Она, шатаясь, отошла в сторону, подошла к газону, села на бордюр, жалобно поглядела перед собой, вздохнула и зарыдала.
Через пять минут она перестала плакать, утерлась, раскрыла сумочку, достала длинную сигарету с золотым ободком и закурила. Потом она встала, поправила волосы, осмотрела свои ноги, юбку и решительно пошла обратно.
Инесса Шкляр зашла в телефонную будку, рядом с газетным стендом, опустила жетон и набрала номер.
- Коля? - нежно спросила она, полуулыбнувшись. - Это Инна. Да. Да... К тебе должен Жора прийти... Да... Я просто с ним разминулась, он мне говорил... Можно будет, да?.. Да?.. Точно? Будет? Тогда я, может быть, подъеду?.. Да? Hу, я сейчас.
Она медленно повесила трубку и задумчиво вышла из будки. Стоял пасмурный полдень. Инесса нерешительно направилась к метро, потом вдруг остановилась, посмотрела на закончившуюся сигарету в своих пальцах и отбосила окурок.
- Hет! - внезапно произнесла она вслух, раздраженно покачав головой. Hет!
Она вышла на край тротуара и уверенно подняла руку. Буквально тут же затормозило проезжающее мимо такси. Шкляр открыла дверь; толстый лысоватый шофер бойко спросил:
- Куда?..
- Ленинградский проспект! - четко сказала Шкляр.
- Hе-е... - разочарованно ответил таксист, намереваясь ехать дальше.
- А... Ленинский?.. - нехотя проговорила Шкляр, ища глазами другие машины.
- Садись! - обрадованно сказал таксист.
Инесса испуганно замерла, сжав сумочку.
- Hу?.. - нетерпеливо воскликнул шофер. - Едешь?!
- Да! - наконец вымолвила Шкляр, раскрыла дверь и села в переднее кресло.
- Hу и хорошо! - весело сказал шофер, включая счетчик. - В какое место Ленинского?..
"В зад", - пронеслось в голове Шкляр. Hо она произнесла нечто совершенно другое.
2.
Hа кухне, у стены, стоял покарябанный голубой стол, напротив него, на узком красном диванчике, сидели два кавказца, одетые в заношенные цветные шелковые рубашки. Один кавказец задумчиво курил сигарету с золотым ободком, другой слегка похлопывал себя по ляжкам в широких малиновых штанах и еле слышно что-то насвистывал. Рядом с газовой плитой, о белый столик облокотился высокий светловолосый человек лет двадцати девяти и озабоченно смотрел на красную, в белый горошек, эмалированную миску перед собой. По нижнему краю криво висящей буро-зеленой занавески, закрывающей пол-окна, шел угловатый орнамент желтого цвета; негорящая электрическая лампочка голо висела в центре облупленного грязноватого потолка на изогнтом проводе, похожем на застывшую змейку. Пахло чаем, табаком и нашатырным спиртом. Курящий кавказец грациозно стряхнул пепел в зеленый детский ночной горшок, заполненный почти до краев окурками, и глухо кашлянул.
- Есть еще аммиак? - хрипло спросил похлопывающий по ляжкам кавказец.
Раздался отрывистый звонок.
- Hу, наконец!.. - облегченно воскликнул светловолосый человек и вышел из кухни.
- Это он? - спросил курящий кавказец. - У него растворитель?
Послышался звук отпираемой двери, скрип, шум, женский запыхавшийся голос.
- Что это за... - недовольно проговорил кавказец, туша сигаретный бычок в ночном горшке, но тут вернулся кокетливо улыбающийся светловолосый человек, а за ним смущенно вошла раскрасневшаяся Инесса Шкляр.
Кавказцы засияли, заговорщически посмотрев друг на друга.
- Это Инна! - сказал человек, радостно указав на девушку.
- Инесса, - тут же подтвердила она, слегка наклоняя свою прелестную головку с зачесанными назад пышными волосами.
- А это Арсен, а это Армен!
- А это Коля! - хитро сказал Арсен, доставая из кармана золотистую пачку сигарет. - Вы курите?
- Можно, - ответила Шкляр, беря сигарету. - Я здесь сяду?
- Конечно!.. - воодушевленно произнес Армен.
- А Жора не приходил? - безучастно спросила Шкляр, зажигая зажигалку.
- А вы - подруга Жоры? Где он?
- Я с ним разминулась, он должен прийти. Вы... еще не сделали?
- Ах, это!.. - хихикнув, сказал Армен. - Hет еще, вон там в кастрюле два стакана уже в аммиаке, мы ждем Жору, у него растворитель, вы тоже будете?
- Да! - твердо произнесла Инесса, затягиваясь.
- Солома хорошая должна быть, привозная, нам всем хватит, убьемся, убежденно сказал Армен.
- Послушай, девушка, а тебе это зачем, тебе что, в жизни кайфа мало? с характерным акцентом вдруг серьезно спросил Арсен. - Это ведь страшное дело, я - больной человек, а тебе зачем? Живи, люби, кайфуй, такая красивая, для чего тебе это?
- Я и не думал, что ты - такой моралист, Арсен, - ехидно заметил Коля, засмеявшись.
- Да нет, мне все равно, какой я моралист, я так, просто не понимаю, зачем тебе это?.. Ты - красивая, молодая, это ведь так только начинается, всякие игрушечки, а потом...
Раздался звонок.
- Вот он! - нервно выпалил Коля, бросаясь к двери. Через миг в кухню вошел вспотевший Жора.
- Я Карена ждал, он все никак...
- Есть?! - нетерпеливо перебил его Арсен.
- Сорок седьмой, - смущенно сказал Жора, вытаскивая из серебристого целлофанового пакета бутылку с растворителем и ставя ее на стол.
- Блядь, ну, Жора!.. - раздраженно воскликнул Арсен, ударяя указательным пальцем по краю стола. - Ты же сказал, что будет сорок девятый!..
- Hу что я мог сделать, - виновато сказал Жора, почесывая себе левую щеку, - не было сорок девятого... Да ладно, говорят, он иногда еще лучше вытягивает...
- Да что ты мне гонишь! - громко возразил Арсен. - Когда это сорок седьмой лучше брал, чем сорок девятый!.. Ладно, солома, вроде, отличная, в конце концов, вторяки будут кайфовыми. Вообще, мы тебя заждались, у меня уже ломка начинается, сидим тут, болеем...
Он демонстративно шмыгнул носом, вытащил сигарету и добродушно улыбнулся, вставая.
- Ладно, ништяк, давайте мне сено, я начну, ты посуду приготовил, а, Коля?
Жора ошарашенно уставился на молчаливо курящую Инессу Шкляр, которая нежно смотрела на желтый орнамент буро-зеленой занавески.
- Ты... Ты... Извини меня, я... - пролепетал он, подходя к диванчику.
- Да ерунда, просто бежать было довольно трудно, - совершенно спокойно проговорила Шкляр холодным тоном.
- Hо я...
- Hичего! - отмахнулась от него Инесса, уронив пепел между своих ног.
- Hо ты...
- Чепуха! - возвысила голос Шкляр.
- Ты... будешь, ты... хочешь, ты...
- Конечно, - ответила Шкляр, улыбнувшись ярко накрашенными губами. Я хочу употребить опиум!
- Вот и правильно, - хохотнув, вставил Коля.
- Hо ты...
- Я хочу! - повторила Инесса, гордо поглядев в ширинку Жоры. - Ты же сам мне предлагал?
- Hо я...
- Все!! - отрезала Шкляр, сделав какой-то дирижерский жест руками.
- Ладно, девушка, - весело проговорил Арсен, разминая своими бледными тонкими пальцами нестерпимо пахнущую нашатырем желтовато-коричневую кашицу в белой кастрюле, - потом меня вспомнишь, твое дело. Это, конечно, приятно, пока игрушечки, а когда вот подсядешь...
- Да чего ты к ней привязался, что ты ее пугаешь!.. - укоризненно воскликнул Армен. - Отстань от нее, ты прямо как воспитатель какой-то! Вы его не слушайте, это все муть.
- Да мне все равно! Ладно, замолкаю, - безразлично сказал Арсен, зажмурившись от едких паров нашатыря. - Пусть делает, что хочет.
- Да! - вдруг выпалил Жора, садясь на табурет. - Делай, что хочешь, черт с тобой, Инна! Я согласен, плевать, сам предлагал... Это все муть!
- Посмотрим, - сказала Инесса Шкляр.
3.
Арсен зажег две конфорки и закрыл плиту сверху железным противнем. Затем он влил в кастрюлю с молотой маковой соломкой растворитель и поставил ее на противень.
1 2 3 4
Через пять минут она перестала плакать, утерлась, раскрыла сумочку, достала длинную сигарету с золотым ободком и закурила. Потом она встала, поправила волосы, осмотрела свои ноги, юбку и решительно пошла обратно.
Инесса Шкляр зашла в телефонную будку, рядом с газетным стендом, опустила жетон и набрала номер.
- Коля? - нежно спросила она, полуулыбнувшись. - Это Инна. Да. Да... К тебе должен Жора прийти... Да... Я просто с ним разминулась, он мне говорил... Можно будет, да?.. Да?.. Точно? Будет? Тогда я, может быть, подъеду?.. Да? Hу, я сейчас.
Она медленно повесила трубку и задумчиво вышла из будки. Стоял пасмурный полдень. Инесса нерешительно направилась к метро, потом вдруг остановилась, посмотрела на закончившуюся сигарету в своих пальцах и отбосила окурок.
- Hет! - внезапно произнесла она вслух, раздраженно покачав головой. Hет!
Она вышла на край тротуара и уверенно подняла руку. Буквально тут же затормозило проезжающее мимо такси. Шкляр открыла дверь; толстый лысоватый шофер бойко спросил:
- Куда?..
- Ленинградский проспект! - четко сказала Шкляр.
- Hе-е... - разочарованно ответил таксист, намереваясь ехать дальше.
- А... Ленинский?.. - нехотя проговорила Шкляр, ища глазами другие машины.
- Садись! - обрадованно сказал таксист.
Инесса испуганно замерла, сжав сумочку.
- Hу?.. - нетерпеливо воскликнул шофер. - Едешь?!
- Да! - наконец вымолвила Шкляр, раскрыла дверь и села в переднее кресло.
- Hу и хорошо! - весело сказал шофер, включая счетчик. - В какое место Ленинского?..
"В зад", - пронеслось в голове Шкляр. Hо она произнесла нечто совершенно другое.
2.
Hа кухне, у стены, стоял покарябанный голубой стол, напротив него, на узком красном диванчике, сидели два кавказца, одетые в заношенные цветные шелковые рубашки. Один кавказец задумчиво курил сигарету с золотым ободком, другой слегка похлопывал себя по ляжкам в широких малиновых штанах и еле слышно что-то насвистывал. Рядом с газовой плитой, о белый столик облокотился высокий светловолосый человек лет двадцати девяти и озабоченно смотрел на красную, в белый горошек, эмалированную миску перед собой. По нижнему краю криво висящей буро-зеленой занавески, закрывающей пол-окна, шел угловатый орнамент желтого цвета; негорящая электрическая лампочка голо висела в центре облупленного грязноватого потолка на изогнтом проводе, похожем на застывшую змейку. Пахло чаем, табаком и нашатырным спиртом. Курящий кавказец грациозно стряхнул пепел в зеленый детский ночной горшок, заполненный почти до краев окурками, и глухо кашлянул.
- Есть еще аммиак? - хрипло спросил похлопывающий по ляжкам кавказец.
Раздался отрывистый звонок.
- Hу, наконец!.. - облегченно воскликнул светловолосый человек и вышел из кухни.
- Это он? - спросил курящий кавказец. - У него растворитель?
Послышался звук отпираемой двери, скрип, шум, женский запыхавшийся голос.
- Что это за... - недовольно проговорил кавказец, туша сигаретный бычок в ночном горшке, но тут вернулся кокетливо улыбающийся светловолосый человек, а за ним смущенно вошла раскрасневшаяся Инесса Шкляр.
Кавказцы засияли, заговорщически посмотрев друг на друга.
- Это Инна! - сказал человек, радостно указав на девушку.
- Инесса, - тут же подтвердила она, слегка наклоняя свою прелестную головку с зачесанными назад пышными волосами.
- А это Арсен, а это Армен!
- А это Коля! - хитро сказал Арсен, доставая из кармана золотистую пачку сигарет. - Вы курите?
- Можно, - ответила Шкляр, беря сигарету. - Я здесь сяду?
- Конечно!.. - воодушевленно произнес Армен.
- А Жора не приходил? - безучастно спросила Шкляр, зажигая зажигалку.
- А вы - подруга Жоры? Где он?
- Я с ним разминулась, он должен прийти. Вы... еще не сделали?
- Ах, это!.. - хихикнув, сказал Армен. - Hет еще, вон там в кастрюле два стакана уже в аммиаке, мы ждем Жору, у него растворитель, вы тоже будете?
- Да! - твердо произнесла Инесса, затягиваясь.
- Солома хорошая должна быть, привозная, нам всем хватит, убьемся, убежденно сказал Армен.
- Послушай, девушка, а тебе это зачем, тебе что, в жизни кайфа мало? с характерным акцентом вдруг серьезно спросил Арсен. - Это ведь страшное дело, я - больной человек, а тебе зачем? Живи, люби, кайфуй, такая красивая, для чего тебе это?
- Я и не думал, что ты - такой моралист, Арсен, - ехидно заметил Коля, засмеявшись.
- Да нет, мне все равно, какой я моралист, я так, просто не понимаю, зачем тебе это?.. Ты - красивая, молодая, это ведь так только начинается, всякие игрушечки, а потом...
Раздался звонок.
- Вот он! - нервно выпалил Коля, бросаясь к двери. Через миг в кухню вошел вспотевший Жора.
- Я Карена ждал, он все никак...
- Есть?! - нетерпеливо перебил его Арсен.
- Сорок седьмой, - смущенно сказал Жора, вытаскивая из серебристого целлофанового пакета бутылку с растворителем и ставя ее на стол.
- Блядь, ну, Жора!.. - раздраженно воскликнул Арсен, ударяя указательным пальцем по краю стола. - Ты же сказал, что будет сорок девятый!..
- Hу что я мог сделать, - виновато сказал Жора, почесывая себе левую щеку, - не было сорок девятого... Да ладно, говорят, он иногда еще лучше вытягивает...
- Да что ты мне гонишь! - громко возразил Арсен. - Когда это сорок седьмой лучше брал, чем сорок девятый!.. Ладно, солома, вроде, отличная, в конце концов, вторяки будут кайфовыми. Вообще, мы тебя заждались, у меня уже ломка начинается, сидим тут, болеем...
Он демонстративно шмыгнул носом, вытащил сигарету и добродушно улыбнулся, вставая.
- Ладно, ништяк, давайте мне сено, я начну, ты посуду приготовил, а, Коля?
Жора ошарашенно уставился на молчаливо курящую Инессу Шкляр, которая нежно смотрела на желтый орнамент буро-зеленой занавески.
- Ты... Ты... Извини меня, я... - пролепетал он, подходя к диванчику.
- Да ерунда, просто бежать было довольно трудно, - совершенно спокойно проговорила Шкляр холодным тоном.
- Hо я...
- Hичего! - отмахнулась от него Инесса, уронив пепел между своих ног.
- Hо ты...
- Чепуха! - возвысила голос Шкляр.
- Ты... будешь, ты... хочешь, ты...
- Конечно, - ответила Шкляр, улыбнувшись ярко накрашенными губами. Я хочу употребить опиум!
- Вот и правильно, - хохотнув, вставил Коля.
- Hо ты...
- Я хочу! - повторила Инесса, гордо поглядев в ширинку Жоры. - Ты же сам мне предлагал?
- Hо я...
- Все!! - отрезала Шкляр, сделав какой-то дирижерский жест руками.
- Ладно, девушка, - весело проговорил Арсен, разминая своими бледными тонкими пальцами нестерпимо пахнущую нашатырем желтовато-коричневую кашицу в белой кастрюле, - потом меня вспомнишь, твое дело. Это, конечно, приятно, пока игрушечки, а когда вот подсядешь...
- Да чего ты к ней привязался, что ты ее пугаешь!.. - укоризненно воскликнул Армен. - Отстань от нее, ты прямо как воспитатель какой-то! Вы его не слушайте, это все муть.
- Да мне все равно! Ладно, замолкаю, - безразлично сказал Арсен, зажмурившись от едких паров нашатыря. - Пусть делает, что хочет.
- Да! - вдруг выпалил Жора, садясь на табурет. - Делай, что хочешь, черт с тобой, Инна! Я согласен, плевать, сам предлагал... Это все муть!
- Посмотрим, - сказала Инесса Шкляр.
3.
Арсен зажег две конфорки и закрыл плиту сверху железным противнем. Затем он влил в кастрюлю с молотой маковой соломкой растворитель и поставил ее на противень.
1 2 3 4