Впрочем, других посетителей в кафе не было, так что никто не пострадал. А мы, сытые и довольные собой, отправились на дискотеку.
Команда байкеров и Светка шли впереди, а мы с Петей немного отстали, потому что Петя под воздействием двух коктейлей все пытался затянуть какую-то морскую песню, а я его успокаивала. Внезапно нас нагнал какой-то немолодой мужчина очень кавказского вида, который стал кричать и размахивать руками. Причем его крик состоял из неких обрывков предложений, и я все никак не могла понять, что означает: «Эй… ты что… ты зачем это мне тут?.. Какой я тебе?.. Разрешал, нет?.. Что такое?..» и так далее. Временами, впрочем, в потоке сознания возникали некоторые намеки на то, что он что-то такое сделал с нашей мамой. Петя сначала тоже ничего не мог понять, но затем он услышал про нашу маму (собственно, кавказский мужчина о конкретной маме – моей или Петиной – ничего не говорил; он говорил о нашей общей маме), после чего вскипел, как чайник, резко размахнулся, отчего майка на плече треснула, и со страшной силой ударил мужчину в лицо. Правда, мужчина мгновенно уклонился, поэтому Петин жуткий удар улетел в пустоту, увлекая за собой Петю, и он, будучи утомленным коктейлем, упал. Тут я перепугалась и крикнула байкерам. Те быстро подбежали к нам, увидели лежащего Петю и стоящего над ним кавказского мужчину, продолжающего кричать, и сделали неправильные выводы…
К счастью для мужчины, первым ему залепил Малыш. Поэтому он тяжело упал рядом с Петей и от дальнейшей экзекуции был освобожден по состоянию здоровья. После этого Череп начал задавать вопросы, чтобы разобраться в возникшей ситуации. Я сказала, что сама ничего не знаю. Подбежал какой-то мужчина, объяснила я, начал орать, причем обидел нашу с Петей маму. Петя решил защитить честь мамы и ударил страшным ударом, после чего был сбит с ног центробежной силой своего кулака. Чего он там лежит и не встает – я не знаю. Вероятно, просто отдыхает и набирается сил.
– Понял, – сказал Череп, прослушав мой монолог. – Давайте их обоих поднимем и выслушаем каждую сторону в отдельности.
– Я предлагаю, – мужественно сказал Малыш, – мужика поднять и сразу ему снова в репу сунуть. Видели, как он упал от моего хука справа? А ведь мужик по комплекции – почти, как я.
– Малыш, – сказал Череп, – в репу сунуть – дело нехитрое. Давай сначала выясним, что ему надо. Может, человек по делу пришел.
Петю и мужика подняли. Петя, как я и ожидала, пал жертвой собственной неуемной силы, поэтому, встав, он заявил, что готов к новым свершениям. Однако поднятый мужик после знакомства с правым хуком Малыша к новым свершениям еще не был готов. Он мутным взором обозревал окрестности и на вопросы поначалу не реагировал. Малышу даже пришлось в ближайшем ларьке купить бутылку минеральной воды и вылить мужику на голову. После этого он ожил и даже снова заговорил. Правда, без упоминания нашей мамы.
Выяснилось, что мужик – хозяин того самого кафе, в котором мы провели этот чудный вечер. Но сделав это признание, мужик вдруг замолчал и стал тревожно оглядывать команду байкеров. Поэтому мы даже сразу и не поняли, что он, собственно, хочет. Череп высказал предположение, что мужик осознал безобразное поведение собственного персонала и прибежал к нам, чтобы вернуть деньги, которые мы заплатили, в общем-то, ни за что. Малыш сказал, что он не верит в такое людское бескорыстие, и что мужик, по его мнению, побежал за нами, чтобы просто принести слова извинений. Одна Светка, как циничное дитя современности, высказала предположение, что мужик хочет от нас потребовать возмещения ущерба – за упавшую крышу и разрушенную стену кухни. Череп, услышал Светкину мысль, картинно приподнял брови и заявил, что он не верит в подобную глубину человеческой низости. Мало того, сказал Череп, что нам нанесли неслыханный моральный ущерб, так теперь еще и с нас же за это денег требуют?
Все эти диалоги велись перед лицом обалдевшего мужика, который все никак не мог высказать, что же у него такое накопилось на душе. Наконец Черепу надоело разыгрывать этот спектакль, он взял мужика за грудки, встряхнул и спросил:
– Тебя звать-то как, абрек?
– Д-д-д-д-д-д-д-д… – задолдонил мужик.
– Дятел? – поинтересовался Малыш.
– Малыш, не встревай, – мягко сказал ему Череп. – Видишь, дядя немного не в себе. Дай ему время. Сейчас он прочухается и что-нибудь нам все-таки скажет.
– Д-дядя Миша, – наконец выдавил из себя мужик.
– Бывает, – сказал Череп. – Так что привело тебя к нам, дядя Миша?
– Ущерб, – прохрипел дядя Миша, который, казалось, уже оклемался и решил без боя не сдаваться.
– Неужели? – приятно удивился Череп. – Неужели ты все-таки осознал, какому ущербу подверг нашу компанию и решил принести свои извинения?
– Ущерб моему кафэ, – мрачно сказал дядя Миша. – Стенка и крыша.
– Позволь, – сказал Малыш Черепу, – я познакомлю нашего гостя с моим знаменитым хуком слева. Обидно будет, если он вернется к своей официантке с нессиметричным лицом.
– Слушай, – поразился Череп, – это на тебя вискарь так действует? Раньше я от тебя подобных изысканных речей не слышал.
– Во мне дремлет много талантов, – гордо сказал Малыш. – Просто в трезвом состоянии я иногда стесняюсь их проявить.
– Дэнги плати! – вдруг заорал мужик, которого Череп все еще продолжал держать за грудки.
– Уважаю, – сказал Череп, отпуская мужика. – Чем мне всегда нравились кавказские мужчины – так это полным пренебрежением к подавляющей численности противника.
– Ага, – согласился Малыш. – Они всегда пренебрегают численностью врагов. Особенно когда их самих больше на пару сотен. Они же стаями нападают. Я по армии хорошо помню.
– Стену сломал! – крикнул мужик с какой-то детской обидой в голосе.
– Да ты скажи спасибо, что всего одну, – попытался объяснить ему Малыш. – За такое обслуживание и такую гребаную кухню надо все пять стен ломать. Включая фундамент. Так что пшел вон отсюда, не зли меня.
– Вообще-то да, мужик, – согласился с Малышом Череп. – Мы сейчас немного размякшие после твоего ацетонового пойла, за которое с нас взяли как за «Наполеон» 1812 года, но действие с минуты на минуту может закончиться, и тогда с тобой никто разговаривать не будет. Понял, пузырь?
Голос Черепа вдруг резко изменился, и мне, если честно, стало немного страшно. Было понятно, что разговоры закончились, и что мужик сейчас имеет реальный шанс серьезно получить по лицу. Раз двадцать.
– Слышь, Черепок, не заводись, – сказал Малыш. – Я лучше сам. Тогда он, может быть, еще и выживет.
Дядя Миша немного постоял, раздувая ноздри, но то ли недавнее знакомство с Малышовым хуком справа, то ли изменившееся лицо Черепа сделали свое дело, и он, ни слова не говоря, развернулся и ушел в сторону своего кафе.
– Сейчас вернется с кольями и своими братьями-зятьями, – высказал предположение Малыш. – Они всегда стаей нападают. Предлагаю дамам отправиться домой.
– Не вернется, – сказал Череп. – Братья-зятья сами тут кафе держат. Станут они бросать бизнес ради каких-то нахалов.
– Так может, – проявилась Светка, – мы все-таки на дискотеку отправимся? С такими темпами мы до утра туда не добредем.
– Идите, я на всякий случай вас прикрою, – заявил Петя, который хотя в разговоры с агрессором не вступал, но стоял сбоку, в любой момент готовый повторить свой знаменитый удар, пробивающий, как рассказывали на стройке, стену в полкирпича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Команда байкеров и Светка шли впереди, а мы с Петей немного отстали, потому что Петя под воздействием двух коктейлей все пытался затянуть какую-то морскую песню, а я его успокаивала. Внезапно нас нагнал какой-то немолодой мужчина очень кавказского вида, который стал кричать и размахивать руками. Причем его крик состоял из неких обрывков предложений, и я все никак не могла понять, что означает: «Эй… ты что… ты зачем это мне тут?.. Какой я тебе?.. Разрешал, нет?.. Что такое?..» и так далее. Временами, впрочем, в потоке сознания возникали некоторые намеки на то, что он что-то такое сделал с нашей мамой. Петя сначала тоже ничего не мог понять, но затем он услышал про нашу маму (собственно, кавказский мужчина о конкретной маме – моей или Петиной – ничего не говорил; он говорил о нашей общей маме), после чего вскипел, как чайник, резко размахнулся, отчего майка на плече треснула, и со страшной силой ударил мужчину в лицо. Правда, мужчина мгновенно уклонился, поэтому Петин жуткий удар улетел в пустоту, увлекая за собой Петю, и он, будучи утомленным коктейлем, упал. Тут я перепугалась и крикнула байкерам. Те быстро подбежали к нам, увидели лежащего Петю и стоящего над ним кавказского мужчину, продолжающего кричать, и сделали неправильные выводы…
К счастью для мужчины, первым ему залепил Малыш. Поэтому он тяжело упал рядом с Петей и от дальнейшей экзекуции был освобожден по состоянию здоровья. После этого Череп начал задавать вопросы, чтобы разобраться в возникшей ситуации. Я сказала, что сама ничего не знаю. Подбежал какой-то мужчина, объяснила я, начал орать, причем обидел нашу с Петей маму. Петя решил защитить честь мамы и ударил страшным ударом, после чего был сбит с ног центробежной силой своего кулака. Чего он там лежит и не встает – я не знаю. Вероятно, просто отдыхает и набирается сил.
– Понял, – сказал Череп, прослушав мой монолог. – Давайте их обоих поднимем и выслушаем каждую сторону в отдельности.
– Я предлагаю, – мужественно сказал Малыш, – мужика поднять и сразу ему снова в репу сунуть. Видели, как он упал от моего хука справа? А ведь мужик по комплекции – почти, как я.
– Малыш, – сказал Череп, – в репу сунуть – дело нехитрое. Давай сначала выясним, что ему надо. Может, человек по делу пришел.
Петю и мужика подняли. Петя, как я и ожидала, пал жертвой собственной неуемной силы, поэтому, встав, он заявил, что готов к новым свершениям. Однако поднятый мужик после знакомства с правым хуком Малыша к новым свершениям еще не был готов. Он мутным взором обозревал окрестности и на вопросы поначалу не реагировал. Малышу даже пришлось в ближайшем ларьке купить бутылку минеральной воды и вылить мужику на голову. После этого он ожил и даже снова заговорил. Правда, без упоминания нашей мамы.
Выяснилось, что мужик – хозяин того самого кафе, в котором мы провели этот чудный вечер. Но сделав это признание, мужик вдруг замолчал и стал тревожно оглядывать команду байкеров. Поэтому мы даже сразу и не поняли, что он, собственно, хочет. Череп высказал предположение, что мужик осознал безобразное поведение собственного персонала и прибежал к нам, чтобы вернуть деньги, которые мы заплатили, в общем-то, ни за что. Малыш сказал, что он не верит в такое людское бескорыстие, и что мужик, по его мнению, побежал за нами, чтобы просто принести слова извинений. Одна Светка, как циничное дитя современности, высказала предположение, что мужик хочет от нас потребовать возмещения ущерба – за упавшую крышу и разрушенную стену кухни. Череп, услышал Светкину мысль, картинно приподнял брови и заявил, что он не верит в подобную глубину человеческой низости. Мало того, сказал Череп, что нам нанесли неслыханный моральный ущерб, так теперь еще и с нас же за это денег требуют?
Все эти диалоги велись перед лицом обалдевшего мужика, который все никак не мог высказать, что же у него такое накопилось на душе. Наконец Черепу надоело разыгрывать этот спектакль, он взял мужика за грудки, встряхнул и спросил:
– Тебя звать-то как, абрек?
– Д-д-д-д-д-д-д-д… – задолдонил мужик.
– Дятел? – поинтересовался Малыш.
– Малыш, не встревай, – мягко сказал ему Череп. – Видишь, дядя немного не в себе. Дай ему время. Сейчас он прочухается и что-нибудь нам все-таки скажет.
– Д-дядя Миша, – наконец выдавил из себя мужик.
– Бывает, – сказал Череп. – Так что привело тебя к нам, дядя Миша?
– Ущерб, – прохрипел дядя Миша, который, казалось, уже оклемался и решил без боя не сдаваться.
– Неужели? – приятно удивился Череп. – Неужели ты все-таки осознал, какому ущербу подверг нашу компанию и решил принести свои извинения?
– Ущерб моему кафэ, – мрачно сказал дядя Миша. – Стенка и крыша.
– Позволь, – сказал Малыш Черепу, – я познакомлю нашего гостя с моим знаменитым хуком слева. Обидно будет, если он вернется к своей официантке с нессиметричным лицом.
– Слушай, – поразился Череп, – это на тебя вискарь так действует? Раньше я от тебя подобных изысканных речей не слышал.
– Во мне дремлет много талантов, – гордо сказал Малыш. – Просто в трезвом состоянии я иногда стесняюсь их проявить.
– Дэнги плати! – вдруг заорал мужик, которого Череп все еще продолжал держать за грудки.
– Уважаю, – сказал Череп, отпуская мужика. – Чем мне всегда нравились кавказские мужчины – так это полным пренебрежением к подавляющей численности противника.
– Ага, – согласился Малыш. – Они всегда пренебрегают численностью врагов. Особенно когда их самих больше на пару сотен. Они же стаями нападают. Я по армии хорошо помню.
– Стену сломал! – крикнул мужик с какой-то детской обидой в голосе.
– Да ты скажи спасибо, что всего одну, – попытался объяснить ему Малыш. – За такое обслуживание и такую гребаную кухню надо все пять стен ломать. Включая фундамент. Так что пшел вон отсюда, не зли меня.
– Вообще-то да, мужик, – согласился с Малышом Череп. – Мы сейчас немного размякшие после твоего ацетонового пойла, за которое с нас взяли как за «Наполеон» 1812 года, но действие с минуты на минуту может закончиться, и тогда с тобой никто разговаривать не будет. Понял, пузырь?
Голос Черепа вдруг резко изменился, и мне, если честно, стало немного страшно. Было понятно, что разговоры закончились, и что мужик сейчас имеет реальный шанс серьезно получить по лицу. Раз двадцать.
– Слышь, Черепок, не заводись, – сказал Малыш. – Я лучше сам. Тогда он, может быть, еще и выживет.
Дядя Миша немного постоял, раздувая ноздри, но то ли недавнее знакомство с Малышовым хуком справа, то ли изменившееся лицо Черепа сделали свое дело, и он, ни слова не говоря, развернулся и ушел в сторону своего кафе.
– Сейчас вернется с кольями и своими братьями-зятьями, – высказал предположение Малыш. – Они всегда стаей нападают. Предлагаю дамам отправиться домой.
– Не вернется, – сказал Череп. – Братья-зятья сами тут кафе держат. Станут они бросать бизнес ради каких-то нахалов.
– Так может, – проявилась Светка, – мы все-таки на дискотеку отправимся? С такими темпами мы до утра туда не добредем.
– Идите, я на всякий случай вас прикрою, – заявил Петя, который хотя в разговоры с агрессором не вступал, но стоял сбоку, в любой момент готовый повторить свой знаменитый удар, пробивающий, как рассказывали на стройке, стену в полкирпича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38