– Ревнитель, ты мне надоел. Поэтому я тебя сейчас, больной вопрос, оздоровлю, уже не отвертишься. Куда тебе до Левиафана, но я даже ему яйца оторвал,– пригрозил обозлившийся враг и рукой, проросшей в кривой меч, сделал секущее движение.
– Ну все, доигрались мы,– покачал головой Почкин,– и в кого ты такой смелый уродился, Марик?
Ответа не последовало, вместо этого сзади снова отодвинулся шлакоблок и возник еще один персонаж.
– Пластиковый Куров явился, а Султанчик-то ему непосредственный командир,– Блюститель прозвучал искренним стоном отчаяния. – Ну все – это капец с гарантией. Если будем хорошо себя вести, то хотя бы мучиться не придется.
Однако сам Почкин решил вести себя плохо и направил лучи из “дубинки умиротворения” в глаза суперквибсеру Султанчику.
Тот поморщился немного, а потом стал глядеть без опаски.
– Уж от вас-то, Северин Касьянович, я не ожидал подобных несолидных трепыханий. Говорил же вам, что я усовершенствованный образец.
Тут Кологривов выхватил приспособление из рук Блюстителя и занялся уже Куровым. А Почкин заметил, что гримаса появилась не только на физиономии квибсера, но и Марк Матвеевич исказился от напряжения.
– Колдуешь, что ли?
Марк не откликался. Наверное, кто-то все-таки колдовал. Потому что квибсер Куров неожиданно ухватил здоровенную станину от станка и, взяв короткую паузу на раздумия, швырнул железяку в… Султанчика. Правда и тот, оперативно согнувшись, голову свою сохранил.
– Один монстр неожиданно переходит на сторону добра и справедливости, то есть, нашу,– прокомментировал Почкин. – Наверное, у тебя, шаман Кологривов, что-то получается… Не ожидал.
Но Кологривов по-прежнему был занят. Он, опустив веки, не только глубоко втягивал воздух, но руками будто расплетал и сплетал какие-то нити.
Куров, не огорошенный неудачей, выдохнул пламенный сноп, более подобающий огнемету, чем квибсеру, и опять в сторону своего бывшего соратника.
Однако Султанчик, не теряя времени даром, натянул перепонки между руками и телом, напоминающие крылья, и с их помощью взмыл в воздух, спасая себя от тяжелых ожогов.
Не обращая внимания на успех противника, Куров набряк своим кулаком, так, что тот обернулся форменной булавой, а пальцы стали ее лепестками. Поэтому имелось чем встретить пикирующего Султанчика. Однако сотрудник Палаты Дознаний тоже знал, как “порадовать”. Его кисть заострилась и приобрела металлический отлив клинка. Левые же ладони вместе с предплечьями у обоих поединщиков обзавелись защитными щитками.
Султанчик пронзительно взвизгнул, отчего показалось, что воздух треснул, затем рубанул сверху. Но клинок лишь скользнул по щиткам. Куров моментально захлестнул своим длинным языком щиколотку крылатого неприятеля и сдернул его на землю. После чего рука-палица шлепнулась на голову Султанчика. Тот хоть успел заслониться, однако зашатался от сотрясения, пытаясь поймать точку равновесия. Неуверенно качнувшись вперед, главный монстр сделал два довольно твердых выпада рукой-клинком. Куров, скручивая то верх, то низ тела, не дал нанизать себя на острие. Затем сам двинулся в атаку, примериваясь своей рукой-булавой. Меч Султанчика обманно нырнул вниз, атакующая сторона, купившись на этот прием, опустила щит. После чего серьезно пострадала.
Вражеский клинок резкой восьмеркой скользнув вверх, пропорол Курову грудь. Впрочем, сам Султанчик пропустил ударное оружие в лоб, отчего вся голова смялась и сплющилась, а изо рта пролился белесый ручеек.
Тут уж единоборцы сцепились, превратив свои руки в крепкие захваты. Левые ладони стали клешнями, правые прирастили длинные когти. Клешня Султанчика сошлась на горле противника и принялась давить. Когти Курова впились во вражескую спину и стали что-то из нее выгребать, как из ведра с помоями.
– Все, ребят зациклило. Полный клинч. Сейчас самое время удрать. Надеюсь, исход битвы будет печальным для обеих сторон,– крикнул вернувшийся к нормальной жизни Кологривов. Он вместе с неотстающим Почкиным перешел на бег с барьерами, с препятствиями и по пересеченной местности, стараясь не оглядываться на малоэстетичную сцену сзади. Существуй по данному виду легкой атлетики какое-нибудь официальное соревнование, то бегущие наверняка бы взяли рекорд. По крайней мере, через двадцать минут, легкие болтались в груди как воздушные шарики на сильном ветру, волосы свалялись словно малярные кисточки, а отрыв от сражающихся полимерных бойцов стал приличным.
– Я тоже хочу иногда командовать каким-нибудь жутким монстром. Будет мне за водкой бегать,– сбавив скорость, помечтал Почкин. – Как это у тебя получается, Кологривов? Ничего не понимаю. Ты ж в последнее время явно был в “ауте”. Тело-пломбир в отстойнике-холодильнике, душа, то есть пси-структура, в каком-то яйце, яйцо хранится у субстанции-богини. Твою гнилую душонку даже в синтетический организм не пускали, как самый антиобщественный элемент.
– Ты называешь мою “гнилую душонку” пси-структурой? Забавно. Я бы назвал ее упырем, который хочет удержать свои силы-заряды. Особенно, когда она выдрана из законного тела и вдобавок лишена сообщества Девятки. Упырь все время сидит в засаде, пытается пристроиться на волну другого такого же невезучего объекта и выкачать из него энергии. Когда у богини-лады вновь очутилась потрепанная душа Курова, я легко приручил этого раненого звереныша. В свое время наш полимерный режиссер каким-то образом выпал из объятий Девятки и попал на вольные хлеба, что впрочем не пошло ему на большую пользу. Ведь Девятка – это не только обмен энергиями, но и поддержание совместной воли к жизни. Тем не менее, следующим, куда более независимым образцом стал я, и злоключения Курова мне в общем-то пригодились…
– Ну, будем считать, что объяснил. Декабристы разбудили Герцена и все такое… Богиней-ладой ты, надо понимать, ласково кличешь Материнскую Субстанцию. Но, кажется, не догадываешься, что она предательница какого-то там неземного дела. И экспериментировала на двух балбесах, тебе и Курове… Вернее, трех – меня тоже можно добавить в вашу непрезентабельную компанию. – Чтобы отвлечься от малоприятной темы, Почкин спросил невпопад.
– А вместо булавы и клинка может квибсер вырастить, например, эскимо на пальце?
– За вкус не ручаюсь, но холодное оно точно будет. Увы, меня сейчас другое тревожит. Новые усовершенствованные синтетики, или, по-твоему выражаясь, суперквибсеры – не просто оборотни, но, кажется, еще способны производить квибсерят без всякого участия богини-лады. Тогда ясно, почему наша жидкая дама всполошилась. Через восемь часов начнется цикл размножения,– отметил Кологривов без особых признаков душевного волнения.
– Мы еще старые проблемы не решили, а ты, неугомонный, уже новые создаешь,– недовольно отозвался Почкин.
Беглецы, пыхтя, преодолели железобетонный лес, состоящий из остатков цеховых стен, а также металлический кустарник из проржавевших вагонеток, рельсов и стального проката. Преодолели нынешнюю границу Завода, то есть проволоку-колючку и нацепленные на нее банки, причем Кологривов ловко выискал место, где ограждение было надрезано снизу. Металлургические заросли продолжались и за колючим забором, потом они резко сменились “редколесьем” и “лесостепью”, где беглецы и столкнулись с группой всадников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39