https://www.dushevoi.ru/products/smesiteli/Grohe/ondus/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Придумал технические усовершенствования для этой цели. Разработал необходимые конструктивные изменения для судов, предназначенных к перевозке войск. И обобщил все это в детально разработанном докладе.
Названный эпизод, повторяем, есть лишь отдельный пример. За два года службы на Практической эскадре Макаров разработал множество различных предложений и усовершенствований. Все они носили частный, ограниченный характер и касались в основном повседневной флотской практики. Сейчас все эти частности представляют лишь академический интерес, вот почему нет нужды скрупулезно их перечислять. Важно другое: даже в самых невыгодных условиях Макаров не желал служить «просто так», равнодушно исполняя заведенные инструкции.
Энергичный и деятельный капитан не мог не обратить на себя внимания высшего начальства, хоть морское ведомство и было чуждо живой творческой мысли. В ноябре 1884 года тогдашний военный министр Ванновский создал комиссию для обсуждения вопроса «об участии флота в обороне государства». Со стороны флота в комиссию были назначены три человека: адмиралы Чихачев и Копытов и... капитан первого ранга Макаров. Несомненно, что подобное высокое назначение было косвенным признанием возросшего авторитета сравнительно молодого (ему не исполнилось еще 36 лет) офицера. Человек, столь склонный к смелым обобщениям и оригинальным идеям, как Макаров, был создан для разработки проблем такого рода. Да и практического опыта у него доставало. Увы, деятельность комиссии проявилась лишь... в бездеятельности. Ванновский был типичным бюрократом – сановником, царедворцем, человеком крайне ограниченным и косным. Макаров и здесь не смог проявить своих способностей. Назначение оказалось почетным – и только.
Наконец 18 марта 1885 года Макаров получает должность, о которой мечтает смолоду каждый морской офицер: он становится командиром крупного боевого корабля. Этим первым «макаровским» кораблем стал броненосный фрегат «Князь Пожарский». Макаров был прирожденный моряк. И, как все настоящие моряки, он любил корабли самой сильной, самой пылкой любовью.
Как-то перед долгим и опасным плаванием он приехал отдохнуть к семье, которая жила у родственников в уютном имении на Орловщине. Макаров несколько дней беззаботно нежился в благодатных тургеневских местах. В дневнике его появляются такие умилительные строки: «Какая прелесть в этой тихой обстановке, я был бы в восторге, оставаясь здесь, многим можно было бы заняться! «
Недолго, однако, смог отдаваться Макаров блаженной неге. Ведь протекающую по Орловщине Оку телята вброд переходят, а он родился у Черного моря и вырос на великой реке у великого океана... С каждым днем умилительный тон Макарова-отпускника становится глуше, все чаще звучит деловой, энергичный язык Макарова-моряка. И наконец, как вздох перед походом: «Я не умею разделяться на две части». Он спешит на Балтику, где его ждет дом. Корабль.
Да, всякий природный моряк любит свой корабль, тем сильнее любит его командир корабля.
Итак, он получил назначение достойное, солидное, только... Ведь Макаров уже более трех лет носит погоны капитана первого ранга, так что с назначением не очень-то спешили... Главное, однако, в существе дела, а суть – вот она: «Князь Пожарский» был кораблем морально устаревшим. Сравнительно недавно построенный корпус его был крепок, машины и механизмы исправны, но... уже готовы были проекты других, принципиально новых кораблей, по сравнению с которым «Князь Пожарский» сразу же сделается такой же принадлежностью военного музея, как сабля того героя, имя которого он носит. И вряд ли кто понимал лучше самого Макарова техническую обреченность вверенного ему корабля. Он рад был новому назначению, сулившему ему самостоятельность и ясную определенность действий, в глубине же души по-прежнему оставался неудовлетворенным.
И вот третье лето подряд Макаров утюжит на своем корабле знакомые, как двор собственного дома, воды Финского залива. Да, плавать ему пришлось и на этот раз не далее Балтики. Никаких особых заданий он не получил. Однако недаром не просто для красного словца любил говорить Макаров: «Пассивное повиновение – это почти то же, что пассивное сопротивление». Во время навигации Макаров на примере «Князя Пожарского» разработал планы мобилизации кораблей, то есть перехода их в боевую готовность. Только стороннему человеку может казаться, что для подготовки военного корабля к бою требуется отдать лишь соответствующую команду. На практике все обстоит гораздо сложнее. Боевой корабль во многих отношениях похож на большой завод, насыщенный множеством сложных механизмов, нуждающихся в четком управлении и слаженной работе всего экипажа. Вот почему переход от мирного положения в боевое – процесс непростой, требующий определенного времени. И Макаров, проводя неоднократные тренировки на «Князе Пожарском», разработал обстоятельный план мобилизации кораблей. Свои рекомендации на этот счет он, как обыкновенно, обобщил в специальной служебной записке.
Проблема, затронутая Макаровым, что называется, стучалась в дверь. И в самом деле. Техническая революция на флоте резко увеличила скорости кораблей, маневр, дальность стрельбы, разрушительную мощь оружия. А многие представления о войне у большей части моряков по-прежнему основывались на опыте парусного флота. Это можно понять: инерция предшествующей практики нередко очень сильна, да и проще опереться на прочный опыт прошлого, нежели прокладывать путь в неизвестное. При парусном флоте войны развивались неспешно. Оно и понятно: скорость хода эскадры редко превышала 10 узлов (то есть менее 20 километров в час). Да еще капризы ветра, погоды. Пока-то противник подойдет в опасную близость, сколько пройдет времени! Его меряли тогда в днях или даже неделях. К тому же и войны тогда не принято было начинать из-за угла. Посол враждебной державы при шпаге и орденах вручит ноту, затем понесутся фельдъегери, везя приказ о начале войны, а потом генералы и адмиралы обсудят план действий...
Тем временем корабли постепенно подготавливаются к бою: запасаются боеприпасами и снаряжением, свозят на берег лишнее имущество. Спешить некуда, противник неблизко...
Но времена менялись. Когда Макаров размышлял о проблеме срочной мобилизации корабля, счет уже можно (и нужно!) было вести на часы. Да и мощь возможного удара стала куда как больше: появились бронебойные снаряды, самодвижущиеся мины с чудовищной силы зарядом. Теперь нельзя готовиться к бою по старинке. Был еще один, глубинный, аспект этой проблемы: социальный. Макаров, бесспорно, вряд ли мог его вполне понять, ибо всю жизнь оставался далек от социальных да и от политических идей вообще. Но, как человек одаренный, он мог почувствовать то, чего не дано было ему постичь образованием или чужой подсказкой. А дело обстояло так: мир вступал в период империализма. В мире капитала обострялись противоречия. В тиши кабинетов уже составлялись планы войн, которые позже ужаснули мир. Разбойничье нападение, удар из-за угла, в спину очень скоро станут нормой этого страшного мира. И случилось так, что первой жертвой «новой» злодейской тактики стал именно русский флот: в январе 1904 года, в день Марии, когда офицеры порт-артурской эскадры беспечно веселились на балу у адмирала, японские самураи предательски, под покровом темноты напали на наши корабли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
 roca раковины 

 плитка под металл