Слуга. Горничная говорит, сеньор, что вы разрешили им гулять в саду, пока вас нет дома. Калитка в кустах оказалась отпертой, и с тех пор никто про них ничего не знает. (Уходит.)
Дон Херонимо. Это просто непостижимо! Нет, здесь кроется какая-то адская тайна, которую я не в силах разгадать!
Входит другой слуга, с письмом .
Слуга. Сеньор, письмо от сеньора Мендосы. (Уходит.)
Дон Херонимо. Так-так, сейчас все объяснится. Совершенно верно: Исаак Мендоса. Посмотрим. (Читает.) «Дражайший сеньор, вы, несомненно, весьма удивлены моим бегством с вашей дочерью…» Еще бы! Немудрено! «…Я имел счастье завоевать ее сердце при первой же нашей встрече…» Черта с два! «…Но, так как она, к сожалению, дала обет не брать супруга из ваших рук, я был принужден подчиниться ее прихоти…» Так-так! «– В скором времени мы бросимся к вашим ногам, и я надеюсь, что у вас найдется благословение для вашего будущего зятя. Исаак Мендоса». Прихоть! Скажите на милость! Ну и бес же сидит в этой девчонке! Не дальше как утром она готова была скорей умереть, чем выйти за него замуж, а еще и вечер не наступил, как она с ним бежит из дому! Ну что ж, мое желание исполнилось – чем это вызвано, все равно, – а португалец, надо полагать, не откажется довести дело до конца.
Возвращается слуга с другим письмом .
Слуга. Сеньор, там внизу человек, который говорит, что принес это письмо от нашей сеньориты, доньи Луисы. (Уходит.)
Дон Херонимо. Что такое? Действительно, почерк моей дочери. Господи боже, чего им писать обоим? Хорошо, посмотрим, что она говорит. (Читает.) «Дорогой отец, как мне просить прощения за мой опрометчивый поступок, как объяснить его причину?…» Да разве Исаак не объяснил мне причину? Можно подумать, что они не вместе были, когда писали. «…Я очень чувствительна к обиде, но я легко откликаюсь на ласку…» Так-так! Все понемногу выясняется: Антоньо ее обидел, и она откликнулась на ласку Исаака. Да-да, это совершенно ясно. Что дальше? «…Я еще не вышла замуж за того, кто, я в этом уверена, меня боготворит…» Да-да, я могу поручиться, что Исаак ее очень любит. «…Но я буду с волнением ожидать вашего ответа, который, если он принесет мне ваше согласие, сделает окончательно счастливой вашу неизменно любящую дочь Луису». Мое согласие? Разумеется, она его получит! Ей-богу, я никогда не был так рад. Я добился своего, я знал, что добьюсь. О, что может сравниться с упорством? (Зовет.) Луис!
Слуга возвращается .
Вели человеку, который принес второе письмо, подождать… – И приготовь мне внизу перо и чернила.
Слуга уходит .
Мне не терпится успокоить сердце бедной Луисы. (Зовет.) Хола! Луис! Санчо!
Входят слуги .
Позаботьтесь, чтобы сегодня вечером в зале был подан роскошный ужин. Достаньте мои лучшие вина, и чтобы музыка была, слышите?
Слуги. Да, сеньор.
Дон Херонимо. И велите распахнуть все двери настежь. Впускайте всех, в масках и без масок.
Слуги уходят .
Сегодня попируем. Я им покажу, что значит, когда веселится старик!
ПЕСНЯ
В годы юные мои
Я судьбой легко шутил,
Днем твердил слова любви,
Вечерами нектар пил.
Злобный рок, отец забот,
Не казался страшен мне:
Бремя лишнее невзгод
Я, смеясь, топил в вине.
Верьте, истина лежит
Не в колодце, нет, друзья!
Над колодцем пусть сидит
Водопийца, но не я.
Дайте чашам засверкать
Ложь рассеется, как пыль.
Я, чтоб истину сыскать,
Опрокидывал бутыль.
Я теперь уже не тот,
Одряхлел под ношей лет.
Плохо волос мой растет,
Я давно плешив и сед.
Все ж, Херонимо, наш друг,
Ты душой еще не стар,
И под снегом зимних вьюг
В ней пылает юный жар.
(Уходит.)
Картина вторая
Площадь.
Входят дон Фернандо и Лопес.
Дон Фернандо. И ты никаких сведений о ней не собрал? Никаких указаний на то, куда она могла скрыться? О Клара, Клара!
Лопес. По правде сказать, сеньор, не собрал. Что она сбежала из отцовского дома, это у каждого на языке. И что дон Гусман ее разыскивает, об этом тоже все твердят. Но куда она пошла и что с ней сталось, этого никто не берется сказать.
Дон Фернандо. Смерть и ярость, болван ты этакий! Она не могла скрыться из Севильи!
Лопес. Так и я себе говорил, сеньор. Смерть и ярость, болван ты этакий, говорил я, она не могла скрыться из Севильи. А потом одни говорят, она повесилась от любви; а другие – дон Антоньо ее похитил.
Дон Фернандо. Это ложь, негодяй! Никто этого не говорил.
Лопес. Ну, так я их неверно понял, сеньор.
Дон Фернандо. Пошел, дурак, ступай домой! И не показывайся мне на глаза без известий о ней.
Лопес уходит .
О, моя любовь к этой неблагодарной девушке лишает меня рассудка!
Входит Исаак Мендоса .
Исаак. Так! Она в надежном месте, и мне осталось только найти священника, чтобы он нас обвенчал. Теперь Антоньо может жениться на Кларе или не жениться, это как ему угодно.
Дон Фернандо. Что? Что такое вы говорите про Клару?
Исаак. А, Фернандо! Мой будущий шурин! Вот не ждал вас встретить!
Дон Фернандо. Что такое с Кларой?
Исаак. А вот послушайте. Сегодня утром, выйдя из дому, я встретил прехорошенькую особу, которая мне сказала, что ее зовут Клара д'Альманса, и просила меня о покровительстве.
Дон Фернандо. Как так?
Исаак. Она сказала, что сбежала от своего отца, дона Гусмана, и что причиной этому – ее любовь к одному молодому человеку здесь, в Севилье.
Дон Фернандо. О небо! Она в этом призналась?
Исаак. Да, сразу же призналась. Но только, говорит, мой возлюбленный не знает о моем побеге и не осведомлен о моих намерениях.
Дон Фернандо (в сторону) . Небесное создание! Откуда же я мог знать, в самом деле! О, я счастливейший из людей! (Громко.) Ну и что же, Исаак?
Исаак. Ну так вот, она умоляла меня разыскать его и привести к ней.
Дон Фернандо. Какое счастье, боже мой! Так идем же, не будем терять времени. (Увлекает его за собой.)
Исаак. В чем дело? Куда идти?
Дон Фернандо. А что такое? Или еще что-нибудь случилось?
Исаак. Случилось? Да. Случилось то, что меня тронули ее речи, и я согласился исполнить ее желание.
Дон Фернандо. Так где же она?
Исаак. Как – где она? Я же вам сказал: я согласился исполнить ее желание и оставил ее вполне благополучно в объятиях ее возлюбленного.
Дон Фернандо. Что за шутки, черт вас побери? Я же не видел ее!
Исаак. Вы? Конечно, нет! На кой прах вам было бы ее видеть? Ей нужен был Антоньо, и я оставил ее в обществе Антоньо.
Дон Фернандо (в сторону) . Смерть и безумие! (Громко.) Как? Антоньо д'Эрсилья?
Исаак. Он самый. Но всего забавнее то, что сперва он не решался ее брать. Он долго разглагольствовал о чести, о совести, о верности какому-то другу. Но, видит бог, мы скоро все это преодолели.
Дон Фернандо. В самом деле?
Исаак. О да, очень быстро. «Какой обман!» – он говорит. «Ха, – говорит она, – плутовать в любви дозволено». «Но как же, ведь это мой друг», – он говорит. «Ха, плюньте вы на вашего друга», – я говорю. Так этому другу и не повезло. Не повезло, да. Теперь он может вешаться, когда ему угодно.
Дон Фернандо (в сторону) . Я уйду, иначе я себя выдам.
Исаак. Постойте, Фернандо, вы самого лучшего еще не слышали.
Дон Фернандо. А ну тебя к черту!
Исаак. Что за новости! В чем дело? Я думал вас позабавить.
Дон Фернандо. На дыбу тебя, на плаху, в пекло!
Исаак. Позвольте, не вы же, надеюсь, этот злополучный влюбленный друг. Или это вы? Честное слово, кроме шуток, это он! Это лучше всего остального. Ха-ха-ха!
Дон Фернандо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21