https://www.dushevoi.ru/products/vodonagrevateli/nakopitelnye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Они обвиняли своих военных в инертности мышления, благодаря которой недостаточно используются в военных целях полученные с помощью НАСА возможности. В связи с этим Пентагону предлагалось заказывать специальные военные космические корабли, которые находились бы в постоянной боевой готовности, их стартовые площадки были бы засекречены, а команды прошли бы предварительную тренировку в космосе.
Получивший широкую известность своей антисоветской и антикоммунистической непримиримостью сенатор Голдуотер объявил аксиомой сентенцию: «Кто контролирует аэрокосмос — правит миром». Он призвал «опередить Москву и первыми занять шоферское место в экипаже будущих мировых событий». Он призывал также вывести в космическое пространство такие системы вооружений, которые позволят по желанию стереть с лица Земли любую страну в течение считанных секунд! Голдуотер считал, что все проекты пилотируемых космических кораблей должны быть военными и осуществляться также военными.
Нападки американских «ястребов» на свое правительство касались и программы «Аполлон», и ее первого этапа — космических кораблей «Джемини». К сентябрю 1963 года проект «Джемини» отставал от первоначального графика на 18 месяцев, а его фактическая стоимость грозила превзойти предполагавшуюся чуть ли не в два раза. Это отставание позволило нам первыми осуществить выход в открытый космос. Астронавт Э. Уайт вышел в космос из «Джемини-4» в июне 1965 года — через два с половиной месяца после Леонова.
В палате представителей раздавались такие речи, будто бы США позволяют Советам беспрепятственно идти по пути к приобретению военного господства в околоземном космосе, в то время как США занимаются не имеющим практического значения проектом посылки человека на Луну.
В своих нападках на программу, начатую президентом Кеннеди, американские милитаристы умышленно преувеличивали наши достижения. Мы сами себе удивлялись, как на бывшем «Востоке» смогли запустить сразу троих. Но еще больше удивились, когда узнали, что Голдуотер назвал наш «Восход» прототипом советского «космического линкора». Ах, если бы он был прав!
Изучая материалы о корабле «Джемини» и программу предполагаемых полетов, мы убеждались, что уже в ближайший год американцы нас могут обойти и по технике, и по числу пилотируемых полетов.
Масса корабля «Джемини» составляла всего 3,8 тонны. «Восток» имел массу почти на целую тонну, а «Восход-2» без малого на две тонны больше «Джемини». А между тем «Джемини» превосходил «Востоки» и «Восходы» по всем статьям. Он был снабжен специальным передним отсеком радиолокатора для поиска и сближения с другим космическим объектом, за передним отсеком размещалась наша управленческая мечта — отсек системы ориентации, а за ним -агрегатный отсек, отделяющийся перед входом в атмосферу. Спускаемый аппарат фарообразной формы рассчитан на управляемый спуск с использованием высокого аэродинамического качества. Двигатели мягкой посадки не требовались, так как вместо приземления предусматривалось приводнение в океан. Оба астронавта размещались в катапультируемых креслах. Мы на «Востоках» были способны на катапультирование только одного космонавта. Электропитание осуществлялось от водородно-кислородных топливных батарей. Вода, образующаяся в этих электрохимических генераторах, использовалась для питья. Основой системы управления служил инерциальный блок, имевший свою электронную вычислительную машину. Разработка топливных элементов и ЦВМ была нами заказана, но не предусматривалась даже для «Союза». ЦВМ позволяла вести автономную навигацию с помощью ручного секстанта, на новых принципах обрабатывать информацию, предупреждать пилотов о критических режимах и допускаемых ими ошибках.
Двигательная установка «Джемини» позволяла осуществлять различные маневры на орбите. «Востоки» и «Восходы» таких возможностей не имели. Только на «Союзах» мы предусмотрели самые широкие возможности для маневрирования. Но «Джемини» уже летают, а мы когда еще проверим свои схемы.
После всех доработок наш носитель Р-7 позволял вывести на околоземную орбиту будущий корабль «Союз» массой 7 тонн. «Титан-2» выводил вдвое меньше. Тем не менее «Джемини» позволял делать много больше, чем мы могли позволить себе на «Восходах»: длительный полет, различные эксперименты по сближению и даже выход в открытый космос без шлюзования — прямо через основной люк! Это было, по нашему мнению, рискованное решение. Но почему у них все получалось легче? Больше других возмущался перетяжелением систем, поставляемых нам смежниками, Сергей Охапкнн. Он был конструктором, воспитанным на авиационной культуре веса, очень эмоционально воспринимал наши перетяжеления, восхищался простотой и смелостью, с которой американцы выходили из сложных ситуаций. Они многое возлагали на человека, там где мы устанавливали тяжелые сундуки всяческой троированной автоматики.
Через десять лет после полета «Восхода-2», когда в процессе совместного проекта ЭПАС американцы познакомились с нашей техникой, они удивлялись нашему умению полностью автоматического управления без использования ЦВМ и вмешательства человека.
Удивить мир выходом человека из космического корабля в открытый космос Королев обещал Хрущеву. Теперь «сверху» нас уже никто не торопил, кроме самого Королева и американского «Джемини», первый пилотируемый полет которого был объявлен на март 1965 года. В своем кругу мы рассчитали, что можно успеть с «Восходом-2» в феврале 1965 года.
Наиболее сложной проблемой оказалось создание мягкого шлюза и скафандра для открытого космоса. Эта работа в основном легла на Гая Ильича Северина. Общительный, обладающий хорошим чувством юмора, быстро ориентирующийся в технике, космической медицине и нашей внутриклановой политике, Северин сразу вписался в наше сообщество. В нашей компании он был единственным,. кто в горнолыжном спорте дошел до уровня профессионала. Высокогорный загар не сходил с его лица даже в межсезонье.
У меня и моих товарищей первые контакты с Севериным и деловые споры начались при обсуждении электроснабжения техники связи и организации переговоров с вышедшим из корабля космонавтом. Все виды обеспечения пришлось подавать в скафандр из корабля по специальному, фалу. Для автономного существования в скафандре в те времена не было техники, приемлемой по объемам и массе. Шлюзовая камера усложняла процесс выхода и утяжеляла корабль, но по -сравнению с «Джемини» повышала безопасность. Шлюзовая камера в сложенном виде крепилась на внешней поверхности спускаемого аппарата. На первом же витке командир корабля включал наддув камеры и контролировал установку ее в рабочее положение. Камера имела два люка: для сообщения со спускаемым аппаратом и для выхода в космос. Наличие двух люков позволяло в отличие от «Джемини» сохранять герметичность спускаемого аппарата при выходе и возвращении космонавта. После возвращения шлюзовая камера отстреливалась, но на поверхности спускаемого аппарата оставался шпангоут, к которому она крепилась. Все операции по наддуву, открытию и закрытию люков, стравливанию давления, отстрелу требовали строгой последовательности. Наши электрики разработали специальный пульт для управления всеми этими операциями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
 https://sdvk.ru/Dushevie_kabini/kabini/ 

 Ceramique Imperiale Замоскворечье