8).
Так пишет наш “критик” и воображает, что он выяснил вопрос! Что означают слова Каутского? Только то, что социалистическое влечение само собой рождается в пролетариате. И это, конечно, верно. У нас же спор идет не о социалистическом влечении, а о социалистическом сознании! Что общего между тем и другим? Разве влечение и сознание одно и то же? Неужели автор не может отличить “социалистической тенденции” от социалистического сознания”? И разве это не убожество мысли, когда он из слов Каутского заключает, что “социализм не вносится извне”? Что общего между “зарождением социалистической тенденции” и внесением социалистического сознания? Разве тот же Каутский не говорит, что “социалистическое сознание есть нечто извне внесенное в классовую борьбу пролетариата” (см. “Что делать?”, стр. 27)?
Автор, видимо, чувствует, что попал в ложное положение, и в заключение вынужден добавить: “Из цитаты Каутского действительно вытекает, что социалистическое сознание вносится в классовую борьбу извне” (см. “Ответ Союзному комитету”, стр. 7). Но он все же не решается прямо и смело признать эту научную истину. Наш меньшевик и здесь обнаруживает то же колебание и трусость перед логикой, что и раньше,
Вот какой двусмысленный “ответ” дает г-н “критик” на два главных вопроса.
Что же можно сказать об остальных мелких вопросах, которые сами собой вытекают из этих крупных вопросов? Будет лучше, если читатель сам сравнит мою брошюру с брошюрой нашего автора. Необходимо только коснуться еще одного вопроса. Если верить автору, то выходит, будто, по нашему мнению, “раскол произошел из-за того, что съезд... не избрал редакторами Аксельрода, Засулич и Старовера...” (“Ответ”, стр. 13), что тем самым мы “отрицаем раскол, скрываем его принципиальную глубину и всю оппозицию представляем как дело трех “взбунтовавшихся” редакторов” (см. там же, стр. 16).
Здесь автор опять запутывает вопрос. Дело в том, что тут поставлены два вопроса: о причине раскола и форме проявления разногласий.
На первый вопрос я отвечаю прямо: “Теперь ясно, на какой почве возникли партийные разногласия. Как видно, в нашей партии выявились две тенденции: тенденция пролетарской стойкости и тенденция интеллигентской шаткости. И вот выразителем этой интеллигентской шаткости и является нынешнее “меньшинство”” (см. “Коротко”, стр. 46). Как видите, я здесь разногласия объясняю наличием интеллигентской и пролетарской тенденций в нашей партии, а не поведением Мартов а - Аксельрода. Поведение Мартов” и других является лишь выражением интеллигентской шаткости. Но наш меньшевик, видимо, не понял этого места в моей брошюре.
Что касается второго вопроса, я действительно говорил и буду всегда говорить, что главари “меньшинства” проливали слезы из-за “первых мест” и именно такую форму придали партийной борьбе. Наш автор не хочет этого признать. Однако это факт, что главари “меньшинства” объявили партии бойкот, что они открыто требовали мест в Центральном Комитете, в Центральном Органе, в Совете партии и к тому же заявляли: “Мы ставим эти условия, как единственно обеспечивающие партии возможность избежать конфликта, грозящего самому существованию партию” (см. “Комментарий”, стр. 26). Что это значит, как не то, что на знамени главарей “меньшинства” было написано не идейная борьба, а “борьба из-за мест”? Как известно, никто не мешал им вести идейно-принципиальную борьбу. Разве большевики не говорили им: создайте отдельный орган и отстаивайте свои взгляды, партия может предоставить вам такой орган (см. “Комментарий””)? Почему они не согласились на это, если их действительно интересовали принципы, а не “первые места”?
Все это называется у нас политической бесхарактерностью меньшевистских вождей. Не обижайтесь, господа, если мы называем вещи своими именами.
Вожди “меньшинства” раньше не расходились с марксизмом и Лениным в том, что социалистическое сознание вносится в рабочее движение извне (см. программную статью “Искры” “ 1). Но затем они стали колебаться и вступили в борьбу с Лениным, сжигая то, чему вчера поклонялись. Я назвал это метанием из стороны в сторону. Не обижайтесь и на это, господа меньшевики.
Вчера вы преклонялись перед центрами и метали против нас громы и молнии, - почему, мол, выразили недоверие Центральному Комитету, А сегодня вы подрываете не только центры, но и централизм (см. “Первая общерусская конференция”). Это я называю беспринципностью и надеюсь, что и за это вы, господа меньшевики, не будете гневаться на меня.
Если собрать воедино такие черты, как политическая бесхарактерность, борьба из-за мест, неустойчивость, беспринципность и другие им подобные, то получим некое общее свойство - интеллигентскую шаткость, которой страдают прежде всего интеллигенты. Ясно, что интеллигентская шаткость - это та почва (базис), на которой возникает “борьба из-за мест”, “беспринципность” и прочее. Неустойчивость же интеллигентов обусловливается их общественным положением. Вот как мы объясняем партийный раскол. Поняли ли вы, наконец, наш автор, какая существует разница между причиной раскола и формами его? Сомневаюсь.
Вот какую несуразную и двусмысленную позицию занимают “Социал-Демократ” и его странный “критик”.
Зато этот “критик” проявляет большую прыть в другой области. В своей брошюре из восьми листов этот автор умудрился восемь раз солгать на большевиков, да так, что смех разбирает. Не верите? Вот факты,
Ложь первая. По мнению автора, “Ленин хочет сузить партию, превратить ее в узкую организацию профессионалов” (стр. 2). А Ленин говорит: “Не надо думать, что партийные организации должны быть только из профессиональных революционеров. Нам нужны самые разнообразные организации всех видов, рангов и оттенков, начиная от чрезвычайно узких и конспиративных и кончая весьма широкими, свободными” (“Протоколы”, стр. 240).
Ложь вторая. По словам автора, Ленин хочет “ввести в партию только членов комитета” (стр. 2). А Ленин говорит: “Все группы, кружки, подкомитеты и т. д. должны быть на положении комитетских учреждений или филиальных отделений комитета. Одни из них прямо заявят о своем желании войти в состав Росс. Соц.-Дем. Раб. Партии и, при условии утверждения комитетом, войдут в ее состав ” (см. “Письмо к товарищу”, стр. 17).
Ложь третья. По мнению автора, “Ленин требует установления в партии господства интеллигентов” (стр. 5). А Ленин говорит: “В комитете должны быть... по возможности, все главные вожаки рабочего движения из самих рабочих” (см. “Письмо к товарищу”, стр. 7-8), т. е. не только во всех других организациях, но и в комитете должны преобладать голоса передовых рабочих.
Ложь четвертая . Автор говорит, что приведенная на 12-й странице моей брошюры цитата “рабочий класс стихийно влечется к социализму” и т. д. - “целиком вымышлена” (стр. 6). Между тем это место я просто взял и перевел из “Что делать?”. Вот что говорится там на странице 29-й: “Рабочий класс стихийно влечется к социализму, но наиболее распространенная (и постоянно воскрешаемая в самых разнообразных формах) буржуазная идеология тем не менее стихийно всего более навязывается рабочему”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Так пишет наш “критик” и воображает, что он выяснил вопрос! Что означают слова Каутского? Только то, что социалистическое влечение само собой рождается в пролетариате. И это, конечно, верно. У нас же спор идет не о социалистическом влечении, а о социалистическом сознании! Что общего между тем и другим? Разве влечение и сознание одно и то же? Неужели автор не может отличить “социалистической тенденции” от социалистического сознания”? И разве это не убожество мысли, когда он из слов Каутского заключает, что “социализм не вносится извне”? Что общего между “зарождением социалистической тенденции” и внесением социалистического сознания? Разве тот же Каутский не говорит, что “социалистическое сознание есть нечто извне внесенное в классовую борьбу пролетариата” (см. “Что делать?”, стр. 27)?
Автор, видимо, чувствует, что попал в ложное положение, и в заключение вынужден добавить: “Из цитаты Каутского действительно вытекает, что социалистическое сознание вносится в классовую борьбу извне” (см. “Ответ Союзному комитету”, стр. 7). Но он все же не решается прямо и смело признать эту научную истину. Наш меньшевик и здесь обнаруживает то же колебание и трусость перед логикой, что и раньше,
Вот какой двусмысленный “ответ” дает г-н “критик” на два главных вопроса.
Что же можно сказать об остальных мелких вопросах, которые сами собой вытекают из этих крупных вопросов? Будет лучше, если читатель сам сравнит мою брошюру с брошюрой нашего автора. Необходимо только коснуться еще одного вопроса. Если верить автору, то выходит, будто, по нашему мнению, “раскол произошел из-за того, что съезд... не избрал редакторами Аксельрода, Засулич и Старовера...” (“Ответ”, стр. 13), что тем самым мы “отрицаем раскол, скрываем его принципиальную глубину и всю оппозицию представляем как дело трех “взбунтовавшихся” редакторов” (см. там же, стр. 16).
Здесь автор опять запутывает вопрос. Дело в том, что тут поставлены два вопроса: о причине раскола и форме проявления разногласий.
На первый вопрос я отвечаю прямо: “Теперь ясно, на какой почве возникли партийные разногласия. Как видно, в нашей партии выявились две тенденции: тенденция пролетарской стойкости и тенденция интеллигентской шаткости. И вот выразителем этой интеллигентской шаткости и является нынешнее “меньшинство”” (см. “Коротко”, стр. 46). Как видите, я здесь разногласия объясняю наличием интеллигентской и пролетарской тенденций в нашей партии, а не поведением Мартов а - Аксельрода. Поведение Мартов” и других является лишь выражением интеллигентской шаткости. Но наш меньшевик, видимо, не понял этого места в моей брошюре.
Что касается второго вопроса, я действительно говорил и буду всегда говорить, что главари “меньшинства” проливали слезы из-за “первых мест” и именно такую форму придали партийной борьбе. Наш автор не хочет этого признать. Однако это факт, что главари “меньшинства” объявили партии бойкот, что они открыто требовали мест в Центральном Комитете, в Центральном Органе, в Совете партии и к тому же заявляли: “Мы ставим эти условия, как единственно обеспечивающие партии возможность избежать конфликта, грозящего самому существованию партию” (см. “Комментарий”, стр. 26). Что это значит, как не то, что на знамени главарей “меньшинства” было написано не идейная борьба, а “борьба из-за мест”? Как известно, никто не мешал им вести идейно-принципиальную борьбу. Разве большевики не говорили им: создайте отдельный орган и отстаивайте свои взгляды, партия может предоставить вам такой орган (см. “Комментарий””)? Почему они не согласились на это, если их действительно интересовали принципы, а не “первые места”?
Все это называется у нас политической бесхарактерностью меньшевистских вождей. Не обижайтесь, господа, если мы называем вещи своими именами.
Вожди “меньшинства” раньше не расходились с марксизмом и Лениным в том, что социалистическое сознание вносится в рабочее движение извне (см. программную статью “Искры” “ 1). Но затем они стали колебаться и вступили в борьбу с Лениным, сжигая то, чему вчера поклонялись. Я назвал это метанием из стороны в сторону. Не обижайтесь и на это, господа меньшевики.
Вчера вы преклонялись перед центрами и метали против нас громы и молнии, - почему, мол, выразили недоверие Центральному Комитету, А сегодня вы подрываете не только центры, но и централизм (см. “Первая общерусская конференция”). Это я называю беспринципностью и надеюсь, что и за это вы, господа меньшевики, не будете гневаться на меня.
Если собрать воедино такие черты, как политическая бесхарактерность, борьба из-за мест, неустойчивость, беспринципность и другие им подобные, то получим некое общее свойство - интеллигентскую шаткость, которой страдают прежде всего интеллигенты. Ясно, что интеллигентская шаткость - это та почва (базис), на которой возникает “борьба из-за мест”, “беспринципность” и прочее. Неустойчивость же интеллигентов обусловливается их общественным положением. Вот как мы объясняем партийный раскол. Поняли ли вы, наконец, наш автор, какая существует разница между причиной раскола и формами его? Сомневаюсь.
Вот какую несуразную и двусмысленную позицию занимают “Социал-Демократ” и его странный “критик”.
Зато этот “критик” проявляет большую прыть в другой области. В своей брошюре из восьми листов этот автор умудрился восемь раз солгать на большевиков, да так, что смех разбирает. Не верите? Вот факты,
Ложь первая. По мнению автора, “Ленин хочет сузить партию, превратить ее в узкую организацию профессионалов” (стр. 2). А Ленин говорит: “Не надо думать, что партийные организации должны быть только из профессиональных революционеров. Нам нужны самые разнообразные организации всех видов, рангов и оттенков, начиная от чрезвычайно узких и конспиративных и кончая весьма широкими, свободными” (“Протоколы”, стр. 240).
Ложь вторая. По словам автора, Ленин хочет “ввести в партию только членов комитета” (стр. 2). А Ленин говорит: “Все группы, кружки, подкомитеты и т. д. должны быть на положении комитетских учреждений или филиальных отделений комитета. Одни из них прямо заявят о своем желании войти в состав Росс. Соц.-Дем. Раб. Партии и, при условии утверждения комитетом, войдут в ее состав ” (см. “Письмо к товарищу”, стр. 17).
Ложь третья. По мнению автора, “Ленин требует установления в партии господства интеллигентов” (стр. 5). А Ленин говорит: “В комитете должны быть... по возможности, все главные вожаки рабочего движения из самих рабочих” (см. “Письмо к товарищу”, стр. 7-8), т. е. не только во всех других организациях, но и в комитете должны преобладать голоса передовых рабочих.
Ложь четвертая . Автор говорит, что приведенная на 12-й странице моей брошюры цитата “рабочий класс стихийно влечется к социализму” и т. д. - “целиком вымышлена” (стр. 6). Между тем это место я просто взял и перевел из “Что делать?”. Вот что говорится там на странице 29-й: “Рабочий класс стихийно влечется к социализму, но наиболее распространенная (и постоянно воскрешаемая в самых разнообразных формах) буржуазная идеология тем не менее стихийно всего более навязывается рабочему”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73