В нем, среди прочего, настоятельно утверждалось, что англичане должны строить бронированные перевозчики пулеметов на гусеничном ходу. Документ привлек внимание первого лорда адмиралтейства Уинстона Черчилля, который как раз недавно занимался бронированными машинами, обеспечивающими прикрытие авиабазы военно-морских сил под Дюнкерком. Поскольку бронированные машины, являясь колесным транспортом, были привязаны к дорогам, Черчилль хотел, чтобы их оборудовали приспособлениями для наведения мостов, чтобы дать им возможность переправляться через окопы пехоты и преодолевать участки дороги, взорванные немцами. По собственной инициативе он предложил конструкцию транспортного средства с паровым двигателем на основе гусеничной системы Холта, которое могло нести на себе защитную броню, пулеметы и необходимый экипаж. Начальник управления фортификационных работ поддался уговорам и принял проект, и, таким образом, новое оружие постепенно находило все более широкую поддержку.
Между тем английское наступление при Невшапель и Ла-Басси окончилось катастрофой, натолкнувшись на проволочные заграждения и пулеметный огонь. В ответ англичане принялись стягивать еще больше войск, артиллерии и боеприпасов для участия в дальнейших атаках. Иначе говоря, они собирались сражаться наподобие дервишей при Омдурмане. Выражаясь словами фон Шлиффена, это была битва «человека со штыком против летящей пули, мишени против меткого стрелка». В таком случае обе стороны начинают воздвигать все более широкие полосы заграждений, рыть все более глубокие траншеи и блиндажи. Это соревнование все более и более походило на осаду крепости, вдобавок на протяженных участках фронта обе воюющие стороны копали туннели и сражались под землей.
В начале июня 1915 года Эрнест Д. Суинтон, тогда еще подполковник Королевских инженерных войск, представил британскому высшему командованию доклад о своем «истребителе пулеметов» и о том, как его необходимо использовать. Фельдмаршал сэр Джон Френч, в свою очередь, передал это предложение в военное министерство. Этот доклад уже содержал в общих чертах схему самых существенных тактико-технических характеристик созданного позднее образца, и в нем особенно подчеркивалось, как важно хранить информацию в секрете и насколько необходимо добиться внезапности при наступлении по всему фронту. «Эти машины должны быть построены тайно, на родине, и их существование не должно быть обнаружено до того, как все будет готово. Не должно быть никаких предварительных испытаний с участием нескольких машин; результатом их явится разоблачение всего плана» («Очевидец», с. 131).
В феврале 1915 года, после неудачного эксперимента по преодолению препятствий тяжело нагруженным трактором «холт», британское военное министерство уже отказалось от мысли о постройке «сухопутных кораблей». Точная формулировка звучала так: «Об этом не может быть и речи» - слова, хорошо знакомые и нам. Но теперь наконец меморандум Суинтона, а также тот факт, что Королевский военно-морской флот не оставляет своих попыток, подстегнули военное министерство, и в результате были предприняты дальнейшие разработки в сотрудничестве с военно-морским флотом и только что созданным министерством вооружений.
В сентябре 1915 года экспериментальная машина, названная «Little Willie», неудачно прошла испытания. Но эта конструкция создавалась без учета особенностей, позднее изложенных Суинтоном, и более перспективной была деревянная модель новой машины в натуральную величину, которую в это время уже подготовили к осмотру. Это была «Mother», позднее танк «Mark I», который впервые появился на фронте ровно год спустя. Лейтенант Королевского флота В. Дж. Вилсон пишет, как фирма «В. Фостер и Ко» создавала этот аппарат и как он приобрел характерную ромбовидную форму с задранной кверху передней частью и гусеницами, обегающими снаружи вокруг корпуса. Пробные стрельбы проводились по стальной пластине с использованием немецких пулеметов и патронов. Подобным же образом при пробной обкатке был выбран и подготовлен участок земли, оборудованный препятствиями, соответствующими немецким оборонительным сооружениям. Первые ходовые испытания и стрельбы в боевом режиме были проведены уже в январе 1916 года. Англичане захватили несколько немецких 50-миллиметровых орудий, которые были установлены в бронированных башнях, и у них возникла обеспокоенность, что немцы могут ввести в действие орудия малого калибра, обладающие бронебойной мощью, которые значительно усилили бы противотанковую защиту. Следовательно, обсуждались и соответствующие контрмеры. В основу нового состава бронированных войск англичане положили уже существующий в военно-морском флоте дивизион бронемашин. Наконец для маскировки нового оружия было выбрано название «танк» - теперь оно известно всему миру.
2 февраля 1916 года первый танк показал свои возможности перед сановными зрителями. Аудитория включала лорда Китченера, мистера Бэлфура и мистера Ллойд Джорджа. Гражданские министры преисполнились энтузиазма, но лорд Китченер остался скептиком. Он отказывался верить, что войну можно выиграть при помощи машин, которые так легко может подбить вражеская артиллерия. Его точке зрения противоречило мнение ряда фронтовых офицеров, которым новая машина пришлась по душе.
В том же месяце неутомимый Суинтон составил меморандум об использовании танков в будущем. Меморандум этот еще и сегодня стоит того, чтоб его прочесть, поскольку он написан ясно и толково, и то, что говорится в нем о путях развития бронетанковых войск, вероятно, оправдается. Поэтому мы процитируем несколько отрывков:
«Поскольку вероятность успеха атаки танков заключается почти полностью в их новизне и в элементе внезапности, очевидно, что повторение не предоставит такой удобной возможности для достижения цели, как первый непредвиденный рывок. Отсюда следует, что эти машины не должны вводиться в действие малыми группами (например, по мере их производства) и что сам факт их существования должен держаться по возможности в секрете до тех пор, пока все не будет полностью готово к началу крупной операции, объединенной с наступлением пехоты. До какой степени наступление должно потеснить противника - то есть будет ли это поэтапная операция, в ходе которой после артиллерийской подготовки по всей ширине фронта проводится строго ограниченное продвижение и закрепляется территориальный выигрыш, а затем, после необходимой передышки, дающей время для возобновления артиллерийского обстрела очередных позиций противника, следует еще одно ограниченное продвижение и т. д.; или же это будет внезапный и мощный натиск с целью немедленного прорыва оборонительных рубежей противника - это зависит от решения главнокомандующего и стратегических задач ситуации. Но, как известно, поэтапное продвижение имеет тот недостаток, что оно дает противнику время подтянуть подкрепления к угрожаемому участку. Этот метод мы использовали не потому, что он имеет какие-то особенные преимущества. К такому образу действий нас вынуждало то, что пехота - с теми средствами, которыми мы располагали до сей поры, - не имеет возможности, даже неся несметные потери, пробиться через следующие одна за другой линии обороны, защищенные пулеметами и колючей проволокой, из которых только первая может быть полностью уничтожена нашей артиллерией».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Между тем английское наступление при Невшапель и Ла-Басси окончилось катастрофой, натолкнувшись на проволочные заграждения и пулеметный огонь. В ответ англичане принялись стягивать еще больше войск, артиллерии и боеприпасов для участия в дальнейших атаках. Иначе говоря, они собирались сражаться наподобие дервишей при Омдурмане. Выражаясь словами фон Шлиффена, это была битва «человека со штыком против летящей пули, мишени против меткого стрелка». В таком случае обе стороны начинают воздвигать все более широкие полосы заграждений, рыть все более глубокие траншеи и блиндажи. Это соревнование все более и более походило на осаду крепости, вдобавок на протяженных участках фронта обе воюющие стороны копали туннели и сражались под землей.
В начале июня 1915 года Эрнест Д. Суинтон, тогда еще подполковник Королевских инженерных войск, представил британскому высшему командованию доклад о своем «истребителе пулеметов» и о том, как его необходимо использовать. Фельдмаршал сэр Джон Френч, в свою очередь, передал это предложение в военное министерство. Этот доклад уже содержал в общих чертах схему самых существенных тактико-технических характеристик созданного позднее образца, и в нем особенно подчеркивалось, как важно хранить информацию в секрете и насколько необходимо добиться внезапности при наступлении по всему фронту. «Эти машины должны быть построены тайно, на родине, и их существование не должно быть обнаружено до того, как все будет готово. Не должно быть никаких предварительных испытаний с участием нескольких машин; результатом их явится разоблачение всего плана» («Очевидец», с. 131).
В феврале 1915 года, после неудачного эксперимента по преодолению препятствий тяжело нагруженным трактором «холт», британское военное министерство уже отказалось от мысли о постройке «сухопутных кораблей». Точная формулировка звучала так: «Об этом не может быть и речи» - слова, хорошо знакомые и нам. Но теперь наконец меморандум Суинтона, а также тот факт, что Королевский военно-морской флот не оставляет своих попыток, подстегнули военное министерство, и в результате были предприняты дальнейшие разработки в сотрудничестве с военно-морским флотом и только что созданным министерством вооружений.
В сентябре 1915 года экспериментальная машина, названная «Little Willie», неудачно прошла испытания. Но эта конструкция создавалась без учета особенностей, позднее изложенных Суинтоном, и более перспективной была деревянная модель новой машины в натуральную величину, которую в это время уже подготовили к осмотру. Это была «Mother», позднее танк «Mark I», который впервые появился на фронте ровно год спустя. Лейтенант Королевского флота В. Дж. Вилсон пишет, как фирма «В. Фостер и Ко» создавала этот аппарат и как он приобрел характерную ромбовидную форму с задранной кверху передней частью и гусеницами, обегающими снаружи вокруг корпуса. Пробные стрельбы проводились по стальной пластине с использованием немецких пулеметов и патронов. Подобным же образом при пробной обкатке был выбран и подготовлен участок земли, оборудованный препятствиями, соответствующими немецким оборонительным сооружениям. Первые ходовые испытания и стрельбы в боевом режиме были проведены уже в январе 1916 года. Англичане захватили несколько немецких 50-миллиметровых орудий, которые были установлены в бронированных башнях, и у них возникла обеспокоенность, что немцы могут ввести в действие орудия малого калибра, обладающие бронебойной мощью, которые значительно усилили бы противотанковую защиту. Следовательно, обсуждались и соответствующие контрмеры. В основу нового состава бронированных войск англичане положили уже существующий в военно-морском флоте дивизион бронемашин. Наконец для маскировки нового оружия было выбрано название «танк» - теперь оно известно всему миру.
2 февраля 1916 года первый танк показал свои возможности перед сановными зрителями. Аудитория включала лорда Китченера, мистера Бэлфура и мистера Ллойд Джорджа. Гражданские министры преисполнились энтузиазма, но лорд Китченер остался скептиком. Он отказывался верить, что войну можно выиграть при помощи машин, которые так легко может подбить вражеская артиллерия. Его точке зрения противоречило мнение ряда фронтовых офицеров, которым новая машина пришлась по душе.
В том же месяце неутомимый Суинтон составил меморандум об использовании танков в будущем. Меморандум этот еще и сегодня стоит того, чтоб его прочесть, поскольку он написан ясно и толково, и то, что говорится в нем о путях развития бронетанковых войск, вероятно, оправдается. Поэтому мы процитируем несколько отрывков:
«Поскольку вероятность успеха атаки танков заключается почти полностью в их новизне и в элементе внезапности, очевидно, что повторение не предоставит такой удобной возможности для достижения цели, как первый непредвиденный рывок. Отсюда следует, что эти машины не должны вводиться в действие малыми группами (например, по мере их производства) и что сам факт их существования должен держаться по возможности в секрете до тех пор, пока все не будет полностью готово к началу крупной операции, объединенной с наступлением пехоты. До какой степени наступление должно потеснить противника - то есть будет ли это поэтапная операция, в ходе которой после артиллерийской подготовки по всей ширине фронта проводится строго ограниченное продвижение и закрепляется территориальный выигрыш, а затем, после необходимой передышки, дающей время для возобновления артиллерийского обстрела очередных позиций противника, следует еще одно ограниченное продвижение и т. д.; или же это будет внезапный и мощный натиск с целью немедленного прорыва оборонительных рубежей противника - это зависит от решения главнокомандующего и стратегических задач ситуации. Но, как известно, поэтапное продвижение имеет тот недостаток, что оно дает противнику время подтянуть подкрепления к угрожаемому участку. Этот метод мы использовали не потому, что он имеет какие-то особенные преимущества. К такому образу действий нас вынуждало то, что пехота - с теми средствами, которыми мы располагали до сей поры, - не имеет возможности, даже неся несметные потери, пробиться через следующие одна за другой линии обороны, защищенные пулеметами и колючей проволокой, из которых только первая может быть полностью уничтожена нашей артиллерией».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73