"). Из воронка вытолкнули четверых - избитых, окровавленных; двое спотыкались, одного тянули; только первый, Иван Воробьев, шёл гордо и зло.
Так провели беглецов под нашими ногами, под нашими подмостьями - и завели в правое, уже готовое крыло БУРа.
А мы - клали камни...
Побег! Что' за отчаянная смелость! - не имея гражданской одежды, не имея еды, с пустыми руками - пройти зону под выстрелами - и бежать - в открытую безводную бесконечную голую степь! Это даже не замысел - это вызов, это гордый способ самоубийства. И вот на какое сопротивление только и способны самые сильные и смелые из нас!
А мы... кладём камни.
И обсуждаем. Это - уже второй побег за месяц. Первый тоже не удался, но тот был глуповатый. Василий Брюхин (прозванный "Блюхер"), инженер Мутьянов и еще один бывший польский офицер выкопали в мехмастерских под комнатой, где работали, яму в один кубометр, с запасом еды засели туда и перекрылись. Они наивно рассчитывали, что вечером, как обычно, с рабочей зоны снимут охрану, они вылезут и пойдут. Но ведь на съёме не досчитались троих, а проволока вокруг вся цела - и оставили охрану на несколько суток. За это время наверху ходили люди приводили собаку - и скрывшиеся подносили ватку с бензином к щели, отбивая собаке нюх. Трое суток они сидели не разговаривая, не шевелясь, с руками и ногами переплетёнными, скорченными, потому что в одном кубометре трое - наконец, не выдержали и вышли.
Приходят в зону бригады и рассказывают, как бежала группа Воробьева: рвала зону грузовиком.
Еще неделя. Мы кладём камни. Уже очень ясно вырисовывается второе крыло БУРа - вот будут уютные карцерочки, вот одиночки, вот тамбурочки, уже нагородили мы в малом объеме множество камня, а его всё везут и везут с карьера: камень даровой, руки даровые там и здесь, только цемент государственный.
Проходит неделя, достаточное время четырём тысячам экибастузцев помыслить, что побег - безумие, что он не дает ничего. И - в такой же солнечный день опять гремят выстрелы в степи - побег!!! Да это эпидемия какая-то: снова мчится конвойный воронок - и привозят двоих (третий убит на месте). Этих двоих - Батанова и совсем какого-то маленького, молодого, окровавленных проводят мимо нас, под нашими подмостями, в готовое крыло, чтобы там бить их еще, и раздетыми бросить на каменный пол и не давать им ни есть, ни пить. Что испытываешь ты, раб, глядя вот на этих, искромсанных и гордых? Неужели подленькую радость, что это не меня поймали, не меня избили, не меня обрекли?
"Скорей, скорей кончать надо левое крыло!" - кричит нам пузатый майор Максименко.
Мы - кладём. Нам будет вечером дополнительная каша.
Носит раствор кавторанг Бурковский. Всё, что строится - всё на пользу Родины.
Вечером рассказывают: и Батанов тоже бежал на рывок на машине. Подстрелили машину.
Но теперь-то поняли вы, рабы, что бежать - это самоубийство, бежать никому не удастся дальше одного километра, что доля ваша - работать и умереть?!
Дней пять не прошло, и никаких выстрелов никто не слышал - но будто небо всё металлическое и в него грохают огромным ломом - такая новость: побег!! опять побег!!! И на этот раз удачный!
Побег в воскресенье 17 сентября сработан так чисто, что проходит благополучно вечерняя проверка - и всё сошлось у вертухаев. Только утром 18-го что-то начинает не получаться у них - и вот отменяется развод и устраивают всеобщую проверку. Несколько общих проверок на линейке, потом проверки по баракам, потом проверки по бригадам, потом перекличка по формулярам - ведь считать только деньги у кассы умеют псы. Всё время результат у них разный! До сих пор не знают, сколько же бежало? кто именно? когда? куда? на чем?
Уже к вечеру и понедельник, а нас не кормят обедом (поваров с кухни тоже пригнали на линейку, считать!) - но мы ничуть не в обиде, мы рады-то как! Всякий удачный побег - это великая радость для арестантов! Как бы ни зверел после этого конвой, как бы ни ужесточался режим, но мы ничуть не в обиде, мы рады-то как! Всякий удачный вас, господа псы! Мы-то вот убежали! (И, глядя в глаза начальству, мы все затаённо думаем: хоть бы не поймали! хоть бы не поймали!)
К тому ж - и на работу не вывели, и понедельник прошел для нас как второй выходной. (Хорошо, что ребята дёрнули не в субботу! Учли, что нельзя нам воскресенья портить!)
Но - кто ж они? кто ж они?
В понедельник разносится: это - Георгий Тэнно с Колькой Жданком.
Мы кладём тюрьму выше. Мы уже сделали наддверные перемычки, мы уже замкнули сверху маленькие оконца, мы уже оставляем гнёзда для стропил.
Три дня с побега. Семь. Десять. Пятнадцать.
Нет известий!
Бежали!!
1 Я и дальше буду звать её БУР, как говорили у нас, по привычке ИТЛ, хотя это не совсем верно - это была именно лагерная тюрьма.
2 Эта фотография (фото 3) и та, что в начале книги - сделаны уже в ссылке, но и телогрейка, и номера - живые, лагерные и приемы - именно те. Весь Экибастуз я проходил с номером Щ-232, в последние же месяцы приказали мне сменить на Щ-262. Эти номера я и вывез тайно из Экибастуза, храню и сейчас.
3 Дорошевич у_д_и_в_и_л_с_я на Сахалине, что арестанты снимают шапку перед начальником тюрьмы. А мы обязаны были снимать при встрече каждого рядового надзирателя.
4 В Спасске в 1949-м что-то однако хрустнуло. Бригадиров созвали к "штабу" и велели сложить дубинки. Предложено впредь обходиться без них.
5 Этот доктор Колесников был из числа "экспертов", незадолго до того подписавших лживые выводы Катынской комиссии (то есть, что не мы убивали там польских офицеров). За это и посажен он был сюда справедливым Провидением. А за что властью? Чтоб не проболтался Мавр, дальше стал ненужен.
6 По закону 1886 года работы, вредно действующие на здоровье, не разрешалось д_а_ж_е _п_о _в_ы_б_о_р_у самих арестантов.
7 Я предвижу волнение читателя и спешу его заверить: все эти Чечев, и Мишин, и Воробьев, и надзиратель Новгородов живут хорошо; Чечев - в Караганде, генерал в отставке. Никто из них не был судим и не будет. А за что их судить? Ведь они п_р_о_с_т_о _в_ы_п_о_л_н_я_л_и _п_р_и_к_а_з. Нельзя же их сравнить с нацистами, которые просто выполняли приказ. А если они делали что' с_в_е_р_х приказа - так ведь от чистоты идеологии, с полной искренностью, просто по неведению, что Берия, "верный соратник великого Сталина" - также и агент международного империализма.
Глава 4. Почему терпели?
Среди моих читателей есть такой образованный Историк-Марксист. Долистав в своём мягком креслице до этого места, как мы БУР строили, он снимает очки и похлопывает по странице чем-то плоскеньким, вроде линеечки, и покивывает:
- Вот-вот. Этому я поверю. А то еще ветерок какой-то революции, черти собачьи! Никакой революции у вас быть не могло, потому что для этого нужна историческая закономерность. А вас вот отобрали несколько тысяч так называемых "политических" - и что же? Лишенные человеческого вида, достоинства, семьи, свободы, одежды, еды - что же вы? Отчего ж вы не восстали?
- Мы - пайку вырабатывали. Вот - тюрьму строили.
- Это - хорошо. Строить вы и должны были! Это - на пользу народу. Это - единственно-верное решение. Но не называйте же себя революционерами, голубчики! Для революции надо быть связанным с единственно-передовым классом...
- Но ведь мы теперь и были все - рабочие?..
- Эт-то никакой роли не играет. Это - объективная придирка. Что такое за-ко-но-мер-ность, вы представляете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441
Так провели беглецов под нашими ногами, под нашими подмостьями - и завели в правое, уже готовое крыло БУРа.
А мы - клали камни...
Побег! Что' за отчаянная смелость! - не имея гражданской одежды, не имея еды, с пустыми руками - пройти зону под выстрелами - и бежать - в открытую безводную бесконечную голую степь! Это даже не замысел - это вызов, это гордый способ самоубийства. И вот на какое сопротивление только и способны самые сильные и смелые из нас!
А мы... кладём камни.
И обсуждаем. Это - уже второй побег за месяц. Первый тоже не удался, но тот был глуповатый. Василий Брюхин (прозванный "Блюхер"), инженер Мутьянов и еще один бывший польский офицер выкопали в мехмастерских под комнатой, где работали, яму в один кубометр, с запасом еды засели туда и перекрылись. Они наивно рассчитывали, что вечером, как обычно, с рабочей зоны снимут охрану, они вылезут и пойдут. Но ведь на съёме не досчитались троих, а проволока вокруг вся цела - и оставили охрану на несколько суток. За это время наверху ходили люди приводили собаку - и скрывшиеся подносили ватку с бензином к щели, отбивая собаке нюх. Трое суток они сидели не разговаривая, не шевелясь, с руками и ногами переплетёнными, скорченными, потому что в одном кубометре трое - наконец, не выдержали и вышли.
Приходят в зону бригады и рассказывают, как бежала группа Воробьева: рвала зону грузовиком.
Еще неделя. Мы кладём камни. Уже очень ясно вырисовывается второе крыло БУРа - вот будут уютные карцерочки, вот одиночки, вот тамбурочки, уже нагородили мы в малом объеме множество камня, а его всё везут и везут с карьера: камень даровой, руки даровые там и здесь, только цемент государственный.
Проходит неделя, достаточное время четырём тысячам экибастузцев помыслить, что побег - безумие, что он не дает ничего. И - в такой же солнечный день опять гремят выстрелы в степи - побег!!! Да это эпидемия какая-то: снова мчится конвойный воронок - и привозят двоих (третий убит на месте). Этих двоих - Батанова и совсем какого-то маленького, молодого, окровавленных проводят мимо нас, под нашими подмостями, в готовое крыло, чтобы там бить их еще, и раздетыми бросить на каменный пол и не давать им ни есть, ни пить. Что испытываешь ты, раб, глядя вот на этих, искромсанных и гордых? Неужели подленькую радость, что это не меня поймали, не меня избили, не меня обрекли?
"Скорей, скорей кончать надо левое крыло!" - кричит нам пузатый майор Максименко.
Мы - кладём. Нам будет вечером дополнительная каша.
Носит раствор кавторанг Бурковский. Всё, что строится - всё на пользу Родины.
Вечером рассказывают: и Батанов тоже бежал на рывок на машине. Подстрелили машину.
Но теперь-то поняли вы, рабы, что бежать - это самоубийство, бежать никому не удастся дальше одного километра, что доля ваша - работать и умереть?!
Дней пять не прошло, и никаких выстрелов никто не слышал - но будто небо всё металлическое и в него грохают огромным ломом - такая новость: побег!! опять побег!!! И на этот раз удачный!
Побег в воскресенье 17 сентября сработан так чисто, что проходит благополучно вечерняя проверка - и всё сошлось у вертухаев. Только утром 18-го что-то начинает не получаться у них - и вот отменяется развод и устраивают всеобщую проверку. Несколько общих проверок на линейке, потом проверки по баракам, потом проверки по бригадам, потом перекличка по формулярам - ведь считать только деньги у кассы умеют псы. Всё время результат у них разный! До сих пор не знают, сколько же бежало? кто именно? когда? куда? на чем?
Уже к вечеру и понедельник, а нас не кормят обедом (поваров с кухни тоже пригнали на линейку, считать!) - но мы ничуть не в обиде, мы рады-то как! Всякий удачный побег - это великая радость для арестантов! Как бы ни зверел после этого конвой, как бы ни ужесточался режим, но мы ничуть не в обиде, мы рады-то как! Всякий удачный вас, господа псы! Мы-то вот убежали! (И, глядя в глаза начальству, мы все затаённо думаем: хоть бы не поймали! хоть бы не поймали!)
К тому ж - и на работу не вывели, и понедельник прошел для нас как второй выходной. (Хорошо, что ребята дёрнули не в субботу! Учли, что нельзя нам воскресенья портить!)
Но - кто ж они? кто ж они?
В понедельник разносится: это - Георгий Тэнно с Колькой Жданком.
Мы кладём тюрьму выше. Мы уже сделали наддверные перемычки, мы уже замкнули сверху маленькие оконца, мы уже оставляем гнёзда для стропил.
Три дня с побега. Семь. Десять. Пятнадцать.
Нет известий!
Бежали!!
1 Я и дальше буду звать её БУР, как говорили у нас, по привычке ИТЛ, хотя это не совсем верно - это была именно лагерная тюрьма.
2 Эта фотография (фото 3) и та, что в начале книги - сделаны уже в ссылке, но и телогрейка, и номера - живые, лагерные и приемы - именно те. Весь Экибастуз я проходил с номером Щ-232, в последние же месяцы приказали мне сменить на Щ-262. Эти номера я и вывез тайно из Экибастуза, храню и сейчас.
3 Дорошевич у_д_и_в_и_л_с_я на Сахалине, что арестанты снимают шапку перед начальником тюрьмы. А мы обязаны были снимать при встрече каждого рядового надзирателя.
4 В Спасске в 1949-м что-то однако хрустнуло. Бригадиров созвали к "штабу" и велели сложить дубинки. Предложено впредь обходиться без них.
5 Этот доктор Колесников был из числа "экспертов", незадолго до того подписавших лживые выводы Катынской комиссии (то есть, что не мы убивали там польских офицеров). За это и посажен он был сюда справедливым Провидением. А за что властью? Чтоб не проболтался Мавр, дальше стал ненужен.
6 По закону 1886 года работы, вредно действующие на здоровье, не разрешалось д_а_ж_е _п_о _в_ы_б_о_р_у самих арестантов.
7 Я предвижу волнение читателя и спешу его заверить: все эти Чечев, и Мишин, и Воробьев, и надзиратель Новгородов живут хорошо; Чечев - в Караганде, генерал в отставке. Никто из них не был судим и не будет. А за что их судить? Ведь они п_р_о_с_т_о _в_ы_п_о_л_н_я_л_и _п_р_и_к_а_з. Нельзя же их сравнить с нацистами, которые просто выполняли приказ. А если они делали что' с_в_е_р_х приказа - так ведь от чистоты идеологии, с полной искренностью, просто по неведению, что Берия, "верный соратник великого Сталина" - также и агент международного империализма.
Глава 4. Почему терпели?
Среди моих читателей есть такой образованный Историк-Марксист. Долистав в своём мягком креслице до этого места, как мы БУР строили, он снимает очки и похлопывает по странице чем-то плоскеньким, вроде линеечки, и покивывает:
- Вот-вот. Этому я поверю. А то еще ветерок какой-то революции, черти собачьи! Никакой революции у вас быть не могло, потому что для этого нужна историческая закономерность. А вас вот отобрали несколько тысяч так называемых "политических" - и что же? Лишенные человеческого вида, достоинства, семьи, свободы, одежды, еды - что же вы? Отчего ж вы не восстали?
- Мы - пайку вырабатывали. Вот - тюрьму строили.
- Это - хорошо. Строить вы и должны были! Это - на пользу народу. Это - единственно-верное решение. Но не называйте же себя революционерами, голубчики! Для революции надо быть связанным с единственно-передовым классом...
- Но ведь мы теперь и были все - рабочие?..
- Эт-то никакой роли не играет. Это - объективная придирка. Что такое за-ко-но-мер-ность, вы представляете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441