https://www.dushevoi.ru/products/shtorky-dlya-vann/skladnye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

А потом, Боже мой, он встал на ноги и обвинил меня в том, что я его совратила! Я никогда в жизни не переживала большего унижения.
– Они тебя забрали в участок? – спросила Лотта.
– Да, забрали. Меня посадили в полицейскую машину возле водителя, а учитель с другим полицейским сели сзади, и мы поехали в полицейский участок Мейденхеда. Пресса потащилась за нами. Теперь их было уже семеро. В участке меня затолкнули в какую-то комнату, где врач и женщина из полиции заставили меня снять всю одежду. Они раздвинули мне ноги. Бог мой, мне никогда еще не было так стыдно, – и осмотрели. Доктор перечислял синяки, царапины, и женщина все это записывала. Потом доктор всунул в меня какую-то трубку и сказал, что берет анализ, чтобы узнать, может, меня изнасиловали. Бог мой! А что же еще, он думал, со мной сделали?
Она замолчала и взяла стакан, который Лотта только что наполнила снова. Изрядно отхлебнув из него, словно для того, чтобы смыть неприятные воспоминания, она продолжала:
– Мне показалось, что меня там продержали несколько часов, а потом отвезли к мамочке. Мамаша была белой от злости и ее трясло. Она размахивала газетой, где большими буквами был напечатан заголовок «Школьница погубила будущее учителя воскресной школы». Мамаша была в бешенстве, действительно в бешенстве. Она сказала полицейскому забирать меня куда угодно, что она меня больше знать не желает, и грохнула дверью. Полицейский и тетка – полицейская переглянулись. Тетка забрал а меня обратно в машину, а мужик стал стучать в дверь.
Она прикурила сигарету и продолжала:
– Наконец он вернулся и сказал, что мамаша никогда больше не пустит меня домой. Он посмотрел на меня с некоторым сочувствием и сказал, что им придется отвезти меня в Приют Армии Спасения для несовершеннолетних проституток – меня! Короче, меня поместили на ночь в том ужасном старом здании, которое тебе так хорошо знакомо.
Лотта Булл фыркнула.
– Еще бы, – отозвалась она ледяным тоном. – Это там я узнала про птичек и пчелок и про то, что косяк не имеет к двери никакого отношения. Но рассказывай, что было потом?
Рози Хиппс явно льстило неослабевающее внимание Лотты. Она продолжала:
– В ту ночь я узнала все о жизни. Узнала все о сексе. Боже милосердный?! Некоторые из этих девиц совсем свихнулись. Рехнулись! Что они вытворяли друг с дружкой! Но как бы там ни было, и эта бесконечная ночь со всем ее адом прошла, а наутро мне дали позавтракать, конечно, я ничего не могла есть, и отвезли в Суд, но не на экскурсию, как ты понимаешь!
Она помолчала с минуту, погрузившись в невеселые мысли, и снова продолжала свою историю.
– Сопровождавшая меня женщина из полиции обращалась со мной, как с опасным преступником. Она была такой грубой. Я сказала ей, что я – пострадавшая.
«Как бы не так!» – ответила она. Ладно, после долгого ожидания меня вытолкнули в зал суда. – О! Это было УЖАСНО! Там была пресса, мамаша всю дорогу сердито на меня пялилась. И они притащили учителишку и посадили его на скамью подсудимых. Мне пришлось все рассказать. Некоторые мужики аж запыхтели, когда меня спросили, пошла ли я с ним по своей воле. Я сказала да, но я не знала, чего он хотел. Все загоготали. О! Я и сейчас не могу об этом думать.
Она вытерла глаза крохотным кружевным платочком.
– Как бы там ни было, – продолжала она, – они сказали, что я уже совершеннолетняя, мне только что исполнилось шестнадцать, а газетчик, который писал сенсационную статью о нашей школе, поспешил доложить, что видел, как я побежала и прыгнула в машину. Ко мне никто не применял силу, сказал он. И они отпустили учителя воскресной школы, наказав ему впредь быть пай-мальчиком. Боже! Они просто выбили из Суда это решение!
Она замолчала, погасила сигарету и выпила.
– А потом они принялись за меня, – сказала Рози. – Я была плохой, неблагодарной, порочной девчонкой. Даже моя бедная многострадальная мамочка, вдова, которая ради меня работала до изнеможения на протяжении шестнадцати лет, не выдержала и отказалась от меня, отреклась, не хочет иметь со мной ничего общего. Поэтому Суд вынужден что-то предпринять, чтобы спасти мою душу. Потом тетка-надзирательница за условно осужденными встала на задние лапы и вставила свои пять копеек. Старикашка, который вел процесс, поиграл с очками, заглянул в книжку-другую и постановил, что меня нужно отправить в школу для несовершеннолетних проституток на два года.
Лотта Булл кивнула головой в молчаливом сострадании. Рози продолжала:
– Это меня совсем подкосило. Ведь я же ничего не сделала. Я рассказывала им о том, что случилось, как можно спокойней, чтобы их не запутать. Старикан сказал, что я очень грубая девчонка и страшно неблагодарная.
«Следующее дело», – выкрикнул он, и меня вытолкали из зала и повели в камеру. Какая-то чудная старушка сунула мне будерброд, а еще кто-то – кружку холодного чая. Руки у меня дрожали. Я и не прикоснулась ко всему этому.
– И со мной так было, – сказала Лотта Булл, – но давай дальше.
Рози глубоко вздохнула и сказала:
– Потом пришла какая-то женщина и сказала, что я не смогу поехать в школу сегодня и мне придется провести ночь в тюрьме Холловей. Ты только представь себе, я – в Холловей, а я ведь ничего не сделала. Но они отвезли меня туда в Черной Марии. Это было УЖАСНО. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой.
Она замолчала и, содрогнувшись, сказала просто:
– Вот как со мной было.
Лотта Булл подвинула подушку, и из-под нее выпала какая-то книга. Она протянула руку и подобрала ее с пола. Рози взглянула на обложку и с интересом улыбнулась.
– Неплохая книжка, – сказала Лотта, – подожди-ка. – Она полистала книгу. – Прочти вот это. Он много пишет о гомиках и лесбиянках. Тебе надо это прочесть. Я согласна с каждым его словом.
Рози Хиппс с удовольствием засмеялась.
– Прочесть? – сказала она. – Да у меня есть все книги, которые он написал, и я знаю, что все в них – правда. Видишь ли, я с ним переписываюсь.
Лотта Булл рассмеялась.
– Да ну тебя! – сказала она. – Он всем отшельникам отшельник. Откуда ТЫ можешь его знать?
Рози загадочно улыбнулась и сказала:
– Он мне очень помог. Он помогал мне, когда я думала, что сойду с ума. Вот откуда я его знаю! – Она порылась в сумочке и достала оттуда письмо.
– Это от него, – сказала она, протягивая письмо Лотте. Лотта прочла и кивнула в знак одобрения.
– А какой он на самом деле?
– Из правильных, – ответила Рози. – Знаешь, не пьет, не курит. Женщины для него – понятие абстрактное. Даже слишком, – добавила она, – и не только потому, что он сексапилен, как холодный рисовый пудинг недельной давности; нет, в его понимании женщинам следует сидеть дома да присматривать за детишками, и мир станет лучше. Не будет ни наркоманов, ни панков всяких.
В раздумье Лотта Булл нахмурила брови.
– Никаких женщин, да? Он что… как мы – гомосексуалист? Откинувшись на спинку кресла, Рози Хиппс захохотала. Когда от смеха на глазах у нее выступили слезы, она воскликнула:
– Господи, да нет же! Ты все неправильно поняла. – И с грустью добавила: – Как бы то ни было, сейчас у бедняги выбор невелик – кровать да инвалидная коляска.
– Хотела бы я с ним познакомиться, – вздохнула Лотта.
_ И не надейся! Он больше ни с кем не общается. Эти типы из Прессы настряпали о нем такое – просто классический образец лжи, извратили каждое его слово, каждый поступок перевернули с ног на голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
 раковина тигода 60 

 Venis Deli