а теперь ей не оставили выбора, и она почувствовала себя неуютно при мысли о том, что отпущенные ей деньги иссякнут, прежде чем она доберется до Биаррица.
Ужин был роскошный. Здесь были и лангусты, приготовленные в специальном соусе, и мясо дикой утки. Дикс заказал вино, букет которого был настолько тонким и вместе с тем ароматным, что ей казалось, будто она чувствует на губах вкус самого винограда, налитого соком.
Они говорили о пустяках: о ресторане, об их поездке, об истории Тура; и все-таки на протяжении всего вечера у Элоэ оставалось ощущение, что это был один из самых волнующих вечеров в ее жизни.
– Я много читала о таких местах, как это, – сказала она. – Я почему-то думала, что никогда не попаду в подобное заведение. Да и вообще я никогда не думала, что попаду во Францию.
– Когда-нибудь вы должны побывать в Париже, – заявил он. – Это самый красивый город в мире, и в его воздухе витает что-то, что делает людей веселыми, счастливыми и беззаботными, так что неспроста его называют «Веселый Город».
– А ваш дом в Париже? – спросила Элоэ.
– Я прожил там достаточное количество времени в своей жизни, – ответил он уклончиво.
– И все же вы покинули его и переехали в Лондон. Почему?
– Между прочим, я просто останавливался в Лондоне в этот раз. У меня были причины для этого.
– А я почему-то подумала, что вы там живете. Сказать по правде, я даже не смогла точно определить, где ваша Родина? Я поняла только, что вы не англичанин.
– Я выходец с юга. Иногда я зову себя баском, однако в действительности я родился во французской семье. Мой дом находится недалеко от Пиреней.
– И вы сейчас едете домой?
– Вроде того.
Она подумала: «Это меня не касается, я не должна его допрашивать». Однако ее раздирало любопытство, и не только потому, что он был по природе скрытным, а еще и потому, что она подозревала его в причастности к чему-то такому, что не выдержало бы ни одного расследования. Машина, деньги, его портсигар, его одежда.
Как же ей соотнести все это с человеком, который был готов рисковать свободой ради каких-то там украшений или побрякушек в гостиничном номере? За всем этим что-то стояло, и рано или поздно она должна это выяснить, несмотря на страх перед тем, что она может узнать при этом.
Элоэ слегка вздохнула. Дикс взглянул на нее с опаской.
– Вам уже наскучило? – поинтересовался он.
– Нет, нет, конечно, нет. – Она улыбнулась. – Я как раз сейчас думала о том, как это все отличается от моей прежней жизни.
– Надеюсь, у вас не начинает входить в привычку ужинать с проходимцами? – спросил он провокационным голосом.
– Я не это имела в виду, – быстро ответила она. – У меня вообще нет привычки обедать с кем бы то ни было, если уж на то пошло.
– Вы что, серьезно? Думаете, я поверю, что у вас нет возлюбленного?
– Нет, конечно, нет. У меня не было возможности встречаться с мужчинами в Лондоне, а когда я жила дома, мы вели очень скромный образ жизни и виделись с ограниченным кругом людей, за исключением разве что охотничьего сезона. Тогда охотничьи домики заполнялись, и, хотя их владельцы очень мило к нам относились и часто приглашали нас на обед по воскресеньям, пока не удили рыбу или не охотились в лесу, все равно вы их больше не увидите до следующего сезона.
– Итак, вы уехали в Лондон. Чтобы найти мужа? Элоэ приняла более холодный вид. Дикс моментально наклонился к ней, извиняясь.
– Простите меня, – сказал он, касаясь ее руки. – Я не должен был этого говорить. Я просто хочу сказать, что в это трудно поверить – вы с вашей внешностью и никогда не имели мужчин, которые бы приглашали вас на обед, на ужин, на танцы и на всякие другие развлечения.
– Они не могли меня приглашать, потому что не знали меня, – ответила Элоэ. – А живя в общежитии, действительно уже никого не встретишь в свободное от работы время. Иногда я выходила в кино с одной из своих соседок, один или два раза сходила в театр в одиночестве, но обычно я просто сидела дома и читала.
– А вам не казалось, что вы что-то упускаете в своей жизни?
– Думаю, что казалось. Но я ничего не могла изменить.
– Кто не рискует, тот ничего не достигает!
– Я не знала, в чем мне рисковать, – засмеялась она.
– Значит, вы никогда не были влюблены?
– Нет.
– Предположим, вы влюбитесь в кого-нибудь, что тогда?
– Тогда, я надеюсь, смогу выйти за него замуж. Что же еще?
– Действительно, что же еще! – повторил он. – Так сказать, логическое завершение путешествия.
Она озадаченно взглянула на него, слегка нахмурившись.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я пытаюсь вас понять. Я нахожу невероятным то, что такая привлекательная и хорошенькая девушка, как вы, могла так долго уходить от реальности.
– Все зависит от того, что вы называете реальностью, – ответила Элоэ. – Если под реальностью вы подразумеваете любовь, тогда вы правы. Если вы имеете в виду жизнь, тогда я не согласна с вами. Я не думаю, что люди, с которыми я познакомилась в Лондоне, коренным образом отличаются от тех, с которыми я была знакома в Шотландии. Они все жили в своих проблемах и заботах. Все они сражались и стремились к чему-то – не важно к деньгам ли, к положению или к чьему-либо расположению.
– А вам ничего этого не нужно?
– Вы пытаетесь навязать мне роль занудной резонерши, – заявила Элоэ. – Конечно, я всего этого хочу. Я хочу зарабатывать кучу денег, я хочу добиться такого положения, чтобы мои отец и мать могли гордиться мной, я хочу влюбиться до безумия, до сумасшествия в кого-то, кто бы влюбился в меня.
– Вы думаете, это может случиться без какого-либо усилия с вашей стороны. Просто ничего не делать, а только сидеть дома и читать книгу?
– Если этому суждено быть, то так оно и будет. Как говорила одна старая деревенская женщина, когда я была ребенком: «Суженый когда-нибудь придет. Ни один из ветров, дующих с моря, не сможет этому помешать».
– Потрясающий фатализм! – воскликнул Дикс. – Мне интересно, может быть, у нас, во Франции, дело поставлено лучше?
– Вы имеете в виду… Выходить… Брак по расчету?
– Так вы знаете и об этом? – улыбнулся Дикс.
– Да, конечно. А почему нет, миссис Деранж… Она неожиданно остановилась, вспомнив, что это был не ее секрет и она не должна излагать ее личные дела абсолютно чужому человеку.
– …Миссис Деранж говорила мне об этом, – закончила она. – Я понимаю, что во Франции даже сегодня в очень хороших, самых лучших семьях браки все еще устраиваются по расчету.
– Среди крестьян и средних слоев населения, я думаю, это как правило, – ответил Дикс. – Некоторые аристократы, из тех, что стали космополитами, избавились от подобных пережитков, но большинство все еще остается приверженным традициям прошлого.
– А что вы думаете о таких браках? – спросила Элоэ.
– Мне известны некоторые такие браки, которые были чрезвычайно удачными. Но, конечно, в этих случаях обычное явление – вступать в брак, зная, что муж и жена будут идти своим путем во всем, что касается сердечных дел.
– Вы имеете в виду, что они будут любить других, не разрывая уз брака? – поинтересовалась Элоэ.
– Да. Муж заведет любовницу, жена – любовника, и ни одна из сторон не будет возражать.
– Я думаю, что это неправильно и ужасно. А предположим… Предположим, девушка полюбит всем сердцем мужчину, который просто дает согласие на подписание брачного контракта, организованного его родителями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54