоров, ни борцов за мир, ни террористов, ни красных, ни зелёных, короче — где ничего и никого нет. Впрочем, мы все рано или поздно такую «планету» получим и без космических кораблей. Надо, господа, внимательнее читать, что на эту тему пишут такие люди, как Социолог.
Сказка о будущем
Когда жизнь на Земле оказалась под угрозой гибели, люди решили построить гигантский космический корабль, на котором избранники должны были улететь на ближайшую пригодную для жилья планету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53