А миф всегда имеет упор в факты,
существующие как именно факты. Их бытие - абсолютное
бытие. Я вывел закон расширения газов от нагревания. Для
каких надобностей я буду считать свой закон непререкаемой
реальностью и неподвижной истиной? Он - только гипотеза,
даже если бы все его признали и он просуществовал бы не-
сколько веков. Конечно, вы можете верить в его <соответствие
подлинной реальности>. Но эта ваша вера ничего нового к
самому <закону> не прибавит, и потому для него она не необ-
ходима. Гипотетизм науки не мешает ей строить мосты, дред-
ноуты или летать на аэропланах. Подлинно научный, чисто
научный реализм заключается в этом гипотетизме и функцио-
нализме, в этом панметодизме. Не то реальная наука, не то ре-
альная жизнь и не то, стало быть, мифология. Миф - не гипо-
тетическая, но фактическая реальность, не функция, но ре-
зультат, вещь, не возможность, но действительность, и
притом жизненно и конкретно ощущаемая, творимая и суще-
ствующая.
6. Еще одно очень важное разъяснение, и - мы можем
считать вопрос об отграничении мифологии от науки принци-
пиально разъясненным. Именно, нельзя противоположность
мифологии и науки доводить до такого абсурда, что мифологии
не свойственна ровно никакая истинность или по крайней мере
закономерность. До такого абсурда доводит свое учение о
мифе Э. Кассирер. По его учению, объект мифического созна-
ния есть полная и принципиальная неразличимость <истин-
ного> и <кажущегося>, полное отсутствие степеней достовер-
ности, где нет <основания> и <обоснованного>. Далее, по Кас-
сиреру, в мифе нет различия между <представляемым> и
<действительным>, между <существенным> и <несуществен-
ным>. В этом его полная противоположность с наукой. Касси-
рер прав, если иметь в виду <научное> противоположение <ис-
тинного> и <кажущегося>, <представляемого> и <действитель-
ного>, <существенного> и <несущественного>. В мифе нет
228
<научного> противопоставления этих категорий, потому что
миф есть непосредственная действительность, в отношении
которой не строится тут никаких отвлеченных гипотез. Но
Кассирер глубочайшим образом искажает мифическую действи-
тельность, когда отрицает в ней всякую возможность указан-
ных только что противоположений. В мифе есть своя мифи-
ческая истинность, мифическая достоверность. Миф различает
или может различать истинное от кажущегося и представляе-
мое от действительного. Но все это происходит не научным, но
чисто мифическим же путем. Кассирер очень увлекся
своей антитезой мифологии и науки и довел ее до полного аб-
сурда. Когда христианство боролось с язычеством, неужели в
сознании христиан не было оценки языческих мифов, неужели
тут мифическое сознание не отделяло одни мифы от других
именно с точки зрения истины В чем же тогда состояла эта
борьба? Христианское мифическое сознание боролось с язы-
ческим мифическим сознанием ради определенной мифичес-
кой истины. Конечно, тут не было борьбы за научную истину; в
особенности если науку понимать так принципиально и от-
влеченно, как это делаем мы и как в этом Кассирер прав. Но в
мифе есть своя, мифическая же истинность, свои, мифичес-
кие же критерии истинности и достоверности, мифические
закономерности и планомерности. Взявши любую мифоло-
гию, мы, после достаточного изучения, можем найти общий
принцип ее построения, принцип взаимоотношения ее от-
дельных образов. Греческая мифология содержит в себе опре-
деленную структуру, определенный метод появления и обра-
зования отдельных мифов и мифических образов. Это значит,
что данная мифология выравнивается с точки зрения одного
критерия, который для нее и специфичен, и истинен. Им она
отличается от всякой другой, как, напр., языческая мифоло-
гия от христианской, хотя бы в отдельности мы и находили
некоторое сходство и даже тождество в законах мифообразо-
вания. Также и борьба гностической мифологии с ортодок-
сальной христианской или протестантской с католической
могла быть только потому, что мифическому сознанию свой-
ственна категория истинности. Если бы для всякого мифа со-
вершенно был безразличен вопрос о <действительности> и
<мнимости>, то была бы невозможна никакая борьба внутри
самого мифического сознания.
CassirerE. Philos. d. symbol. Formen. II. Das mythische Denken. Beri.,
1925. II. С. 47-53.
229
тафизикой. Это - похождения философа Хомы Бруга в гого-
левском <Вие>.
Некая <бабуся> со страшным блеском глаз приближается к
Хоме. <Философ хотел оттолкнуть ее руками, но, к удивле-
нию, заметил, что руки его не могут приподняться, ноги не
двигались; и он с ужасом увидел, что даже голос не звучал из
уст его: слова без звука шевелились на губах. Он слышал толь-
ко, как билось его сердце; он видел, как старуха подошла к
нему, сложила ему руки, нагнула ему голову, вскочила с бы-
стротою кошки к нему на спину, ударила его метлою по боку,
и он, подпрыгивая, как верховой конь, понес ее на плечах
своих. Все это случилось так быстро, что философ едва мог
опомниться и схватил обеими руками себя за колени, желая
удержать ноги, но они, к величайшему изумлению его, поды-
мались против воли и производили скачки быстрее черкес-
ского скакуна. Когда уже минули они хутор и перед ними от-
крылась ровная лощина, а в стороне потянулся черный, как
уголь, лес, тогда только сказал он сам себе: <Эге, да это ведь-
ма!>. <Он чувствовал какое-то томительное, неприятное и
вместе сладкое чувство, подступавшее к его сердцу>. Далее
ему внизу видится какая-то русалка. <Она оборотилась к
нему, - и вот ее лицо, с глазами светлыми, сверкающими,
острыми, с пеньем, вторгавшимся в душу, уже приближалось
к нему, уже было на поверхности и, задрожав сверкающим
смехом, удалялось: и вот она опрокинулась на спину, - и об-
лачные перси ее, матовые как фарфор, не покрытый глазурью,
просвечивали перед солнцем по краям своей белой эластичес-
ки-нежной окружности. Вода в виде маленьких пузырьков,
как бисер, осыпала их. Она вся дрожит и смеется в воде...
Видит ли он это или не видит? Наяву ли это или снится? Но
там что? Ветер или музыка? Звенит, звенит и вьется и подсту-
пает и вонзается в душу какою-то нестерпимою трелью. Что
это? - думал философ Хома Врут, глядя вниз, несясь во всю
прыть. Пот катился с него градом. Он чувствовал бесовски-
сладкое чувство, он чувствовал какое-то пронзающее, какое-
то томительно-страшное наслаждение. Ему часто казалось,
что будто сердца уже вовсе не было у него, и он со страхом
хватался за него рукою>.
Гоголь проявляет во всем этом отрывке не просто поэти-
ческую, но именно мифическую интуицию, давая гениальным
образом целую гамму мифических настроений. И мы прекрас-
но понимаем, что это экстатическое состояние, доводящее до
сердечного припадка и до мистически-сексуального бреда,
232
очень мало имеет общего с метафизикой, которая тоже как-то
говорит о <сверхчувственном>, но которая не имеет и следа
этих реальных, этих чувственных, часто почти животных аф-
фектов.
2. Далее, метафизика не только как-то относится к <сверх-
чувственному>, а мифология - по преимуществу к чувствен-
ному. Метафизика есть наука или пытается быть наукой или
наукообразным учением о <сверхчувственном> и об отношении
его к <чувственному>, в то время как мифология есть не наука,
а жизненное отношение к окружающему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
существующие как именно факты. Их бытие - абсолютное
бытие. Я вывел закон расширения газов от нагревания. Для
каких надобностей я буду считать свой закон непререкаемой
реальностью и неподвижной истиной? Он - только гипотеза,
даже если бы все его признали и он просуществовал бы не-
сколько веков. Конечно, вы можете верить в его <соответствие
подлинной реальности>. Но эта ваша вера ничего нового к
самому <закону> не прибавит, и потому для него она не необ-
ходима. Гипотетизм науки не мешает ей строить мосты, дред-
ноуты или летать на аэропланах. Подлинно научный, чисто
научный реализм заключается в этом гипотетизме и функцио-
нализме, в этом панметодизме. Не то реальная наука, не то ре-
альная жизнь и не то, стало быть, мифология. Миф - не гипо-
тетическая, но фактическая реальность, не функция, но ре-
зультат, вещь, не возможность, но действительность, и
притом жизненно и конкретно ощущаемая, творимая и суще-
ствующая.
6. Еще одно очень важное разъяснение, и - мы можем
считать вопрос об отграничении мифологии от науки принци-
пиально разъясненным. Именно, нельзя противоположность
мифологии и науки доводить до такого абсурда, что мифологии
не свойственна ровно никакая истинность или по крайней мере
закономерность. До такого абсурда доводит свое учение о
мифе Э. Кассирер. По его учению, объект мифического созна-
ния есть полная и принципиальная неразличимость <истин-
ного> и <кажущегося>, полное отсутствие степеней достовер-
ности, где нет <основания> и <обоснованного>. Далее, по Кас-
сиреру, в мифе нет различия между <представляемым> и
<действительным>, между <существенным> и <несуществен-
ным>. В этом его полная противоположность с наукой. Касси-
рер прав, если иметь в виду <научное> противоположение <ис-
тинного> и <кажущегося>, <представляемого> и <действитель-
ного>, <существенного> и <несущественного>. В мифе нет
228
<научного> противопоставления этих категорий, потому что
миф есть непосредственная действительность, в отношении
которой не строится тут никаких отвлеченных гипотез. Но
Кассирер глубочайшим образом искажает мифическую действи-
тельность, когда отрицает в ней всякую возможность указан-
ных только что противоположений. В мифе есть своя мифи-
ческая истинность, мифическая достоверность. Миф различает
или может различать истинное от кажущегося и представляе-
мое от действительного. Но все это происходит не научным, но
чисто мифическим же путем. Кассирер очень увлекся
своей антитезой мифологии и науки и довел ее до полного аб-
сурда. Когда христианство боролось с язычеством, неужели в
сознании христиан не было оценки языческих мифов, неужели
тут мифическое сознание не отделяло одни мифы от других
именно с точки зрения истины В чем же тогда состояла эта
борьба? Христианское мифическое сознание боролось с язы-
ческим мифическим сознанием ради определенной мифичес-
кой истины. Конечно, тут не было борьбы за научную истину; в
особенности если науку понимать так принципиально и от-
влеченно, как это делаем мы и как в этом Кассирер прав. Но в
мифе есть своя, мифическая же истинность, свои, мифичес-
кие же критерии истинности и достоверности, мифические
закономерности и планомерности. Взявши любую мифоло-
гию, мы, после достаточного изучения, можем найти общий
принцип ее построения, принцип взаимоотношения ее от-
дельных образов. Греческая мифология содержит в себе опре-
деленную структуру, определенный метод появления и обра-
зования отдельных мифов и мифических образов. Это значит,
что данная мифология выравнивается с точки зрения одного
критерия, который для нее и специфичен, и истинен. Им она
отличается от всякой другой, как, напр., языческая мифоло-
гия от христианской, хотя бы в отдельности мы и находили
некоторое сходство и даже тождество в законах мифообразо-
вания. Также и борьба гностической мифологии с ортодок-
сальной христианской или протестантской с католической
могла быть только потому, что мифическому сознанию свой-
ственна категория истинности. Если бы для всякого мифа со-
вершенно был безразличен вопрос о <действительности> и
<мнимости>, то была бы невозможна никакая борьба внутри
самого мифического сознания.
CassirerE. Philos. d. symbol. Formen. II. Das mythische Denken. Beri.,
1925. II. С. 47-53.
229
тафизикой. Это - похождения философа Хомы Бруга в гого-
левском <Вие>.
Некая <бабуся> со страшным блеском глаз приближается к
Хоме. <Философ хотел оттолкнуть ее руками, но, к удивле-
нию, заметил, что руки его не могут приподняться, ноги не
двигались; и он с ужасом увидел, что даже голос не звучал из
уст его: слова без звука шевелились на губах. Он слышал толь-
ко, как билось его сердце; он видел, как старуха подошла к
нему, сложила ему руки, нагнула ему голову, вскочила с бы-
стротою кошки к нему на спину, ударила его метлою по боку,
и он, подпрыгивая, как верховой конь, понес ее на плечах
своих. Все это случилось так быстро, что философ едва мог
опомниться и схватил обеими руками себя за колени, желая
удержать ноги, но они, к величайшему изумлению его, поды-
мались против воли и производили скачки быстрее черкес-
ского скакуна. Когда уже минули они хутор и перед ними от-
крылась ровная лощина, а в стороне потянулся черный, как
уголь, лес, тогда только сказал он сам себе: <Эге, да это ведь-
ма!>. <Он чувствовал какое-то томительное, неприятное и
вместе сладкое чувство, подступавшее к его сердцу>. Далее
ему внизу видится какая-то русалка. <Она оборотилась к
нему, - и вот ее лицо, с глазами светлыми, сверкающими,
острыми, с пеньем, вторгавшимся в душу, уже приближалось
к нему, уже было на поверхности и, задрожав сверкающим
смехом, удалялось: и вот она опрокинулась на спину, - и об-
лачные перси ее, матовые как фарфор, не покрытый глазурью,
просвечивали перед солнцем по краям своей белой эластичес-
ки-нежной окружности. Вода в виде маленьких пузырьков,
как бисер, осыпала их. Она вся дрожит и смеется в воде...
Видит ли он это или не видит? Наяву ли это или снится? Но
там что? Ветер или музыка? Звенит, звенит и вьется и подсту-
пает и вонзается в душу какою-то нестерпимою трелью. Что
это? - думал философ Хома Врут, глядя вниз, несясь во всю
прыть. Пот катился с него градом. Он чувствовал бесовски-
сладкое чувство, он чувствовал какое-то пронзающее, какое-
то томительно-страшное наслаждение. Ему часто казалось,
что будто сердца уже вовсе не было у него, и он со страхом
хватался за него рукою>.
Гоголь проявляет во всем этом отрывке не просто поэти-
ческую, но именно мифическую интуицию, давая гениальным
образом целую гамму мифических настроений. И мы прекрас-
но понимаем, что это экстатическое состояние, доводящее до
сердечного припадка и до мистически-сексуального бреда,
232
очень мало имеет общего с метафизикой, которая тоже как-то
говорит о <сверхчувственном>, но которая не имеет и следа
этих реальных, этих чувственных, часто почти животных аф-
фектов.
2. Далее, метафизика не только как-то относится к <сверх-
чувственному>, а мифология - по преимуществу к чувствен-
ному. Метафизика есть наука или пытается быть наукой или
наукообразным учением о <сверхчувственном> и об отношении
его к <чувственному>, в то время как мифология есть не наука,
а жизненное отношение к окружающему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67