https://www.dushevoi.ru/products/dopolnitelnye-opcii/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z


 

Василий Великий - к тритеиз-
му. И тем не менее оба они являются светочами именно дог-
матического сознания. И это потому, что в них сильнее всего
была именно эта сознательная утвержденность триединства в
его противоположении другим христианским и не вполне
христианским учениям. Логически и диалектически они могли
и ошибаться, т. е. они могли ошибаться в логической система-
тике ланных религиозного опыта, но они не ошибались в ус-
тановке самого принципа необходимости признавать никей-
ско-константинопольское триединство как разумно необходи-
мое и диалектически необходимое. Догматическое богословие
отличается от самого установления догмата тем, что оно сис-
305
тематизирует однажды открытую в догмате его разумную не-
обходимость. И так как логическая систематизация мифа, с
точки зрения чисто религиозной, не есть вещь первостепен-
ная и даже обязательная, то богословие возникает, конечно,
впоследствии и требует гораздо меньшего религиозного творче-
ства, чем установление самого доплата, и уж подавно меньше,
чем установление самого мифа, лежащего под данным догма-
том.
На ряде примеров я покажу, как мифология, объединяясь
с диалектикой, превращается в догмат и даже в догматическое
богословие. При этом я, конечно, не последую за либерально-
гуманистическим и просветительским мещанством, видящим
мифы и догматы только в старых классических религиях.
С моей точки зрения, мифология и догматика никогда не пре-
кращались и не прекратятся в человечестве, и так называемый
атеизм и позитивизм полон ими не меньше, чем любая рели-
гия, откровенно объявляющая себя именно религией.
4. Беру <спорный> вопрос о взаимоотношении веры и
знания.
а) Я утверждаю, что к нему можно подходить 1. диалекти-
чески, 2. мифологически и 3. догматически, и разным <спор-
щикам> не мешало бы расчленять эти три точки зрения.
В чисто диалектическом отношении не может быть ровно ни-
какого спора о том, какую из этих двух сфер надо предпочитать
другой. С диалектической точки зрения, если эта точка зрения
всерьез диалектическая, никогда нельзя высказать такой,
напр., просветительский догмат, что знание разрушает веру.
Попрошу прислушаться к этой диалектике.
1. Вера есть вера во что-нибудь или ни во что? Конечно, -
во что-нибудь, ибо если вера не имеет своего определенного
предмета, она, конечно, не есть вера. Итак, верующий верит в
нечто. В нечто - определенное или неопределенное" Допустим,
что - в нечто неопределенное (как это любят неверующие на-
вязывать верующим и как это часто утверждают - по недо-
мыслию - и сами верующие). Если предмет веры не опреде-
лен, то он ничем не отличается от всего прочего, и прежде
всего от предмета неверия, т. е. от того предмета, в который не
веруют. Возможно ли это и можно ли такую веру назвать
верой? Очевидно, нет. Или вера свой предмет ясно отличает
от всякого другого предмета, - тогда этот предмет строго оп-
ределен и сама вера определенна; или вера не отличает своего
предмета от всякого другого, и в частности от противополож-
ного ему, - и тогда у нее нет ясного предмета и сама она есть
306
вера ни во что, т. е. сама она не есть вера. Но что такое фикси-
рование предмета, который ясно отличен от всякого другого
предмета? Это значит, что данный предмет наделен четкими
признаками, резко отличающими его от всего иного. Но учи-
тывать ясные и существенные признаки предмета не значит
ли знать этот предмет? Конечно, да. Мы знаем вещь именно
тогда, когда у нас есть такие ее признаки, по которым мы
сразу отличим ее от прочих вещей и найдем ее среди пестрого
разнообразия всего иного. Итак, верав сущности своей и есть
подлинное знание; и эти две сферы не только не разъединимы,
но даже и неразличимы.
Просветитель скажет: но тот предмет, в который вы вери-
те, не существует, он - фикция. И этим сразу обнаружит свою
неспособность мыслить диалектически. Именно, во-первых,
это не значит, что для самого верующего сознания вера не есть
знание. Уж во всяком случае само оно, со своей точки зрения,
совершенно право, ибо предмет своей веры оно считает не
фиктивным, а реальным, и, чтобы веровать в него, оно совер-
шенно правильно (с логической и диалектической точки зре-
ния) считает, что нужно знать, во что воруется. <Есть же вера
уповаемых извещение, вещей обличение невидимых> (Евр. XI,
1). <Верою разумеваем совершитися веком глаголам Божиим,
во еже от неявляемых видимым быти> (XI, 3). Таким образом,
речь может идти не о том, что у верующего нет диалектики, но
о том, что у него предмет веры иной, чем у атеиста. Это зна-
чит, что атеист вовсе не опроверг верующего, а просто игнори-
ровал предмет его веры, т. е. не логика (и уже тем более не
наука) заставила его отвергнуть веру, а что-то другое. Во-вто-
рых же, необходимо посмотреть, какие основания у атеиста
устанавливать другие предметы, не те, которые устанавливает
верующий. Очевидно, это опять-таки суть основания или
веры, или знания. Если собственная оригинальная вера заста-
вила атеиста отрицать религиозные предметы, то это значит,
что 1. он - тоже верующий, но только иной религии, что 2.
его отрицание религиозных предметов (в первом смысле) не
носит никакого логического, т. е. разумного, характера и что
3. в условиях подобного насильственного соединения созна-
тельного отрицания веры с бессознательно переживаемой не-
обходимостью верить в свои объекты эта нерелигиозная вера
и религиозная критика превращается в противоестественный
аффект и полуживотное междометие. Но атеист, конечно,
скажет, что отрицать предметы религиозной веры его побуди-
ла не его собственная вера, но объективное знание. Тут мы
307
переходим ко второму чисто диалектическому тезису во всем
этом вопросе.
II. Знание - есть ли знание чего-нибудь? Разумеется, -
ибо знание, которое ничего не знает, не есть знание. Знание
есть знание знаемого. Но знаемое отлично ли от знающего
или не отлично? Если знающий не отличает предмета своего
знания от себя самого, он, очевидно, вообще не имеет опреде-
ленного противостоящего себе предмета. Стало быть, знаемое
отлично от знающего. Но каким образом, как именно оно от-
лично от знающего? Допустим, что оно отлично только знаю-
щими способами, т. е. знаемое отличается от знающего только
теми средствами, которыми располагает знающий, т. е. чисто
логическими и смысловыми средствами. В таком случае знаю-
щий будет все время вращаться внутри себя самого и со знае-
мым будет оперировать не как с реальными вещами, но как с
собственными идеями и понятиями. Очевидно, не это есть то
знание, которое обычно имеется в виду, когда говорят о зна-
нии. Значит, знаемое от знающего должно отличаться, кроме
логических признаков, еще и не-логическчми признаками. При-
знаки, отличающие знаемое от знающего, должны говорить
не только о логическом и смысловом их противопоставлении,
но и о таком их противопоставлении, когда они противостоят
и положены друг против друга вне-логически. Но что такое
вне-логическое положение вещи? Что такое происходит в нас,
когда мы утверждаем вещь без внимания к ее смысловой и ло-
гической утвержденности и обоснованности? Это и значит,
что мы пользуемся средствами в ер ы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
 https://sdvk.ru/Mebel_dlya_vannih_komnat/S_polkoy/ 

 Белани Ливорно