Повязка каким-то образом держалась только на затылке, но Сингх заверил герцога, что, если Айлин не начнет слишком сильно метаться, повязка не соскочит.
Казалось, она скорее спала, чем лежала без сознания. Герцог заметил, что длинные темные ресницы подчеркивают ее бледность. Уголки губ Айлин были горестно опущены, брови слегка сдвинуты. Шеридан невольно ощутил какую-то вину за все, что произошло с этим хрупким созданием.
Какое-то время он сидел, глядя на нее, затем вернулся в классную, устроился в кресле Эмили, и раскрыл «Морнинг пост».
Айлин была вынуждена экономить на всем, поэтому за газетой Джейкобса пришлось посылать в деревню.
Через некоторое время Шеридан бросил газету на пол и откинулся в кресле, глядя на портрет Дэвида.
Несомненно, Дэвид Бери, став шестым герцогом, сделал бы все для восстановления Дома.
Но как он мог сделать что-либо при полном отсутствии средств?
Продал ли бы он, как советовала Айлин, картины Ван Дейка и Гольбейна? Но ведь даже этих денег было бы недостаточно!
Если бы удалось восстановить хотя бы одну ферму, это уже обеспечило бы какой-то ежегодный доход.
Из спальни послышался какой-то звук, и герцог встал.
По словам Эмили, Айлин была очень беспокойна. Сейчас она поворачивала голову то вправо, то влево, и герцог забеспокоился, что она сдернет повязку.
Впервые за все время с момента происшествия в кабинете с ее губ сорвались отрывочные слова:
— Я должна… пойти к Пегасу!.. Он… голоден… Я знаю, он умирает с голоду…
Она попыталась встать, но герцог придержал девушку за плечи и осторожно уложил снова.
— Он… умирает с голоду… Я не могу оставить его… умирать…
Внезапно она приподнялась и голосом, в котором слышался ужас, бессвязно заговорила:
— Почему мы должны… голодать? Не лучше, ли… умереть… и быть с Дэвидом… Но, Пегас… Как я могу убить тебя, когда ты… такой хороший…
Герцог присел в изголовье и обнял девушку за плечи.
— Спите, Айлин, — сказал он. — Пегас не умирает с голоду, а вам надо отдохнуть.
Она сначала попыталась сопротивляться, но вдруг положила голову ему на плечо.
— О, Дэвид… Дэвид! — еле слышно шептала она. — Я… проиграла! Он не послушает меня… Он собирается… уничтожить все, что мы… любим. Все, что у нас… осталось…
Она всхлипнула и неожиданно жалобно спросила:
— Ты сердишься, что я… не оправдала твоих надежд и… потеряла имение? О, Дэвид… мне так стыдно, что я оказалась такой… глупой и… бессильной…
Слезы покатились у нее из глаз.
Герцог смотрел, как рыдания сотрясают ее тело. Девушка все еще не пришла в себя, похоже, у нее был жар.
Она плакала, а Шеридан только крепче обнимал ее. Он надеялся, что принимая его за Дэвида, Айлин чувствует себя хоть немного спокойнее.
Она заговорила снова, и ее голос был полон отчаяния:
— Я… проиграла… Я проиграла!..
Герцог осторожно опустил ее голову на подушку, и положил на лоб холодный компресс.
Видимо, от холода температура немного спала, и Айлин снова впала в забытье.
Шеридан вытер ей лоб полотенцем и прикрыл девушку одеялом.
Вместо того чтобы вернуться в классную, он остался сидеть у нее в изголовье.
Айлин очнулась и открыла глаза. Она была в своей спальне, но в приоткрытую дверь ей было видно, что в классной комнате кто-то есть.
Было уже утро, и солнечный свет через незанавешенное окно заливал классную. В ее спальне занавеси были задернуты.
Она попыталась вспомнить, что с ней случилось и почему кто-то сидит в соседней комнате.
Вспомнив грабителей, которые требовали у нее сокровища низама, пистолет, направленный на герцога, она тихо вскрикнула от ужаса.
На ее голос, человек в соседней комнате встал и подошел к двери спальни. Она узнала Сингха.
— Вы прийти в себя, леди-саиб? Вы узнавать меня?
— Вы Сингх, — ответила Айлин. — Что случилось? Почему вы здесь?
Сингх подошел к окну и раздвинул занавеси.
— Вы быть больны, леди-саиб. Быть без сознания четыре дня.
— Четыре дня! — воскликнула Айлин. — Не может быть!
— Четыре, — подтвердил Сингх. — Теперь леди-саиб лучше.
Он налил что-то в стакан и протянул его девушке.
— Леди-саиб пить, — сказал он. — Свежий ячменный отвар.
Айлин показалось, что стакан очень тяжелый. Она с трудом удержала его.
Сделав несколько глотков, она протянула стакан Сингху и вновь опустилась на подушки.
— Вы были при мне сиделкой? — спросила Айлин.
Сингх кивнул.
— Рана на голове много лучше. Жар уйти.
— И вы сидели со мной всю ночь?
Сингх покачал головой.
— Нет. Мастер делать это. Теперь он принимать ванна и спать перед прогулкой верхом.
Айлин вскрикнула от изумления.
— А Пегас! С ним все… в порядке?
— Мастер ездить на нем каждый день. Очень хороший конь.
— Очень хороший, — согласилась Айлин и с улыбкой закрыла глаза. Она чувствовала себя безумно усталой, но в то же время, счастливой.
Герцог был здесь. Он не уехал.
Несколько часов спустя, в спальню вошла Эмили с теплой водой для умывания и свежей ночной рубашкой. Рубашка когда-то принадлежала матери Айлин и была гораздо красивее, чем ее собственная.
Она была украшена оборками и голубыми лентами, каждая из которых завязывалась на конце маленьким бантиком.
Когда Эмили поправила постель и расчесала волосы Айлин, вошел Сингх. Он перевязал рану и заверил девушку, что дела идут на поправку.
— Доктор говорить, леди-саиб почти здорова, — сообщил он. — Все очень рад!
Эмили рассказала ей, что цветы, которые заполняли комнату, присланы ей жителями деревень.
— Все так беспокоились о вас, миледи. Сперва дети принесли цветы, затем Бен, кучер, привез трех старушек из деревни. Они справлялись о здоровье вашей милости!
— Как они добры, — воскликнула Айлин. — Надеюсь, с ними хорошо обошлись?
— Его светлость лично принял их. Все хотели видеть его. Ваша светлость может не сомневаться, они расскажут о нем всей деревне.
Айлин рассмеялась, представив, какие разговоры пойдут по деревне!
Последним событием за многие годы была смерть ее отца.
Конечно, история о грабителях, которые проникли в дом и напали на нее, будет обсуждаться еще много лет.
Когда Эмили закончила свои дела и вышла, Айлин вдруг испугалась, что необходимость сидеть с ней по ночам, вероятно, была для герцога нелегким испытанием и раздражала его.
Как он вообще согласился на это? Но ведь и Эмили, и миссис Берд были слишком стары, чтобы дежурить около нее круглые сутки. А Глэдис была слишком занята в кухне.
Шеридан в роли сиделки — это и поражало, и смущало Айлин.
Стоило ей подумать о нем, как она услышала шаги герцога.
Он подошел к двери в ее спальню, и Айлин уставилась на него широко раскрытыми глазами: впервые с момента их встречи герцог был одет с той элегантностью, которая, по ее понятиям, пристала джентльмену.
— Доброе утро, Айлин, — сказал герцог, подходя к постели. — Мне сказали, что вы пришли в себя. Я уже боялся, что вы Спящая Красавица, и в ближайшую сотню лет пауки оплетут вас своей паутиной.
Айлин рассмеялась.
— Мне очень… жаль, что… я доставила вам… столько хлопот.
— Да уж, за вас пришлось побеспокоиться, — невозмутимо произнес он и спросил:
— Голова очень болит?
— Не очень, только вот этот ушиб на лбу еще побаливает.
Герцог опустился на кровать рядом с ней:
— Как только вы могли подумать, что в одиночку способны справиться с грабителями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Казалось, она скорее спала, чем лежала без сознания. Герцог заметил, что длинные темные ресницы подчеркивают ее бледность. Уголки губ Айлин были горестно опущены, брови слегка сдвинуты. Шеридан невольно ощутил какую-то вину за все, что произошло с этим хрупким созданием.
Какое-то время он сидел, глядя на нее, затем вернулся в классную, устроился в кресле Эмили, и раскрыл «Морнинг пост».
Айлин была вынуждена экономить на всем, поэтому за газетой Джейкобса пришлось посылать в деревню.
Через некоторое время Шеридан бросил газету на пол и откинулся в кресле, глядя на портрет Дэвида.
Несомненно, Дэвид Бери, став шестым герцогом, сделал бы все для восстановления Дома.
Но как он мог сделать что-либо при полном отсутствии средств?
Продал ли бы он, как советовала Айлин, картины Ван Дейка и Гольбейна? Но ведь даже этих денег было бы недостаточно!
Если бы удалось восстановить хотя бы одну ферму, это уже обеспечило бы какой-то ежегодный доход.
Из спальни послышался какой-то звук, и герцог встал.
По словам Эмили, Айлин была очень беспокойна. Сейчас она поворачивала голову то вправо, то влево, и герцог забеспокоился, что она сдернет повязку.
Впервые за все время с момента происшествия в кабинете с ее губ сорвались отрывочные слова:
— Я должна… пойти к Пегасу!.. Он… голоден… Я знаю, он умирает с голоду…
Она попыталась встать, но герцог придержал девушку за плечи и осторожно уложил снова.
— Он… умирает с голоду… Я не могу оставить его… умирать…
Внезапно она приподнялась и голосом, в котором слышался ужас, бессвязно заговорила:
— Почему мы должны… голодать? Не лучше, ли… умереть… и быть с Дэвидом… Но, Пегас… Как я могу убить тебя, когда ты… такой хороший…
Герцог присел в изголовье и обнял девушку за плечи.
— Спите, Айлин, — сказал он. — Пегас не умирает с голоду, а вам надо отдохнуть.
Она сначала попыталась сопротивляться, но вдруг положила голову ему на плечо.
— О, Дэвид… Дэвид! — еле слышно шептала она. — Я… проиграла! Он не послушает меня… Он собирается… уничтожить все, что мы… любим. Все, что у нас… осталось…
Она всхлипнула и неожиданно жалобно спросила:
— Ты сердишься, что я… не оправдала твоих надежд и… потеряла имение? О, Дэвид… мне так стыдно, что я оказалась такой… глупой и… бессильной…
Слезы покатились у нее из глаз.
Герцог смотрел, как рыдания сотрясают ее тело. Девушка все еще не пришла в себя, похоже, у нее был жар.
Она плакала, а Шеридан только крепче обнимал ее. Он надеялся, что принимая его за Дэвида, Айлин чувствует себя хоть немного спокойнее.
Она заговорила снова, и ее голос был полон отчаяния:
— Я… проиграла… Я проиграла!..
Герцог осторожно опустил ее голову на подушку, и положил на лоб холодный компресс.
Видимо, от холода температура немного спала, и Айлин снова впала в забытье.
Шеридан вытер ей лоб полотенцем и прикрыл девушку одеялом.
Вместо того чтобы вернуться в классную, он остался сидеть у нее в изголовье.
Айлин очнулась и открыла глаза. Она была в своей спальне, но в приоткрытую дверь ей было видно, что в классной комнате кто-то есть.
Было уже утро, и солнечный свет через незанавешенное окно заливал классную. В ее спальне занавеси были задернуты.
Она попыталась вспомнить, что с ней случилось и почему кто-то сидит в соседней комнате.
Вспомнив грабителей, которые требовали у нее сокровища низама, пистолет, направленный на герцога, она тихо вскрикнула от ужаса.
На ее голос, человек в соседней комнате встал и подошел к двери спальни. Она узнала Сингха.
— Вы прийти в себя, леди-саиб? Вы узнавать меня?
— Вы Сингх, — ответила Айлин. — Что случилось? Почему вы здесь?
Сингх подошел к окну и раздвинул занавеси.
— Вы быть больны, леди-саиб. Быть без сознания четыре дня.
— Четыре дня! — воскликнула Айлин. — Не может быть!
— Четыре, — подтвердил Сингх. — Теперь леди-саиб лучше.
Он налил что-то в стакан и протянул его девушке.
— Леди-саиб пить, — сказал он. — Свежий ячменный отвар.
Айлин показалось, что стакан очень тяжелый. Она с трудом удержала его.
Сделав несколько глотков, она протянула стакан Сингху и вновь опустилась на подушки.
— Вы были при мне сиделкой? — спросила Айлин.
Сингх кивнул.
— Рана на голове много лучше. Жар уйти.
— И вы сидели со мной всю ночь?
Сингх покачал головой.
— Нет. Мастер делать это. Теперь он принимать ванна и спать перед прогулкой верхом.
Айлин вскрикнула от изумления.
— А Пегас! С ним все… в порядке?
— Мастер ездить на нем каждый день. Очень хороший конь.
— Очень хороший, — согласилась Айлин и с улыбкой закрыла глаза. Она чувствовала себя безумно усталой, но в то же время, счастливой.
Герцог был здесь. Он не уехал.
Несколько часов спустя, в спальню вошла Эмили с теплой водой для умывания и свежей ночной рубашкой. Рубашка когда-то принадлежала матери Айлин и была гораздо красивее, чем ее собственная.
Она была украшена оборками и голубыми лентами, каждая из которых завязывалась на конце маленьким бантиком.
Когда Эмили поправила постель и расчесала волосы Айлин, вошел Сингх. Он перевязал рану и заверил девушку, что дела идут на поправку.
— Доктор говорить, леди-саиб почти здорова, — сообщил он. — Все очень рад!
Эмили рассказала ей, что цветы, которые заполняли комнату, присланы ей жителями деревень.
— Все так беспокоились о вас, миледи. Сперва дети принесли цветы, затем Бен, кучер, привез трех старушек из деревни. Они справлялись о здоровье вашей милости!
— Как они добры, — воскликнула Айлин. — Надеюсь, с ними хорошо обошлись?
— Его светлость лично принял их. Все хотели видеть его. Ваша светлость может не сомневаться, они расскажут о нем всей деревне.
Айлин рассмеялась, представив, какие разговоры пойдут по деревне!
Последним событием за многие годы была смерть ее отца.
Конечно, история о грабителях, которые проникли в дом и напали на нее, будет обсуждаться еще много лет.
Когда Эмили закончила свои дела и вышла, Айлин вдруг испугалась, что необходимость сидеть с ней по ночам, вероятно, была для герцога нелегким испытанием и раздражала его.
Как он вообще согласился на это? Но ведь и Эмили, и миссис Берд были слишком стары, чтобы дежурить около нее круглые сутки. А Глэдис была слишком занята в кухне.
Шеридан в роли сиделки — это и поражало, и смущало Айлин.
Стоило ей подумать о нем, как она услышала шаги герцога.
Он подошел к двери в ее спальню, и Айлин уставилась на него широко раскрытыми глазами: впервые с момента их встречи герцог был одет с той элегантностью, которая, по ее понятиям, пристала джентльмену.
— Доброе утро, Айлин, — сказал герцог, подходя к постели. — Мне сказали, что вы пришли в себя. Я уже боялся, что вы Спящая Красавица, и в ближайшую сотню лет пауки оплетут вас своей паутиной.
Айлин рассмеялась.
— Мне очень… жаль, что… я доставила вам… столько хлопот.
— Да уж, за вас пришлось побеспокоиться, — невозмутимо произнес он и спросил:
— Голова очень болит?
— Не очень, только вот этот ушиб на лбу еще побаливает.
Герцог опустился на кровать рядом с ней:
— Как только вы могли подумать, что в одиночку способны справиться с грабителями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29