— Это очень великодушно с вашей стороны, мадам, — произнесла Леона натянутым тоном. — Но, к сожалению, у нас нет возможности надолго оставлять свой дом, и я не сомневаюсь, что мой брат одобрит мое решение.
Она испытывала почти удовлетворение от сознания того, что такой поворот событий нарушал планы лорда Чарда, какими бы они ни были. Она заметила неожиданно появившуюся между его бровями складку, внезапно сжавшиеся губы и поняла, что ее слова поставили его в тупик и он не знал, что предпринять. Лорд Чард даже бросил беглый взгляд на сестру, как бы прося у нее поддержки.
Словно под влиянием душевного порыва, герцогиня протянула руку и положила ее на плечо Леоны.
— Мне кажется, — сказала она, — что вы сердитесь на меня за то, что я встретила вас не слишком приветливо. Извините меня, если это так. Я чувствовала досаду не на вас, а на Джулиена, не догадавшегося послать вперед грума, чтобы мы могли приготовиться к вашему приезду.
— Это в самом деле было неосмотрительно, — согласилась Леона. — И, будь я на вашем месте, мадам, я была бы рассержена так же, как и вы. Признаться, я была очень недовольна своим братом, когда он позавчера явился домой и сообщил мне, что лорд Чард находится всего лишь в полутора часах езды отсюда.
— Ах, эти мужчины! Эти мужчины! — воскликнула герцогиня.
— То же самое, — продолжала Леона, словно не слыша слов герцогини, — не может служить оправданием моему брату и мне за ту бестактность, которую мы допустили, навязывая вам свое общество. Теперь я понимаю, что нам следовало отклонить приглашение лорда Чарда, пока мы не получили записку от вашей милости.
Боюсь, мадам, я проявила прискорбное невежество в том, что касается этикета, принятого в высшем обществе. В то же время я ясно отдавала себе отчет в том, что этого требовало простое приличие, и не должна была позволять себе поддаваться на уговоры лорда Чарда.
В глубине души она чувствовала, что ее замечание было не совсем справедливо, поскольку настойчивость проявлял не столько лорд Чард, сколько Хьюго. Если бы только она могла остаться дома! И все же девушка сознавала, что она ни за что не решилась бы провести ночь в замке одна, зная, что Лью Куэйл где-то поблизости.
— О, пожалуйста, мисс Ракли, не сердитесь так на моего бедного Джулиена! — воскликнула герцогиня, но, прежде чем она смогла добавить что-либо еще, дверь отворилась и доложили о Хьюго.
Если герцогиня уже успела убедиться, что Леона оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла, то, едва увидев Хьюго, она окончательно пришла к выводу, что, хотя их визит и выходил за рамки обычных условностей, перед нею были двое незаурядных молодых людей, которые, несомненно, являлись в полной мере леди и джентльменом.
Леона ощутила невольный прилив гордости, когда Хьюго проследовал через гостиную непринужденной походкой, свидетельствовавшей о том, что он чувствовал себя в Клантонбери как дома. Он поклонился с грацией, которая не могла не быть оценена лордом Чардом, и объявил герцогине, с выражением нескрываемого восхищения в глазах, что он является ее самым преданным слугой.
— Ваша милость, безусловно, найдет во мне самого верного из своих поклонников, — добавил он. — Когда я увидел вас на балу у Ольнека, вы были столь прекрасны в ослепительном блеске бриллиантов, что даже сияние свечей и люстр померкло перед вашим сиянием.
— Сэр Хьюго, вы мне явно льстите, — упрекнула его герцогиня с улыбкой, но Леона не могла не заметить, что комплимент был принят с удовольствием, так как она продолжала:
— Я счастлива приветствовать вас и вашу сестру в Клантонбери. Джулиен говорил мне, что вы живете совсем недалеко отсюда, и, так как мы соседи, нам следовало бы познакомиться раньше, хотя, если я правильно поняла, вас долгое время не было дома.
— Разумеется, ведь он тогда был со мною во Франции, — вставил лорд Чард. — Один из моих самых надежных офицеров, Харриэт. Если не ошибаюсь, я рассказывал вам о его подвигах в некоторых из своих писем.
— Если только, по-вашему, я могу их вспомнить, — отпарировала герцогиня. — Ваши письма обычно были ужасно скучными — сплошные описания сражений, маневров и бесконечные нападки на французов, которых я всегда считала одной из самых культурных наций, по-настоящему знающей толк в хорошей еде.
Лорд Чард рассмеялся:
— Харриэт, вы просто невозможны! Я уверен, что вы согласились бы пообедать даже с самим Наполеоном в канун Ватерлоо, если бы он пообещал вам приличное угощение.
— Почему бы и нет? — лукавым тоном осведомилась герцогиня. — Все эти мужские стычки и потасовки до крайности утомительны. Клянусь вам, я уже давно потеряла им счет.
Она говорила словно легкомысленная школьница, но глаза ее блестели, и Леона сразу догадалась, что ей доставляло удовольствие поддразнивать своего серьезного и сдержанного по натуре брата. Это позволяло ей увидеть лорда Чарда в ином свете, но, прежде чем она успела последовать дальше за ходом своих мыслей, герцогиня обернулась к ней, мгновенно меняя предмет разговора.
— Пойдемте, мисс Ракли, я провожу вас наверх, в вашу комнату, — сказала она. — Мы тихо поболтаем там, где эти несносные мужчины не смогут нас услышать.
Предоставим им порассуждать всем вместе с высокопарным видом о «старых добрых временах». Я убеждена, что разговор на эту тему будет тянуться до самого вечера. Но у нас с вами сейчас есть более важные заботы.
— Крайне несправедливо со стороны вашей милости лишать нас своего общества, — заметил Хьюго, но герцогиня только рассмеялась в ответ.
— Если будете хорошо себя вести, увидите нас за обедом, — заявила она. — И как только появится мой муж, начинайте вашу беседу о лошадях не откладывая, потому что я не потерплю подобных разговоров за едой, когда все ваше внимание по праву должно принадлежать мисс Ракли и мне.
— Для нас было бы немыслимо сосредоточиться на чем-либо другом, — галантно ответил Хьюго, и герцогиня снова рассмеялась и вышла из комнаты, увлекая за собой Леону.
— Как красив ваш брат и какой дипломат! — воскликнула она, когда они поднимались вверх по лестнице.
— Хьюго недавно побывал в Лондоне, там он и перенял все эти любезности, — последовал ответ.
— А вы никогда не посещали Лондон? — осведомилась герцогиня.
Леона покачала головой:
— Нет, я безвыездно живу в замке. Меня слишком многое удерживает здесь.
— Но это же никуда не годится, — обратилась к ней герцогиня. — Ручаюсь, вы имели бы огромный успех в Сент-Джеймсе. Я не поверила Джулиену, когда он сказал мне, что привез сюда красавицу, но его определение кажется слишком скромным в сравнении с действительностью.
— Я благодарна вашей милости за столь лестное мнение, — отозвалась Леона, — но уверяю вас, что моя внешность, какой бы она ни была, играет очень незначительную роль в моей повседневной жизни.
Это была не правда, и она сознавала это. Если бы не ее внешность, вряд ли Лью Куэйл стал бы преследовать ее, донимать угрозами, заставляя бояться возвращения в собственный дом. Она невольно встрепенулась при мысли, что в будущем каждый звук шагов на лестнице, каждый скрип половиц в коридоре будет напоминать ей о нем. Девушка не могла чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока он держал в руках ключ от потайного хода под замком.
— Вы дрожите!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65