..
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Привидение не было мечтою воображения - оно не исчезало и напоминало своим видом описание, сделанное поэтом Гейне для виденной им "таинственной женщины": как то, так и это представляло "труп, в котором заключена душа". Перед испуганными детьми была в крайней степени изможденная фигура, вся в белом, но в тени она казалась серою. У неё было страшно худое, до синевы бледное и совсем угасшее лицо; на голове всклокоченные в беспорядке густые и длинные волосы. От сильной проседи они тоже казались серыми и, разбегавшись в беспорядке, закрывали грудь и плечи привидения!.. Глаза виделись яркие, воспалённые и блестевшие болезненным огнем... Сверканье их из тёмных, глубоко впалых орбит было подобно сверканью горящих углей. У видения были тонкие худые руки, похожие на руки скелета, и обеими этими руками оно держалось за полы тяжёлой дверной драпировки.
Судорожно сжимая материю в слабых пальцах, эти руки и производили тот сухой суконный шелест, который слышали кадеты.
Уста привидения были совершенно черны и открыты, и из них-то после коротких промежутков со свистом и хрипением вырывался тот напряженный полустон-полувздох, который впервые послышался, когда К-дин взял покойника за нос.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Увидав это грозное привидение, три оставшиеся на ногах стража окаменели и замерли в своих оборонительных позициях крепче К-дина, который лежал пластом с прицепленным к нему гробовым покровом.
Привидение не обращало никакого внимания на всю эту группу: его глаза были устремлены на один гроб, в котором теперь лежал совсем раскрытый покойник. Оно тихо покачивалось и, по-видимому, хотело двигаться. Наконец это ему удалось. Держась руками за стену, привидение медленно тронулось и прерывистыми шагами стало переступать ближе ко гробу. Движение это было ужасно. Судорожно вздрагивая при каждом шаге и с мучением ловя раскрытыми устами воздух, оно исторгало из своей пустой груди те ужасные вздохи, которые кадеты приняли за вздохи из гроба. И вот ещё шаг, и ещё шаг, и, наконец, оно близко, оно подошло к гробу, но прежде, чем подняться на ступени катафалка, оно остановилось, взяло К-дина за ту руку, у которой, отвечая лихорадочной дрожи его тела, трепетал край волновавшейся гробовой кисеи, и своими тонкими, сухими пальцами отцепило эту кисею от обшлажной пуговицы шалуна; потом посмотрело на него с неизъяснимой грустью, тихо ему погрозило и... перекрестило его...
Затем оно, едва держась на трясущихся ногах, поднялось по ступеням катафалка, ухватилось за край гроба и, обвив своими скелетными руками плечи покойника, зарыдало...
Казалось, в гробу целовались две смерти; но скоро и это кончилось. С другого конца замка донёсся слух жизни: панихида кончилась, и из церкви в квартиру мертвеца спешили передовые, которым надо было быть здесь, на случай посещения высоких особ.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
До слуха кадет долетели приближавшиеся по коридорам гулкие шаги и вырвавшиеся вслед за ними из отворённой церковной двери последние отзвуки заупокойной песни.
Оживительная перемена впечатлений заставила кадет ободриться, а долг привычной дисциплины поставил их в надлежащей позиции на надлежащее место.
Тот адъютант, который был последним лицом, заглянувшим сюда перед панихидою, и теперь торопливо вбежал первый в траурную залу и воскликнул:
- Боже мой, как она сюда пришла!
Труп в белом, с распущенными седыми волосами, лежал, обнимая покойника, и, кажется, сам не дышал уже. Дело пришло к разъяснению.
Напугавшее кадет привидение была вдова покойного генерала, которая сама была при смерти и, однако, имела несчастие пережить своего мужа. По крайней слабости, она уже давно не могла оставлять постель, но, когда все ушли к парадной панихиде в церковь, она сползла с своего смертного ложа и, опираясь руками об стены, явилась к гробу покойника. Сухой шелест, который кадеты приняли за шелест рукавов покойника, были её прикосновения к стенам. Теперь она была в глубоком обмороке, в котором кадеты, по распоряжению адъютанта, и вынесли её в кресле за драпировку.
Это был последний страх в Инженерном замке, который, по словам рассказчика, оставил в них навсегда глубокое впечатление.
- С этого случая, - говорил он, - всем нам стало возмутительно слышать, если кто-нибудь радовался чьей бы то ни было смерти. Мы всегда помнили нашу непростительную шалость и благословляющую руку последнего привидения Инженерного замка, которое одно имело власть простить нас по святому праву любви. С этих же пор прекратились в корпусе и страхи от привидений. То, которое мы видели, было последнее.
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые, под заглавием "Последнее привидение Инженерного замка. Рассказ", - "Новости и Биржевая газета", 1882, от 5 и 6 ноября. С изменённым заглавием вошло в сборник "Святочные рассказы" (1886).
Стр. 44. Инженерный Михайловский замок был выстроен по проекту В. И. Баженова архитектором В. Ф. Бренна для Павла I. Здесь император был убит в ночь с 11 на 12 марта 1801 года.
...в новейшей русской книге г. Кобеко... - т. е. в книге Д. Ф. Кобеко "Цесаревич Павел Петрович", СПб, 1881.
Стр. 45. Нынче в этом упразднённом дворце помещаются юнкера инженерного ведомства, но начали его "обживать" прежние инженерные кадеты. - Инженерное училище основано в 1810 г. (с 1819 г. - Главное инженерное училище); Николаевская инженерная академия была образована в 1855 г.
Стр. 46. "Вкушая, вкусих мало мёду и сё аз умираю" (Вкушая, вкусил мало мёда, и вот я умираю) - сокращённая цитата из Библии (Первая Книга Царств, XIV, 43).
...библейский рассказ, в котором эти слова находят себе место... Слова эти произнёс Ионафан, старший сын царя иудейского Саула, который запретил народу что-либо есть до тех пор, пока Саул не отомстит своим врагам. Не знавший об этом запрете Ионафан отведал мёда и должен был умереть. Но народ сказал Саулу "Ионафану ли умереть, который доставил... спасение Израилю?.. И освободил народ Ионафана, и не умер он (Первая книга Царств, XIV, 45).
Стр. 47. ...умер в Инженерном замке начальник этого заведения генерал Ламновский. - Инженер-генерал-майор Пётр Карлович Ломновский был начальником Главного инженерного училища с 1844 г.
Стр. 48. Молешотт Якоб (1822 - 1893) - немецкий физиолог, представитель вульгарного материализма. Имеется в виду его речь "Свет и жизнь".
Стр. 50. Г-тон, В-нов, З-ский и К-дин. - З-ский - очевидно, И. С. Запорожский, воспоминания которого послужили материалом для настоящего рассказа, выпущен из училища в 1864 г. В том же выпуске значатся И. А. Воронов и С. Ф. Кавдин. Кадета, фамилия которого обозначена Г-тон, в этом выпуске нет; в выпуске 1861 г. был Владимир Гамильтон (М. С. Максимовский. Исторический очерк Главного инженерного училища. СПб, 1869).
Стр. 54. ...описание, сделанное поэтом Гейне для виденной им "таинственной женщины"... - описание в "Книге Легран" заброшенного замка, где живут духи и где по ночам бродит дама.
1 2 3 4
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Привидение не было мечтою воображения - оно не исчезало и напоминало своим видом описание, сделанное поэтом Гейне для виденной им "таинственной женщины": как то, так и это представляло "труп, в котором заключена душа". Перед испуганными детьми была в крайней степени изможденная фигура, вся в белом, но в тени она казалась серою. У неё было страшно худое, до синевы бледное и совсем угасшее лицо; на голове всклокоченные в беспорядке густые и длинные волосы. От сильной проседи они тоже казались серыми и, разбегавшись в беспорядке, закрывали грудь и плечи привидения!.. Глаза виделись яркие, воспалённые и блестевшие болезненным огнем... Сверканье их из тёмных, глубоко впалых орбит было подобно сверканью горящих углей. У видения были тонкие худые руки, похожие на руки скелета, и обеими этими руками оно держалось за полы тяжёлой дверной драпировки.
Судорожно сжимая материю в слабых пальцах, эти руки и производили тот сухой суконный шелест, который слышали кадеты.
Уста привидения были совершенно черны и открыты, и из них-то после коротких промежутков со свистом и хрипением вырывался тот напряженный полустон-полувздох, который впервые послышался, когда К-дин взял покойника за нос.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Увидав это грозное привидение, три оставшиеся на ногах стража окаменели и замерли в своих оборонительных позициях крепче К-дина, который лежал пластом с прицепленным к нему гробовым покровом.
Привидение не обращало никакого внимания на всю эту группу: его глаза были устремлены на один гроб, в котором теперь лежал совсем раскрытый покойник. Оно тихо покачивалось и, по-видимому, хотело двигаться. Наконец это ему удалось. Держась руками за стену, привидение медленно тронулось и прерывистыми шагами стало переступать ближе ко гробу. Движение это было ужасно. Судорожно вздрагивая при каждом шаге и с мучением ловя раскрытыми устами воздух, оно исторгало из своей пустой груди те ужасные вздохи, которые кадеты приняли за вздохи из гроба. И вот ещё шаг, и ещё шаг, и, наконец, оно близко, оно подошло к гробу, но прежде, чем подняться на ступени катафалка, оно остановилось, взяло К-дина за ту руку, у которой, отвечая лихорадочной дрожи его тела, трепетал край волновавшейся гробовой кисеи, и своими тонкими, сухими пальцами отцепило эту кисею от обшлажной пуговицы шалуна; потом посмотрело на него с неизъяснимой грустью, тихо ему погрозило и... перекрестило его...
Затем оно, едва держась на трясущихся ногах, поднялось по ступеням катафалка, ухватилось за край гроба и, обвив своими скелетными руками плечи покойника, зарыдало...
Казалось, в гробу целовались две смерти; но скоро и это кончилось. С другого конца замка донёсся слух жизни: панихида кончилась, и из церкви в квартиру мертвеца спешили передовые, которым надо было быть здесь, на случай посещения высоких особ.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
До слуха кадет долетели приближавшиеся по коридорам гулкие шаги и вырвавшиеся вслед за ними из отворённой церковной двери последние отзвуки заупокойной песни.
Оживительная перемена впечатлений заставила кадет ободриться, а долг привычной дисциплины поставил их в надлежащей позиции на надлежащее место.
Тот адъютант, который был последним лицом, заглянувшим сюда перед панихидою, и теперь торопливо вбежал первый в траурную залу и воскликнул:
- Боже мой, как она сюда пришла!
Труп в белом, с распущенными седыми волосами, лежал, обнимая покойника, и, кажется, сам не дышал уже. Дело пришло к разъяснению.
Напугавшее кадет привидение была вдова покойного генерала, которая сама была при смерти и, однако, имела несчастие пережить своего мужа. По крайней слабости, она уже давно не могла оставлять постель, но, когда все ушли к парадной панихиде в церковь, она сползла с своего смертного ложа и, опираясь руками об стены, явилась к гробу покойника. Сухой шелест, который кадеты приняли за шелест рукавов покойника, были её прикосновения к стенам. Теперь она была в глубоком обмороке, в котором кадеты, по распоряжению адъютанта, и вынесли её в кресле за драпировку.
Это был последний страх в Инженерном замке, который, по словам рассказчика, оставил в них навсегда глубокое впечатление.
- С этого случая, - говорил он, - всем нам стало возмутительно слышать, если кто-нибудь радовался чьей бы то ни было смерти. Мы всегда помнили нашу непростительную шалость и благословляющую руку последнего привидения Инженерного замка, которое одно имело власть простить нас по святому праву любви. С этих же пор прекратились в корпусе и страхи от привидений. То, которое мы видели, было последнее.
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые, под заглавием "Последнее привидение Инженерного замка. Рассказ", - "Новости и Биржевая газета", 1882, от 5 и 6 ноября. С изменённым заглавием вошло в сборник "Святочные рассказы" (1886).
Стр. 44. Инженерный Михайловский замок был выстроен по проекту В. И. Баженова архитектором В. Ф. Бренна для Павла I. Здесь император был убит в ночь с 11 на 12 марта 1801 года.
...в новейшей русской книге г. Кобеко... - т. е. в книге Д. Ф. Кобеко "Цесаревич Павел Петрович", СПб, 1881.
Стр. 45. Нынче в этом упразднённом дворце помещаются юнкера инженерного ведомства, но начали его "обживать" прежние инженерные кадеты. - Инженерное училище основано в 1810 г. (с 1819 г. - Главное инженерное училище); Николаевская инженерная академия была образована в 1855 г.
Стр. 46. "Вкушая, вкусих мало мёду и сё аз умираю" (Вкушая, вкусил мало мёда, и вот я умираю) - сокращённая цитата из Библии (Первая Книга Царств, XIV, 43).
...библейский рассказ, в котором эти слова находят себе место... Слова эти произнёс Ионафан, старший сын царя иудейского Саула, который запретил народу что-либо есть до тех пор, пока Саул не отомстит своим врагам. Не знавший об этом запрете Ионафан отведал мёда и должен был умереть. Но народ сказал Саулу "Ионафану ли умереть, который доставил... спасение Израилю?.. И освободил народ Ионафана, и не умер он (Первая книга Царств, XIV, 45).
Стр. 47. ...умер в Инженерном замке начальник этого заведения генерал Ламновский. - Инженер-генерал-майор Пётр Карлович Ломновский был начальником Главного инженерного училища с 1844 г.
Стр. 48. Молешотт Якоб (1822 - 1893) - немецкий физиолог, представитель вульгарного материализма. Имеется в виду его речь "Свет и жизнь".
Стр. 50. Г-тон, В-нов, З-ский и К-дин. - З-ский - очевидно, И. С. Запорожский, воспоминания которого послужили материалом для настоящего рассказа, выпущен из училища в 1864 г. В том же выпуске значатся И. А. Воронов и С. Ф. Кавдин. Кадета, фамилия которого обозначена Г-тон, в этом выпуске нет; в выпуске 1861 г. был Владимир Гамильтон (М. С. Максимовский. Исторический очерк Главного инженерного училища. СПб, 1869).
Стр. 54. ...описание, сделанное поэтом Гейне для виденной им "таинственной женщины"... - описание в "Книге Легран" заброшенного замка, где живут духи и где по ночам бродит дама.
1 2 3 4