https://www.dushevoi.ru/products/dushevye-kabiny/Vodnyj-mir/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Нет! Нет! — закричала она. — Прошу вас, оставьте меня.
Он отпустил ее от неожиданности, иначе ей не удалось бы вырваться. Гизела вскочила с дивана и убежала в другой конец комнаты. Ее волосы растрепались, платье спадало с одного плеча. Она инстинктивно, невинным жестом, прикрыла пальцами грудь и гордо откинула назад голову, как бы в знак своего презрения.
— «Гизела увидела на его лице выражение крайнего изумления, он медленно встал с колен и произнес:
— Почему ты испугалась меня? Что я сделал? Что я сказал, что так расстроил тебя?
И оттого, что он произнес все это мягко и проникновенно и не было в его голосе прежней страсти и яростного напора, ее ответ прозвучал как полная неожиданность для нее самой. Она почувствовала, как слезы навернулись на глаза и неудержимо хлынули по щекам. Гизела метнулась к дверям, все еще придерживая платье, ее волосы развевались на плечах, как огненная накидка.
— Вы все равно не поймете, — всхлипнула она. — Вы все равно не поймете.
Мгновенно взлетев по лестнице, она укрылась в спальне, захлопнув за собой дверь и заперев ее на замок. Хотя она прекрасно знала, что он не станет ее преследовать. Он остался недвижим там, где и был, с выражением полного недоумения в темных глазах.
С минуту она могла только стоять, прислонившись к двери, стараясь отдышаться и побороть бурные рыдания. Потом она прошла к камину и опустилась перед ним на ковер, склонив голову на колени. Она долго проплакала, когда поняла, что не имеет права побыть одной даже в горестные минуты. Мария и Фанни до сих пор не легли и ждут, чтобы приготовить ее ко сну. Неслыханное дело, если императрица Австрии сама разденется. Она должна позвонить им. Должна выдержать весь фарс, прикинувшись, что провела чудесный вечер.
Гизела с усилием поднялась, выскользнула из платья, положила его на стул и надела голубой бархатный халат, отделанный горностаем. Затем она щелкнула замком, дернула шнур колокольчика и, усевшись за туалетный столик, принялась расчесывать волосы щеткой.
Горничные поспешили прийти на звонок.
— Но вы уже разделись, фройляйн! — удивленно воскликнула Мария.
— Кажется, колокольчик неисправен, — сказала Гизела. — Я звонила много раз, но вы все не шли, и я начала раздеваться. Подумала, а вдруг вы так и не услышали меня.
— Вечная история в этих старых замках, — проворчала Фанни. — Не могут наладить как следует колокольчик. В Вене то же самое.» Я звонила «, — говорит ее величество, а мы не слышали ее, колокольчик внизу даже не шелохнулся.
— Я легко и сама могу приготовиться ко сну, — сказала Гизела. — Я всегда так делаю.
— А ее величество — никогда, — отрезала Фанни. Она взяла из рук Гизелы щетку и начала расчесывать ей волосы плавными, осторожными движениями, которые, как показалось девушке, умерили немного волнение в ее груди.
Тут раздался возглас Марии.
— Бриллиантовые звезды, фройляйн! Их здесь нет! Гизела слегка вздрогнула.
— Да, действительно. Они… внизу, — запинаясь проговорила она, лихорадочно придумывая, что бы сказать. — Его милость хотел… — рассмотреть их повнимательней, сравнить их с теми украшениями, которые принадлежат… его семье. Я… оставила их у него. С ними все будет в порядке.
— Когда мы путешествуем, я всегда сплю с драгоценностями ее величества под подушкой, — ворчала Мария. — Если с ними что-нибудь случится, императрица никогда не простит меня.
— Они в надежном месте, — машинально отозвалась Гизела.
Она вспомнила, как лорд Куэнби сказал, что в его сердце зажглись звезды. В эту минуту, когда девушка сидела перед зеркалом, а Фанни расчесывала ей волосы, она вдруг ясно поняла, что звезды зажглись и в ее сердце тоже, и это сделал он. Ее звезды сверкали только для него.
Она полюбила! Теперь в этом не было сомнения. Наверное, с самой первой минуты, когда ей показалось, что она возненавидела его за высокомерие и гордость, но так и не смогла выбросить из головы мысли о нем. Как часто с тех пор она вспоминала тот момент в лавке шорника, когда он вышел в дверь, не наклонив головы. Как часто представляла себе его смуглое лицо с непреклонным выражением. Но никогда, даже в самых невероятных мечтах, она не думала, что его губы коснутся ее губ, что услышит, как он шепчет ей слова любви, уткнувшись в ее волосы, а потом поцелует шелковые локоны не страстно, а с благоговением.
— Вовсе не тебя он целовал, глупая, — яростно произнесла она, и боль от этих слов кинжалом пронзила все ее существо.
— Вы что-то сказали, фройляйн? — спросила Фанни.
— Нет, нет, — поспешно ответила Гизела, боясь, что в любую минуту снова расплачется. — Но я устала. Голова болит. На сегодня довольно.
— Слушаюсь, фройляйн, — немного обиженно сказала Фанни. — Но ее величество всегда настаивает, чтобы я проводила щеткой не меньше четырехсот раз, какой бы усталой она себя ни чувствовала.
— Я бы очень хотела быть такой же мудрой и разумной, как императрица, — вздохнула Гизела.
— Многие хотели этого, — усмехнулась Мария. — И многие стремились быть такой же красивой, как ее величество. Но у них ничего не вышло. Она неповторима. В целом мире не найти второй такой.
— Да, второй такой нет, — согласилась Гизела. Не очень утешительная мысль перед сном. Гизела взобралась на огромную кровать с балдахином, уткнулась лицом в мягкие подушки и наплакалась вволю.
Так вот она какая — любовь! Ощущение одиночества и безнадежности! Любовь, которая обречена быть несчастной, едва успев родиться. Но и такая любовь останется с ней до конца ее жизни!
Глава 9
— Гизелу разбудила Мария, которая стремительно вбежала в комнату и с шумом отдернула шторы. В это утро она позабыла о бесшумных шагах и мягких движениях. Когда Гизела испуганно подскочила на кровати, Мария сообщила:
— Пришло письмо, фройляйн, от ее величества. В первую минуту Гизела могла только недоуменно смотреть на камеристку, полагая, что не правильно поняла ее слова. Вчера ночью она плакала до полного изнеможения, а потом лежала без сна, металась по кровати с боку на бок. И только когда первые лучи рассвета коснулись тяжелых штор, изнуренная, она провалилась в дремоту без сновидений.
— Письмо? — переспросила Гизела и услышала, как устало звучит ее голос.
— — Да, письмо, фройляйн, — нетерпеливо повторила Мария.
Она показала, куда положила его — на столик рядом с кроватью. Гизела протянула к нему руку, а Мария тем временем продолжала заниматься шторами на окнах.
— Прибыл грум с приказанием вручить письмо, как только в доме проснется хоть одна душа, — сказала Мария, — Он приехал в полшестого, но эти недоумки и олухи внизу ничего мне не сообщили, пока я не спустилась, чтобы взять ваш чай. О! Эти англичане! Ни малейшего представления о дисциплине и о том, как нужно выполнять королевские приказы.
— Но они не знали, что это от ее величества, ведь считается, что она здесь, — запротестовала Гизела.
Она уже распечатала письмо и стала читать, что было написано на листе плотной белой бумаги:
» Ее величество приказали мне сообщить Вам о том, что Вы незамедлительно должны вернуться в Истон Нестон. Предлогом послужит известие, полученное Вами из Вены, которое требует Вашего срочного отъезда. Возвращайтесь как можно быстрее.
Рудольф Лихтенштейнский «.
Гизела дважды прочитала письмо и повернулась к Марии, на лице которой было написано сильное любопытство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
 купить кухонную мойку 

 ITT Ceramic Tripoli Hexa