Я это заметил и третьего дня,
слушая здесь твой разговор вот с ним, с Аристотелем. Твое рвение к
рассуждениям, будь уверен, прекрасно и божественно, но, пока ты еще молод,
постарайся поупражняться побольше в том, что большинство считает и называет
пустословием; в противном случае истина будет от тебя ускользать.
Переход к диалектике единого и иного Каким же способом следует упражняться,
Парменид? - спросил Сократ.
- Об этом ты слышал от Зенона,- ответил Парменид.- Впрочем, даже ему, к
моему восхищению, ты нашелся сказать, что отвергаешь блуждание мысли вокруг
да около видимых вещей, а предлагаешь рассматривать то, что можно постичь
исключительно разумом и признать за идеи.
- В самом деле,- ответил Сократ,- я нахожу, что таким путем совсем не
трудно показать, что все вещи и подобны и неподобны и так далее.
- И правильно,- сказал Парменид,- но если желаешь поупражняться получше, то
следует, кроме того, делать вот что: не только предполагая что-нибудь
существующим, если оно существует, рассматривать выводы из этого
предположения, но также предполагая то же самое несуществующим. Что ты
имеешь в виду? - спросил Сократ. Если ты желаешь поупражняться, то возьми
хотя бы предположение, высказанное Зеноном: допусти, что существует многое,
и посмотри, что должно из этого вытекать как для многого самого по себе в
отношении к самому себе и к единому, так и для единого в отношкнии к самому
себе и ко многому [12]. С другой стороны, если многого не существует, то
опять надо смотреть, что последует отсюда для единого и для многого в
отношкнии их к себе самим и друг к другу. И далее, если предположить, что
подобие существует или что его не сущкствует, то опять-таки, какие будут
выводы при каждом из этих двух предположений как для того, что было
положено в основу, так и для другого, в их отношении к себе самим и друг к
другу. Тот же способ рассуждения следует применять к неподобному, к
движению и покою, к возникновению и гибели и, наконец, к самому бытию и
небытию; одним словом, что только ни пред
положишь ты существующим или несуществующим, или испытывающим какое-либо
иное состояние, всякий раз должно рассматривать следствия как по отношению
к этому предположению, так и по отношению к прочим, взятым поодиночке, и
точно так же, когда они в большем числе или в совокупности. С другой
стороны, это прочее тебе тоже следует всегда рассматривать в отношении как
к нему самому, так и к другому, на чем бы ты ни остановил свой выбор и как
бы ты ни предположил то, что предположил существующим или несуществующим,
если ты хочешь, поупражнявшись надлежащим образом в этих вещах,
основательно прозреть истину.
- Трудный рисуешь ты путь, Парменид, и я не совсем его понимаю. Не
проделать ли тебе его самому на каком-либо примере, чтобы мне лучше понять?
- Тяжкое бремя возлагаешь ты, Сократ, на стари ка,- ответил Парменид.
- В таком случае,- сказал Сократ,- почему бы ткбе, Зенон, не проделать этой
работы для нас? Но Зенон засмеялся и сказал:
- Будем, Сократ, просить самого Парменида: не так-то просто то, о чем он
говорит. Разве ты не видишь, какую задачу задаешь? Если бы нас здесь было
побольше, то не нужно бы и просить, потому что не след говорить об этом при
многих, да еще человеку в преклонном возрасте: ведь большинство не
понимает, что без всесто раннего и обстоятельного разыскания и даже
заблуждкния невозможно уразуметь истину. Итак, Парменид, я присоединяюсь к
просьбе Сократа, чтобы и самому между тем тебя послушать.
По словам Антифонта, Пифодор рассказывал, что и он сам, и Аристотель, и все
прочие после этих слов Зенона стали просить Парменида не отказываться и
пояснить на примере то, что он сейчас высказал. Тогда Парменид сказал:
- Приходится согласиться, хотя я и чувствую себя в положении Ивикова коня
[13]: постаревший боец должен состязаться в беге колесниц, ион дрожит, зная
по опыту, что его ждет, а поэт, сравнивая себя с ним, говорит, что и сам он
на старости лет вынужден против воли выступить на поприще любви. Памятуя об
этом, я с великим страхом подумываю, как мне в такие годы переплыть эту
ширь и глубь рассуждений. А впрочем, попробую: надо вам Угодить, тем более
что, как говорит Зенон, мы все здесь свои. Итак, с чего же нам начать и что
первым долгом предположить? Угодно вам - раз уж решено играть в
замысловатую игру,- я начну с себя и с моего положкния о едином самом по
себе и рассмотрю, какие должны быть следствия, если предположить, что
единое существует, а затем - что его не существует?
Конечно,- сказал Зенон.
А кто,- продолжал Парменид,- будет мне отвечать? Не самый ли младший? Он
был бы менее притязателен и отвечал бы именно то, что думает, а вместе с
тем его ответы были бы для меня передышкой.
- Я к твоим услугам, Парменид,- сказал Аристотель,- ведь, говоря о самом
младшем, ты имеешь в виду меня. Итак, спрашивай, я буду отвечать.
Абсолютное и относительное полагание единого с выводами для единого - Ну,
что ж,- сказал Парменид,- если есть единое, то может ли это единое быть
многим?
А р и с т о т е л ь [14]. Да как же это возможно?
П а р м е н и д. Значит, у него не должно быть частей и само оно не должно
быть целым.
А р и с т о т е л ь. Почему так?
П а р м е н и д . Часть, полагаю я, есть часть целого.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. А что такое целое? Не будет ли целым то, в чем нет ни
одной недостающей части? А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Значит, в обоих случаях единое состояло бы из частей - и
как целое, и как имеющее части.
А р и с т о т е л ь. Непременно.
П а р м е н и д. И значит, в обоих случаях единое было бы многим, а не
единым [15].
А р и с т о т е л ь. Правда.
П а р м е н и д. Должно же оно быть ш многим, а единым.
А р и с т о т е л ь. Должно.
П а р м е н и д. Следовательно, если единое будет единым, оно не будет
целым и не будет иметь частей.
А р и с т о т е л ь. Конечно, нет.
П а р м е н и д. А потому, не имея вовсе частей, оно не может иметь ни
начала, ни конца, ни середины, ибо все это были бы уже его части.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. Но ведь конец и начало образуют пркдел каждой вещи.
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д. Значит, единое беспредельно, если оно не имеет ни начала,
ни конца [16].
А р и с т о т е л ь. Беспредельно.
П а р м е н и д. А также лишено очертаний: оно не может быть причастным ни
круглому, ни прямому.
А р и с т о т е л ь. Как так?
П а р м е н и д. Круглое ведь есть то, края чего повсюду одинаково отстоят
от центра.
А р и с т о т ел ь. Да.
П а р м е н и д. А прямое - то, центр чего не дает видеть оба края.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Итак, единое имело бы части и было бы многим, если бы было
причастно прямолинейной или круглой фигуре.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Следовательно, оно - не прямое и не шарообразное, если не
имеет частей.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. А будучи таким, оно не может быть нигде, ибо оно не может
находиться ни в другом, ни в себе самом.
А р и с т от е л ь. Почему так?
П а р м е н и д. Находясь в другом, оно, надо полагать. крутом охватывалось
бы тем, в чем находилось бы, и во многих местах касалось бы его многими
своими частями но так как единое не имеет частей и не причастно круглому,
то невозможно, чтобы оно во многих местах касалось чего-либо по кругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256
слушая здесь твой разговор вот с ним, с Аристотелем. Твое рвение к
рассуждениям, будь уверен, прекрасно и божественно, но, пока ты еще молод,
постарайся поупражняться побольше в том, что большинство считает и называет
пустословием; в противном случае истина будет от тебя ускользать.
Переход к диалектике единого и иного Каким же способом следует упражняться,
Парменид? - спросил Сократ.
- Об этом ты слышал от Зенона,- ответил Парменид.- Впрочем, даже ему, к
моему восхищению, ты нашелся сказать, что отвергаешь блуждание мысли вокруг
да около видимых вещей, а предлагаешь рассматривать то, что можно постичь
исключительно разумом и признать за идеи.
- В самом деле,- ответил Сократ,- я нахожу, что таким путем совсем не
трудно показать, что все вещи и подобны и неподобны и так далее.
- И правильно,- сказал Парменид,- но если желаешь поупражняться получше, то
следует, кроме того, делать вот что: не только предполагая что-нибудь
существующим, если оно существует, рассматривать выводы из этого
предположения, но также предполагая то же самое несуществующим. Что ты
имеешь в виду? - спросил Сократ. Если ты желаешь поупражняться, то возьми
хотя бы предположение, высказанное Зеноном: допусти, что существует многое,
и посмотри, что должно из этого вытекать как для многого самого по себе в
отношении к самому себе и к единому, так и для единого в отношкнии к самому
себе и ко многому [12]. С другой стороны, если многого не существует, то
опять надо смотреть, что последует отсюда для единого и для многого в
отношкнии их к себе самим и друг к другу. И далее, если предположить, что
подобие существует или что его не сущкствует, то опять-таки, какие будут
выводы при каждом из этих двух предположений как для того, что было
положено в основу, так и для другого, в их отношении к себе самим и друг к
другу. Тот же способ рассуждения следует применять к неподобному, к
движению и покою, к возникновению и гибели и, наконец, к самому бытию и
небытию; одним словом, что только ни пред
положишь ты существующим или несуществующим, или испытывающим какое-либо
иное состояние, всякий раз должно рассматривать следствия как по отношению
к этому предположению, так и по отношению к прочим, взятым поодиночке, и
точно так же, когда они в большем числе или в совокупности. С другой
стороны, это прочее тебе тоже следует всегда рассматривать в отношении как
к нему самому, так и к другому, на чем бы ты ни остановил свой выбор и как
бы ты ни предположил то, что предположил существующим или несуществующим,
если ты хочешь, поупражнявшись надлежащим образом в этих вещах,
основательно прозреть истину.
- Трудный рисуешь ты путь, Парменид, и я не совсем его понимаю. Не
проделать ли тебе его самому на каком-либо примере, чтобы мне лучше понять?
- Тяжкое бремя возлагаешь ты, Сократ, на стари ка,- ответил Парменид.
- В таком случае,- сказал Сократ,- почему бы ткбе, Зенон, не проделать этой
работы для нас? Но Зенон засмеялся и сказал:
- Будем, Сократ, просить самого Парменида: не так-то просто то, о чем он
говорит. Разве ты не видишь, какую задачу задаешь? Если бы нас здесь было
побольше, то не нужно бы и просить, потому что не след говорить об этом при
многих, да еще человеку в преклонном возрасте: ведь большинство не
понимает, что без всесто раннего и обстоятельного разыскания и даже
заблуждкния невозможно уразуметь истину. Итак, Парменид, я присоединяюсь к
просьбе Сократа, чтобы и самому между тем тебя послушать.
По словам Антифонта, Пифодор рассказывал, что и он сам, и Аристотель, и все
прочие после этих слов Зенона стали просить Парменида не отказываться и
пояснить на примере то, что он сейчас высказал. Тогда Парменид сказал:
- Приходится согласиться, хотя я и чувствую себя в положении Ивикова коня
[13]: постаревший боец должен состязаться в беге колесниц, ион дрожит, зная
по опыту, что его ждет, а поэт, сравнивая себя с ним, говорит, что и сам он
на старости лет вынужден против воли выступить на поприще любви. Памятуя об
этом, я с великим страхом подумываю, как мне в такие годы переплыть эту
ширь и глубь рассуждений. А впрочем, попробую: надо вам Угодить, тем более
что, как говорит Зенон, мы все здесь свои. Итак, с чего же нам начать и что
первым долгом предположить? Угодно вам - раз уж решено играть в
замысловатую игру,- я начну с себя и с моего положкния о едином самом по
себе и рассмотрю, какие должны быть следствия, если предположить, что
единое существует, а затем - что его не существует?
Конечно,- сказал Зенон.
А кто,- продолжал Парменид,- будет мне отвечать? Не самый ли младший? Он
был бы менее притязателен и отвечал бы именно то, что думает, а вместе с
тем его ответы были бы для меня передышкой.
- Я к твоим услугам, Парменид,- сказал Аристотель,- ведь, говоря о самом
младшем, ты имеешь в виду меня. Итак, спрашивай, я буду отвечать.
Абсолютное и относительное полагание единого с выводами для единого - Ну,
что ж,- сказал Парменид,- если есть единое, то может ли это единое быть
многим?
А р и с т о т е л ь [14]. Да как же это возможно?
П а р м е н и д. Значит, у него не должно быть частей и само оно не должно
быть целым.
А р и с т о т е л ь. Почему так?
П а р м е н и д . Часть, полагаю я, есть часть целого.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. А что такое целое? Не будет ли целым то, в чем нет ни
одной недостающей части? А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Значит, в обоих случаях единое состояло бы из частей - и
как целое, и как имеющее части.
А р и с т о т е л ь. Непременно.
П а р м е н и д. И значит, в обоих случаях единое было бы многим, а не
единым [15].
А р и с т о т е л ь. Правда.
П а р м е н и д. Должно же оно быть ш многим, а единым.
А р и с т о т е л ь. Должно.
П а р м е н и д. Следовательно, если единое будет единым, оно не будет
целым и не будет иметь частей.
А р и с т о т е л ь. Конечно, нет.
П а р м е н и д. А потому, не имея вовсе частей, оно не может иметь ни
начала, ни конца, ни середины, ибо все это были бы уже его части.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. Но ведь конец и начало образуют пркдел каждой вещи.
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д. Значит, единое беспредельно, если оно не имеет ни начала,
ни конца [16].
А р и с т о т е л ь. Беспредельно.
П а р м е н и д. А также лишено очертаний: оно не может быть причастным ни
круглому, ни прямому.
А р и с т о т е л ь. Как так?
П а р м е н и д. Круглое ведь есть то, края чего повсюду одинаково отстоят
от центра.
А р и с т о т ел ь. Да.
П а р м е н и д. А прямое - то, центр чего не дает видеть оба края.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Итак, единое имело бы части и было бы многим, если бы было
причастно прямолинейной или круглой фигуре.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Следовательно, оно - не прямое и не шарообразное, если не
имеет частей.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. А будучи таким, оно не может быть нигде, ибо оно не может
находиться ни в другом, ни в себе самом.
А р и с т от е л ь. Почему так?
П а р м е н и д. Находясь в другом, оно, надо полагать. крутом охватывалось
бы тем, в чем находилось бы, и во многих местах касалось бы его многими
своими частями но так как единое не имеет частей и не причастно круглому,
то невозможно, чтобы оно во многих местах касалось чего-либо по кругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256