Крамер знал, что Вулф проводит в кабинете по меньшей мере триста вечеров в год. Это и толкнуло инспектора на столь безрассудный поступок.
Безрассудный и глубоко ошибочный. Выкажи Крамер больше благоразумия, Вулф обратил бы его внимание на одно обстоятельство и тем избавил бы инспектора от множества бед.
Подробности дела они узнали одновременно - от меня. В кабинете возились эксперты, гости под охраной толпились в передней, а мы пошли в столовую, где я и рассказал о своем разговоре с Синтией Браун. За годы сотрудничества с Ниро Вулфом я, в числе прочего, успел превратиться в магнитофон, и это дало мне возможность изложить все слово-в-слово. Когда я умолк, Крамер в полной мере продемонстрировал свою любознательность. У Вулфа вопросов не возникло. Возможно, он уже размышлял об одном упомянутом мною выше обстоятельстве, на которое не обратили внимания на Крамер, ни я сам.
Инспектор ненадолго прервал нашу беседу, чтобы подозвать своих людей и отдать им кое-какие распоряжения - сфотографировать полковника Брауна, взять у него отпечатки пальцев, проверить все сведения о нем и о Синтии Браун, немедленно доставить сюда дело об убийстве Дорис Хаттен, побыстрее провести лабораторные исследования, вызвать Сола Пензера и Фрица Бреннера на допрос.
Фрица и Сола привели к Крамеру. Мрачный Фриц вытянулся во фрунт, а Сол стоял вальяжно и свободно. Он имел рост пять футов семь дюймов и один из самых здоровенных носов, какие я когда-либо видел. Разумеется, Крамер знал их обоих.
- Вы с Фрицем весь день провели в прихожей?
Сол кивнул.
- В прихожей и гардеробе.
- Кто входил в кабинет и выходил на ваших глазах?
- Я видел, как Арчи часа в четыре пошел в кабинет. Я в это время вышел из гардероба с чьими-то пальто и шляпой. Я видел, как из кабинета с криком выбежала миссис Карлайл. Но в промежутке между двумя этими событиями никто в кабинет не входил и не выходил оттуда. Я, во всяком случае, не видел: у нас хватало дел в гардеробе и прихожей.
Крамер хмыкнул.
- А вы, Фриц?
- Я никого не видел, - громче, чем обычно, ответил Фриц. - Но хотел бы сделать заявление.
- Говорите.
- Не думаю, что ваше вмешательство пойдет на пользу делу. Я лишь присматриваю за домом и не имею отношения к работе мистера Вулфа, но иногда невольно кое-что слышу и уже не раз убеждался, что мистер Вулф находил ответы на вопросы, ставившие вас в тупик. Думаю, что события, происходящие в его доме, касаются только его.
Я прыснул.
- Фриц, сейчас ты для меня - откровение.
Крамер вытаращил на него глаза.
- Это Вулф просил вас выступить с речью?
- Еще чего! - негодующе воскликнул Вулф. - Боюсь, Фриц, ничего уже сделать нельзя. У нас достаточно ветчины и осетрины?
- Да, сэр.
- Подашь чуть позже. Гостям в прихожей, но не полицейским. Вы знаете этих цветоводов, мистер Крамер?
- Нет. - Крамер повернулся к Солу. - Как вы отмечали гостей?
- Мне дали список членов Манхэттенского клуба любителей цветов. Они должны были предъявлять членские билеты. Всех пришедших я отмечал в списке. Если их сопровождали супруги или другие лица, я записывал и их имена.
- Следовательно, вы занесли в список всех? Сколько там человек?
- Двести девятнадцать.
- Столько здесь не поместится.
Сол кивнул.
- Да, верно. Но они приходили и уходили. Одновременно тут собиралось не более сотни гостей.
- Существенное уточнение, - Крамер делался все наглее. - Гудвин сказал, что стоял в дверях вместе с вами, когда эта женщина закричала и выбежала из кабинета, но вы не видели, как она входила туда. Почему?
- Мы стояли к ней спиной и провожали взглядом только что ушедшего гостя. Арчи спросил его имя, а мужчина ответил, что это глупости. Если вам интересно, его зовут Малькольм Уэддер.
- Откуда вы знаете?
- Я записал его имя, как и все остальные.
Крамер пытливо взглянул на Сола.
- Значит, вы могли бы назвать имена всех гостей, увидев их лица?
Сол передернул плечами.
- Не столько лица, сколько общий облик. Возможно, при этом я допущу несколько ошибок, но не очень много.
Крамер повернулся к полицейскому у двери.
- Леви, вы слышали это имя. Малькольм Уэддер. Пусть Стеббинс проверит его по списку и пошлет за ним человека. - Он опять обратился к Солу: Сделаем так. Я буду сидеть тут со списком, а мужчины и женщины, которых сюда приведут...
- Я могу точно сказать вам, был ли здесь тот или иной человек. Особенно если он не станет переодеваться, менять прическу или приклеивать усы. Что же до имен, то в нескольких случаях я могу ошибиться, хотя и сомневаюсь.
- Я вам не верю.
- Зато мистер Вулф верит, - самодовольно ответил Сол. - И Арчи верит. Я неплохо понаторел в запоминании имен.
- Ладно, будь по-вашему. С вами пока все. Никуда не отлучайтесь.
Сол и Фриц вышли. Вулф уселся в свое кресло во главе обеденного стола, тяжко вздохнул и смежил веки. Я устроился за спиной Крамера, поодаль от стола. Мало-помалу я уже осознавал, с каким сложным делом мы столкнулись.
- Что вы думаете о рассказе Гудвина? - спросил Крамер.
Вулф чуть приоткрыл глаза.
- Последующие события подтверждают его правдивость, вот что я думаю. Едва ли девица подстроила все это, включая собственную смерть, лишь затем, чтобы придать правдоподобия словам Гудвина. Я склонен верить ему.
- Согласен. Мне нет нужды напоминать, что и вас, и Гудвина я знаю как облупленных. Поэтому меня интересует, какова вероятность того, что через день-другой вы вдруг вспомните, что девица и прежде бывала у вас. И кто-то из сегодняшних гостей тоже.
- Вздор, - сухо ответил Вулф. - Даже будь так, вы прекрасно нас знаете, а посему не тратьте время на эту чепуху.
Вошел полицейский и доложил, что звонил член депутатской комиссии. Другой легавый сообщил, что Хоумер Карлайл бушует в прихожей. Вулф как ни в чем не бывало сидел за столом, закрыв глаза. Но я догадывался о его волнении - недаром Вулф чертил пальцем кружки на полированной столешнице.
Крамер наблюдал за ним.
- Что вам известно об убийстве Дорис Хаттен? - вдруг спросил он.
- Только то, что писали в газетах.
- Вести следствие в доме с автоматическим лифтом ещё труднее, чем в доме без лифта, - изрек он. - Никто никого не видит, все входят и выходят незамеченными. "Сахарному папочке" повезло. Но вот незадача: вдруг он встречает человека, который может подробно описать его наружность.
- А может, мисс Хаттен сама платила за квартиру и никакого "сахарного папочки" не было.
- Платила-то наверняка сама, - согласился Крамер. - Вот только где она брала деньги? Хаттен жила в квартире всего два месяца. Когда мы узнали, насколько скрытен был человек, содержавший её, то решили, что он, вероятно, поселил туда Хаттен с какой-то определенной целью. Вот почему мы сообщили газетам все, что смогли узнать. А уж газетчики вполне могли вывернуть все так, будто мы знаем, кто убийца, но он - слишком важная шишка, и мы не можем с ним справиться. Это вполне в духе пишущей братии. Возможно, убийца и впрямь важная шишка, но ему прекрасно удалось замести следы. Если верить тому, что Синтия Браун рассказала Гудвину, она встретила человека, платившего за квартиру Дорис Хаттен. В таком случае мне неприятно говорить вам, почему преступник был здесь и почему все, что он сделал...
- Вы малость передергиваете, - вкрадчиво ввернул я. - Преступник оказался здесь случайно. Кроме того, я отнесся к рассказу Синтии с недоверием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Безрассудный и глубоко ошибочный. Выкажи Крамер больше благоразумия, Вулф обратил бы его внимание на одно обстоятельство и тем избавил бы инспектора от множества бед.
Подробности дела они узнали одновременно - от меня. В кабинете возились эксперты, гости под охраной толпились в передней, а мы пошли в столовую, где я и рассказал о своем разговоре с Синтией Браун. За годы сотрудничества с Ниро Вулфом я, в числе прочего, успел превратиться в магнитофон, и это дало мне возможность изложить все слово-в-слово. Когда я умолк, Крамер в полной мере продемонстрировал свою любознательность. У Вулфа вопросов не возникло. Возможно, он уже размышлял об одном упомянутом мною выше обстоятельстве, на которое не обратили внимания на Крамер, ни я сам.
Инспектор ненадолго прервал нашу беседу, чтобы подозвать своих людей и отдать им кое-какие распоряжения - сфотографировать полковника Брауна, взять у него отпечатки пальцев, проверить все сведения о нем и о Синтии Браун, немедленно доставить сюда дело об убийстве Дорис Хаттен, побыстрее провести лабораторные исследования, вызвать Сола Пензера и Фрица Бреннера на допрос.
Фрица и Сола привели к Крамеру. Мрачный Фриц вытянулся во фрунт, а Сол стоял вальяжно и свободно. Он имел рост пять футов семь дюймов и один из самых здоровенных носов, какие я когда-либо видел. Разумеется, Крамер знал их обоих.
- Вы с Фрицем весь день провели в прихожей?
Сол кивнул.
- В прихожей и гардеробе.
- Кто входил в кабинет и выходил на ваших глазах?
- Я видел, как Арчи часа в четыре пошел в кабинет. Я в это время вышел из гардероба с чьими-то пальто и шляпой. Я видел, как из кабинета с криком выбежала миссис Карлайл. Но в промежутке между двумя этими событиями никто в кабинет не входил и не выходил оттуда. Я, во всяком случае, не видел: у нас хватало дел в гардеробе и прихожей.
Крамер хмыкнул.
- А вы, Фриц?
- Я никого не видел, - громче, чем обычно, ответил Фриц. - Но хотел бы сделать заявление.
- Говорите.
- Не думаю, что ваше вмешательство пойдет на пользу делу. Я лишь присматриваю за домом и не имею отношения к работе мистера Вулфа, но иногда невольно кое-что слышу и уже не раз убеждался, что мистер Вулф находил ответы на вопросы, ставившие вас в тупик. Думаю, что события, происходящие в его доме, касаются только его.
Я прыснул.
- Фриц, сейчас ты для меня - откровение.
Крамер вытаращил на него глаза.
- Это Вулф просил вас выступить с речью?
- Еще чего! - негодующе воскликнул Вулф. - Боюсь, Фриц, ничего уже сделать нельзя. У нас достаточно ветчины и осетрины?
- Да, сэр.
- Подашь чуть позже. Гостям в прихожей, но не полицейским. Вы знаете этих цветоводов, мистер Крамер?
- Нет. - Крамер повернулся к Солу. - Как вы отмечали гостей?
- Мне дали список членов Манхэттенского клуба любителей цветов. Они должны были предъявлять членские билеты. Всех пришедших я отмечал в списке. Если их сопровождали супруги или другие лица, я записывал и их имена.
- Следовательно, вы занесли в список всех? Сколько там человек?
- Двести девятнадцать.
- Столько здесь не поместится.
Сол кивнул.
- Да, верно. Но они приходили и уходили. Одновременно тут собиралось не более сотни гостей.
- Существенное уточнение, - Крамер делался все наглее. - Гудвин сказал, что стоял в дверях вместе с вами, когда эта женщина закричала и выбежала из кабинета, но вы не видели, как она входила туда. Почему?
- Мы стояли к ней спиной и провожали взглядом только что ушедшего гостя. Арчи спросил его имя, а мужчина ответил, что это глупости. Если вам интересно, его зовут Малькольм Уэддер.
- Откуда вы знаете?
- Я записал его имя, как и все остальные.
Крамер пытливо взглянул на Сола.
- Значит, вы могли бы назвать имена всех гостей, увидев их лица?
Сол передернул плечами.
- Не столько лица, сколько общий облик. Возможно, при этом я допущу несколько ошибок, но не очень много.
Крамер повернулся к полицейскому у двери.
- Леви, вы слышали это имя. Малькольм Уэддер. Пусть Стеббинс проверит его по списку и пошлет за ним человека. - Он опять обратился к Солу: Сделаем так. Я буду сидеть тут со списком, а мужчины и женщины, которых сюда приведут...
- Я могу точно сказать вам, был ли здесь тот или иной человек. Особенно если он не станет переодеваться, менять прическу или приклеивать усы. Что же до имен, то в нескольких случаях я могу ошибиться, хотя и сомневаюсь.
- Я вам не верю.
- Зато мистер Вулф верит, - самодовольно ответил Сол. - И Арчи верит. Я неплохо понаторел в запоминании имен.
- Ладно, будь по-вашему. С вами пока все. Никуда не отлучайтесь.
Сол и Фриц вышли. Вулф уселся в свое кресло во главе обеденного стола, тяжко вздохнул и смежил веки. Я устроился за спиной Крамера, поодаль от стола. Мало-помалу я уже осознавал, с каким сложным делом мы столкнулись.
- Что вы думаете о рассказе Гудвина? - спросил Крамер.
Вулф чуть приоткрыл глаза.
- Последующие события подтверждают его правдивость, вот что я думаю. Едва ли девица подстроила все это, включая собственную смерть, лишь затем, чтобы придать правдоподобия словам Гудвина. Я склонен верить ему.
- Согласен. Мне нет нужды напоминать, что и вас, и Гудвина я знаю как облупленных. Поэтому меня интересует, какова вероятность того, что через день-другой вы вдруг вспомните, что девица и прежде бывала у вас. И кто-то из сегодняшних гостей тоже.
- Вздор, - сухо ответил Вулф. - Даже будь так, вы прекрасно нас знаете, а посему не тратьте время на эту чепуху.
Вошел полицейский и доложил, что звонил член депутатской комиссии. Другой легавый сообщил, что Хоумер Карлайл бушует в прихожей. Вулф как ни в чем не бывало сидел за столом, закрыв глаза. Но я догадывался о его волнении - недаром Вулф чертил пальцем кружки на полированной столешнице.
Крамер наблюдал за ним.
- Что вам известно об убийстве Дорис Хаттен? - вдруг спросил он.
- Только то, что писали в газетах.
- Вести следствие в доме с автоматическим лифтом ещё труднее, чем в доме без лифта, - изрек он. - Никто никого не видит, все входят и выходят незамеченными. "Сахарному папочке" повезло. Но вот незадача: вдруг он встречает человека, который может подробно описать его наружность.
- А может, мисс Хаттен сама платила за квартиру и никакого "сахарного папочки" не было.
- Платила-то наверняка сама, - согласился Крамер. - Вот только где она брала деньги? Хаттен жила в квартире всего два месяца. Когда мы узнали, насколько скрытен был человек, содержавший её, то решили, что он, вероятно, поселил туда Хаттен с какой-то определенной целью. Вот почему мы сообщили газетам все, что смогли узнать. А уж газетчики вполне могли вывернуть все так, будто мы знаем, кто убийца, но он - слишком важная шишка, и мы не можем с ним справиться. Это вполне в духе пишущей братии. Возможно, убийца и впрямь важная шишка, но ему прекрасно удалось замести следы. Если верить тому, что Синтия Браун рассказала Гудвину, она встретила человека, платившего за квартиру Дорис Хаттен. В таком случае мне неприятно говорить вам, почему преступник был здесь и почему все, что он сделал...
- Вы малость передергиваете, - вкрадчиво ввернул я. - Преступник оказался здесь случайно. Кроме того, я отнесся к рассказу Синтии с недоверием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13