Я чуть не сошел с ума. Я принялся колотить мертвое старухино тело, проклиная ее жадность и маразм. Деньги оказались советские. Красные бумажки с изображением Ленина.
Просидев в прострации с покойницей до глубокой ночи, я вернулся домой и два дня беспробудно пил. По пьянке разбил «Запорожец»… А старуха начала протухать. Пока я это чувствовал один, но скоро об этом узнают все, и неизвестно, как еще повернется. И вот тогда, для большей достоверности, я пригласил тебя в гости. Остальное ты знаешь.
После того, как ее унесли, а дверь опечатали, я вновь и вновь думал о ней, и постепенно во мне зрела уверенность, что искал я плохо. Сокровищ у соседки должно быть гораздо больше, чем мне удалось найти. Блуждая по своей квартире, я прикидывал и прикидывал возможное место еще одного тайника. О вентиляционной решетке я догадался в субботу днем, а ночью опять забрался в квартиру, и на этот раз удачно.
— А где ты взял ключ?
— Он у меня по запарке остался с прошлого раза.
— Что ты нашел в тайнике?
— Десять массивных золотых колец, семь пар сережек и всякие кулоны да цепочки.
— Где это все?
— Я спрятал их у себя в гараже, в банке с солидолом.
— Скажешь, что передал их племянницам.
— Что? Где я должен сказать?
— Все там же. Ведь ты явишься с повинной?
— С чего ты взял? Ничего такого я тебе не говорил.
— Неужели? А кто это тут у меня на диктофоне чирикает? Я звоню твоему участковому, и он принимает от тебя заявление о добровольной явке. Или не так?
— Так.
Ранней весной мне пришлось быть на похоронах своего старого знакомого, неожиданно скончавшегося от инфаркта. Проходя мимо могил, я обратил внимание на лицо, выполненное в граните. Оно показалось мне знакомым. Подойдя ближе, я прочел:
«Рябинин Дмитрий Николаевич
1973 — 1999
Помним. Скорбим. Родные и близкие».
Нагнувшись, я поправил свежий букет красных гладиолусов…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34