Химические продукты, выделяемые им, могут только создавать известные взаимоотношения между пучками нервов, но не действовать самостоятельно. Торможение третьего века зависит не от концентрации адреналина в узле, а от количества уксуснокислого холина, того самого вещества, которому, наоборот, свойственно вызывать возбуждение. Немного его в узле – и адреналин своим появлением действует возбуждающе; велика концентрация уксуснокислого холина – и уже ничтожная доля адреналина угнетает мышцу третьего века. Действие адреналина зависит от состояния органа, на который он влияет, от того, в какую среду он попал и какое соотношение сил застал в организме.
Таков итог. О таких успехах говорят, что они никого не вводят в заблуждение, но, подобно Млечному Пути, никуда не ведут. Исследователь вправе поздравить себя с удачей, но наука, увы, себе этого позволить не может.
Так ли уж важно знать физиологу, что адреналин, сопутствуя уксуснокислому холину, усиливает или ослабляет его деятельность, регулируя при этом неизвестные соотношения? Как он «сопутствует» и какие именно возникают соотношения, экспериментатор не знал, как и не знал, где искать на эти вопросы ответа.
Из множества планов, щедро рожденных фантазией ассистентки, один имел шансы уцелеть. Его внутренняя логика была убедительна и могла стать преддверием предстоящих исканий.
Из двух неизвестных, рассуждала ассистентка, – среды, в которой развивается физиологический процесс, и адреналина, определяющего этот процесс, – первое неизвестное относится к понятиям непостоянным, и экспериментировать им нелегко. Зато второе постоянно и легко поддается исследованию. Природа адреналина изучена, с него она и начнет.
Что известно об адреналине? Каковы его свойства, достоинства и пороки?
Этот вопрос ассистентка обратила к литературе. Она бродила по библиотекам, делала выписки из книг, рылась в собственных записках, собранных разновременно по различному поводу. Все значительное и маловажное, удачное и неудачное в своих и чужих экспериментах, все, что касалось адреналина, копила она.
У адреналина наряду с общеизвестными свойствами есть и другие, менее очевидные и даже лишенные определенности. Так, например, появление адреналина в крови приводит к выходу из печени сахара в состоянии, годном для питания мышц. Адреналину свойственно также повышать жизнедеятельность организма – ускорять кислородный обмен. Бывает, однако, и по-другому: присутствие адреналина приводит иной раз не к повышению, а к снижению обмена. И в целом организме, как и в шейном узле, пути адреналина неисповедимы.
Таковы удивительные свойства вещества, выделяемого одним из пучков в нервном стволе.
Шевелева приняла на веру, что и в шейном узле адреналин проявляет себя так же, как в прочих частях организма: повышает кислородный обмен и освобождает сахар, чтобы снабдить им мышечную ткань. Какое из этих двух свойств способствует торможению или возбуждению, должен был ответить опыт.
Снова у ассистентки были два неизвестных; оба имели отношение к адреналину, вернее, к тому, какое из его свойств преобладает в шейном узле.
Изучение вещества, выделяемого нервным пучком, превратилось в математическую задачу. Определенное сменялось неопределенным, недавно еще бесспорное – неизвестным, органические продукты уступали место искусственным, а выделение нервной ткани – впрыскиванию извне химических продуктов. Все находилось, выражаясь словами Гераклита, «в состоянии неостанавливающегося течения, в котором нет ничего определенного, в котором не за что ухватиться, где все ускользает из рук, где все меняется, переходит одно в другое, где, словом, нет бытия, а есть лишь становление».
Ученый и его помощница все дальше уходили от нервных к физико-химическим комбинациям. Единственно неизменным оставался шейный узел – крошечный плацдарм для поисков истины.
Бывают у исследователя минуты прозрения, мгновения, исполненные пророческой силы. Память, оплодотворенная страстным напряжением, обнажает сокровища, погребенные временем, и мысли, двинутые порывом, скрепляются в образ, в идею. Есть люди, чья мысль загорается только от жара своего горячего сердца и поддерживается высоким накалом чувств.
Шевелевой пришло на память вычитанное где-то сообщение, что адреналин не только освобождает сахар из печени, но извлекает его также и из других тканей. Этот, казалось, незначительный факт поднял бурю в душе ассистентки. Нельзя ли задачу с двумя неизвестными решать раздельно? Расчленить оба свойства адреналина и каждое в отдельности проверять?
Вот как развивалась мысль Шевелевой.
Если действие адреналина сводится к освобождению сахара из тканей для нерва и для мышцы третьего века, нельзя ли подменить адреналин в шейном узле препаратом сахара – глюкозой? В этом случае возбуждение и торможение проявятся так же, как если бы в шейный узел вводили адреналин или раздражали электрическим током тормозной пучок нерва. Если же здесь действует другое начало адреналина – особенность его повышать кислородный обмен, – то с этим справится препарат щитовидной железы тироксин. Пусть эти химические продукты, примененные в отдельности, ответят, почему так называемый тормозящий пучок столь непоследовательно возбуждает и угнетает третье веко подопытной кошки.
Первым попробовали тироксин. Его ввели в шейный узел, когда нервный проводник, доведенный до усталости, перестал сокращать мышцу третьего века. Влияние тироксина не прошло бесследно: замершее веко оживилось и под действием тока стало сокращаться. Так продолжалось недолго. Возбуждение скоро сменилось торможением, тироксин утратил свое влияние на мышцу.
Затем в шейный узел ввели препарат сахара. Третье веко отозвалось ускоренным сокращением. Усталость исчезла, словно в организм влили свежие силы. И этот подъем продержался недолго – чем больше глюкозы вводила ассистентка, тем медленнее восстанавливалась утраченная энергия.
Как это объяснить? Орган как будто в полном порядке: приток кислорода благодаря тироксину повышен, питание глюкозой достаточно, – какая же сила оттесняет возбуждение, вызванное электрическим током, и обращает тироксин и глюкозу в средства, парализующие мышцу третьего века?
Задача с неизвестными не была решена, механизмы нервных пучков все еще оставались неразгаданными.
На помощь исследовательнице снова явились затерянные и забытые сокровища памяти; пришли как нельзя более кстати, и маленькое сердце, одержимое великим терпением, исполнилось новых надежд.
Биохимики, изучающие свойства нервного волокна в пробирке, наблюдали следующего рода явления. При растирании нерва в соляном растворе, чтобы извлечь из него уксуснокислый холин, количество этого холина нарастало, как только к нему прибавляли глюкозу. Было также замечено, что подвергнутая расщеплению глюкоза порождает продукты, из которых образуется уксуснокислый холин.
Эти факты принесли с собой решение: они разъяснили ассистентке механизмы возбуждения и торможения. Прежняя загадка предстала в следующем виде.
Раздражение током вызывает в нервных пучках, идущих к шейному узлу, отделение уксуснокислого холина и адреналина. Первый поддерживает возбуждение, а второй освобождает сахар из окружающих тканей, чтобы это возбуждение питать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Таков итог. О таких успехах говорят, что они никого не вводят в заблуждение, но, подобно Млечному Пути, никуда не ведут. Исследователь вправе поздравить себя с удачей, но наука, увы, себе этого позволить не может.
Так ли уж важно знать физиологу, что адреналин, сопутствуя уксуснокислому холину, усиливает или ослабляет его деятельность, регулируя при этом неизвестные соотношения? Как он «сопутствует» и какие именно возникают соотношения, экспериментатор не знал, как и не знал, где искать на эти вопросы ответа.
Из множества планов, щедро рожденных фантазией ассистентки, один имел шансы уцелеть. Его внутренняя логика была убедительна и могла стать преддверием предстоящих исканий.
Из двух неизвестных, рассуждала ассистентка, – среды, в которой развивается физиологический процесс, и адреналина, определяющего этот процесс, – первое неизвестное относится к понятиям непостоянным, и экспериментировать им нелегко. Зато второе постоянно и легко поддается исследованию. Природа адреналина изучена, с него она и начнет.
Что известно об адреналине? Каковы его свойства, достоинства и пороки?
Этот вопрос ассистентка обратила к литературе. Она бродила по библиотекам, делала выписки из книг, рылась в собственных записках, собранных разновременно по различному поводу. Все значительное и маловажное, удачное и неудачное в своих и чужих экспериментах, все, что касалось адреналина, копила она.
У адреналина наряду с общеизвестными свойствами есть и другие, менее очевидные и даже лишенные определенности. Так, например, появление адреналина в крови приводит к выходу из печени сахара в состоянии, годном для питания мышц. Адреналину свойственно также повышать жизнедеятельность организма – ускорять кислородный обмен. Бывает, однако, и по-другому: присутствие адреналина приводит иной раз не к повышению, а к снижению обмена. И в целом организме, как и в шейном узле, пути адреналина неисповедимы.
Таковы удивительные свойства вещества, выделяемого одним из пучков в нервном стволе.
Шевелева приняла на веру, что и в шейном узле адреналин проявляет себя так же, как в прочих частях организма: повышает кислородный обмен и освобождает сахар, чтобы снабдить им мышечную ткань. Какое из этих двух свойств способствует торможению или возбуждению, должен был ответить опыт.
Снова у ассистентки были два неизвестных; оба имели отношение к адреналину, вернее, к тому, какое из его свойств преобладает в шейном узле.
Изучение вещества, выделяемого нервным пучком, превратилось в математическую задачу. Определенное сменялось неопределенным, недавно еще бесспорное – неизвестным, органические продукты уступали место искусственным, а выделение нервной ткани – впрыскиванию извне химических продуктов. Все находилось, выражаясь словами Гераклита, «в состоянии неостанавливающегося течения, в котором нет ничего определенного, в котором не за что ухватиться, где все ускользает из рук, где все меняется, переходит одно в другое, где, словом, нет бытия, а есть лишь становление».
Ученый и его помощница все дальше уходили от нервных к физико-химическим комбинациям. Единственно неизменным оставался шейный узел – крошечный плацдарм для поисков истины.
Бывают у исследователя минуты прозрения, мгновения, исполненные пророческой силы. Память, оплодотворенная страстным напряжением, обнажает сокровища, погребенные временем, и мысли, двинутые порывом, скрепляются в образ, в идею. Есть люди, чья мысль загорается только от жара своего горячего сердца и поддерживается высоким накалом чувств.
Шевелевой пришло на память вычитанное где-то сообщение, что адреналин не только освобождает сахар из печени, но извлекает его также и из других тканей. Этот, казалось, незначительный факт поднял бурю в душе ассистентки. Нельзя ли задачу с двумя неизвестными решать раздельно? Расчленить оба свойства адреналина и каждое в отдельности проверять?
Вот как развивалась мысль Шевелевой.
Если действие адреналина сводится к освобождению сахара из тканей для нерва и для мышцы третьего века, нельзя ли подменить адреналин в шейном узле препаратом сахара – глюкозой? В этом случае возбуждение и торможение проявятся так же, как если бы в шейный узел вводили адреналин или раздражали электрическим током тормозной пучок нерва. Если же здесь действует другое начало адреналина – особенность его повышать кислородный обмен, – то с этим справится препарат щитовидной железы тироксин. Пусть эти химические продукты, примененные в отдельности, ответят, почему так называемый тормозящий пучок столь непоследовательно возбуждает и угнетает третье веко подопытной кошки.
Первым попробовали тироксин. Его ввели в шейный узел, когда нервный проводник, доведенный до усталости, перестал сокращать мышцу третьего века. Влияние тироксина не прошло бесследно: замершее веко оживилось и под действием тока стало сокращаться. Так продолжалось недолго. Возбуждение скоро сменилось торможением, тироксин утратил свое влияние на мышцу.
Затем в шейный узел ввели препарат сахара. Третье веко отозвалось ускоренным сокращением. Усталость исчезла, словно в организм влили свежие силы. И этот подъем продержался недолго – чем больше глюкозы вводила ассистентка, тем медленнее восстанавливалась утраченная энергия.
Как это объяснить? Орган как будто в полном порядке: приток кислорода благодаря тироксину повышен, питание глюкозой достаточно, – какая же сила оттесняет возбуждение, вызванное электрическим током, и обращает тироксин и глюкозу в средства, парализующие мышцу третьего века?
Задача с неизвестными не была решена, механизмы нервных пучков все еще оставались неразгаданными.
На помощь исследовательнице снова явились затерянные и забытые сокровища памяти; пришли как нельзя более кстати, и маленькое сердце, одержимое великим терпением, исполнилось новых надежд.
Биохимики, изучающие свойства нервного волокна в пробирке, наблюдали следующего рода явления. При растирании нерва в соляном растворе, чтобы извлечь из него уксуснокислый холин, количество этого холина нарастало, как только к нему прибавляли глюкозу. Было также замечено, что подвергнутая расщеплению глюкоза порождает продукты, из которых образуется уксуснокислый холин.
Эти факты принесли с собой решение: они разъяснили ассистентке механизмы возбуждения и торможения. Прежняя загадка предстала в следующем виде.
Раздражение током вызывает в нервных пучках, идущих к шейному узлу, отделение уксуснокислого холина и адреналина. Первый поддерживает возбуждение, а второй освобождает сахар из окружающих тканей, чтобы это возбуждение питать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125