Родзянко, как дразнимый бык, посмотрел на задиру Львова. На других. Пощурился. Изумление выразилось на его крупном лице: в собственном здании Таврического теснила его революция, буйные толпы, – но чтобы свои думцы? Однако и… И возразить как будто было нечего. И он понёс свою печаль в другую комнату. А – только бы Родзянку вытолкнуть, остальные выталкивались уже легко.
И вот – новое правительство осталось само с собою и – рассаживалось. Кого не было? Гучкова. Шингарёва. Этот всё дорабатывает в продовольственной комиссии. Ну, пусть.
Как новенький серебряный рубль среди потускневших, изо всех выделялся новый министр финансов Терещенко – такой свежий, молодой, одетый взыскательно, нисколько не сбившаяся бабочка на свежейшем крахмальном воротнике, такой белейший уголок платочка из нагрудного кармана, – при остальных помятых и неприличной чёрной куртке Керенского. Рассаживались. Пусть не за единым большим столом, а кто где, малоудобно, – но трудно было не почувствовать великую минуту России. Исполнилась вековая мечта народа! О чём грезили массы, за что отдавали жизнь борцы, – первый общественный кабинет России, одарённый народным доверием, и ответственный не перед царём, а перед парламентом, – вот, наконец, собрался, начинал работать!
Вся история России делилась этим моментом на две эры: эру неволи и эру свободы.
Так. Все друг друга более или менее видят и слышат. Так. А ведь – нет секретаря. Ни одно заседание, ни один шаг этого правительства не могут миновать журнала заседаний. Формируясь, как-то не подумали о секретаре. Надо будет подыскать, и – высокообразованного, талантливого, просто выдающегося человека. А пока сейчас…? Оглядывали друг друга и не могли найти секретаря. Министр просвещения? – не справится. Коновалов – тоже не успевает, медлителен. Владимир Львов? – слишком нервный. Терещенке неудобно предложить, а уж Керенскому – тем более: и самый левый и вечно деятельный, комок энергии, он может в любую минуту вскочить и убежать, никого этим не удивив. И получалось чуть ли не что – опять Милюкову?
А какая же повестка заседания? Это не было подготовлено.
Керенский – сидел здесь из чинности, из приятства, но он не нуждался в соображениях министров, что ему делать с юстицией: программа ясна – расширять свободу безгранично, и он уже начал.
Так же и Милюков, тончайший специалист в нюансах международных отношений, не нуждался в советах своих коллег, знал сам.
Тактичнейший председатель, князь Георгий Львов, руководил заседанием с величайшим внутренним смущением. Как ужасно отличались условия взятия власти от того, как это представлялось всегда раньше! Уже сегодня днём кричали в Екатерининском зале, что князь Львов возглавляет общественность только цензовую. И как же теперь это общественное недовольство ввести в русло? Крайне сомнительные условия – и почему именно он должен нести ответственность?
Однако видя, что его коллеги не спешат высказываться, князь Львов в осторожной форме выразил сам ту мысль, что, приступая к деятельности, новое правительство нуждалось бы определить объём своей власти. Вдаль во времени эта власть ограничивается предстоящим Учредительным Собранием.
Да. Как ни замечательно, что они получили власть, но на Учредительном Собрании их власть должна неизбежно окончиться.
А – до этого? А до этого хотелось бы, чтобы власть была как можно более полной и суверенной. Это надо обосновать теоретически: к кому именно перейдёт полнота власти? Правильно было бы считать, что она переходит именно к правительству. Неправильно было бы считать – что к Государственной Думе. Представляется весьма сомнительным, чтобы Дума могла возобновить свои занятия в этой обстановке: правая часть депутатов утеряна, они не посмеют явиться; да и вся Дума, избранная по столыпинскому закону, окажется слишком правой для нынешнего течения событий. Да и – переизбираться ей этой осенью. Она будет сейчас только стеснять правительство.
Да ведь и есть некоторые деликатности – ну, хотя бы, как подобрались министры, как сложилось правительство, какие отношения с Советом, – не всё это можно огласить в Думе. Удобнее действовать без думских заседаний.
Родзянко этого, конечно, не вынесет. Ему открыто об этом даже и говорить нельзя.
Но если стеснительна была бы Государственная Дума – то тем более думский Комитет, зачем тогда он? Это некий дубляж правительства, это совсем недопустимо.
Но и этого, тем более, пока нельзя высказывать Родзянке.
В чём будет, господа, особая сложность деятельности нашего правительства? В том, что, как всем ясно, весь состав основных законов Российского государства перестаёт существовать в один миг. А новые законы выработаются ещё очень-очень нескоро. Итак, мы будем действовать как бы в безвоздушном пространстве. Вот почему нам особенно нужна полнота власти. Нам предстоит не только исполнительная деятельность, но и законодательная. Мы – сами должны выработать те нормы, которые будем признавать соответствующими в данный момент.
Продуктивно бы устроить как бы такую продлённую, перманентную 87-ю статью.
А если ещё учесть общую анархию? И что нам придётся считаться с мнением Совета рабочих депутатов?
Господа, такого вмешательства в наши действия мы не можем допустить, мы тогда перестанем быть правительством.
Но реальные обстоятельства заставляют нас считаться.
Ну, тогда надо как-то неофициально узнавать желания Совета депутатов – ещё до официальных заседаний совета министров. Да вот – через Александра Фёдоровича?
А вот, как раз, в частных контактах стало известно, что Совет рабочих депутатов высказывается за выдворение всех членов дома Романовых за пределы Российского государства.
Да-а-а-а?…
Наступила тяжёлая тишина. Страшная выдвигалась голова этого Совета рабочих депутатов: ведь на официальных переговорах согласились не ставить вопрос об образе правления, а вот в частных контактах наших доверенных коллег… Неизвестно кто, но тем страшнее, высказал мнение, что…
Но, простите, это выглядит как абсурд. Как же тогда может династия продолжать оставаться…?
(Тут ещё, час назад, прикатил по городу слух, что умер наследник. Звонили в царскосельский дворец доктору Боткину, – нет, жив).
Может быть – для некоторых членов?… Может быть – ограничить пребывание известными пределами, но внутри России?…
А некому было дальше ответить: ведь это – контакт, он был, миновал, не видно никакого лица.
Сидел Некрасов, остроусый, замкнутый, с горбинкой на носу. Выставил Коновалов толстые губы без движения. Именинно сиял Терещенко.
Так как все знали, зачем и куда поехал Гучков, то, может быть, не сегодня следовало этот вопрос обсуждать? Можно пообождать.
Но соотношение с Советом депутатов останется самой щекотливой проблемой правительства…
Теперь: какие деловые вопросы необходимо совету министров обсудить тотчас же?
Министр финансов возбуждает вопрос о праве выпустить бумажные деньги на сумму 2 миллиарда рублей.
Ну что ж, если это необходимо… Действительно, после такого государственного сотрясения…
А любезный милый председатель совета министров затрудняется (как это и можно было ожидать) одновременно выполнять две роли, ещё и министра внутренних дел. И поэтому он думал бы оставить за собой лишь общее руководство, а непосредственное заведывание делами министерства внутренних дел, всю практическую работу – передать своему помощнику в головке земсоюза, бывшему старшему делопроизводителю канцелярии Государственной Думы, очень обещающему Дмитрию Митрофановичу Щепкину… (Он помог князю Львову и в декабре, огласить самую резкую из противоправительственных резолюций).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302