Арбат сегодня и застолье
И галерея и базар
И столько лиц привычной ролью
Нам смотрят ласково в глаза
За рупь шашлык один кусочек
И полполучки за обед
А если кушать не захочешь
Гони червонец за портрет
Наш товар не сунешь в сумку
И ни грамма он не весит
Но гуляя в час вечерний
Ты прохожий не спеши
На Арбате продается
Что угодно кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат не стоит перебранки
В любой эпохе свой Арбат
Когда-то здесь летели санки
А в них счастливый первый
Остался до и память свята
Она жива и в наши дни
Летели санки здесь когда-то
И до сих пор летят они
Говорят, что пенье наше не участвует в прогрессе,
Не дает оно дохода,
Не приносит барыши
На Арбате продается что угодно кроме песен
И поэтому поется на Арбате от души
Арбат Есенина и Блока
Арбат крушений и побед.
Наверное, каждая эпоха
В тебе оставила свой след
Пусть отзвенели здесь трамваи
И не скрипит давно арба
Другие песни напевая
Живет сегодняшний Арбат
Продается взгляд любимой,
Чудеса и тонкий месяц
Соки, воды, апельсины
Беляши, карандаши
На Арбате продается
Что угодно, кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат и символ и подарок
Арбат всегда со словом ах
Он так похож на гриф гитары
А мы как пальцы на ладах
Мы уважаем Окуджаву,
Но нам по-своему гореть
Кому обидно за державу
Тому сегодня с нами петь
Стало нам теперь понятно,
Отчего начальство в стрессе
Отчего нас так старались
Выжить выгнать заглушить
На Арбате продается
что угодно кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Был приговор не в бровь, а в глаз,
Глашатай огласил указ
Читал с похмелья мучила икота.
Я понял только миг спустя:
Мою любовь казнить хотят,
А я стою в толпе у эшафота.
Меня теснят литым плечом
И в спину дышат первачом
Воскресный день - до зрелищ все охочи.
Не чую ног, не чую рук,
А на помосте лучший друг
Стоит с кнутом и весело хохочет
Сколько мук и последняя эта
Я себя заставляю смотреть
А по снегу разута раздета
Шла любовь моя, шла на смерть.
И боясь ощутить пустоту,
Просыпаюсь в холодном поту.
Пусть наветы вокруг и вранье -
Мне бы слышать дыханье твое
Шипел наркозный аппарат
Витал, как ангел, Гиппократ,
А я стоял бессильный, как невежда
Текла, как реквием, латынь,
Я сам себе шептал остынь
Ты видишь шьют, а значит есть надежда
Который день, который час,
Который год идет для нас
Но мне лица не видно под бинтами
Вот нитка вдетая в иглу,
Вот кровь на кафельном полу
А вот душа почти уже как камень.
Сколько мук и последняя эта
Ту как я каменел бы любой,
А в потоке стерильного света
Умирала моя любовь
Мы в лес вошли и вздрогнул лес
И слезы капнули с небес
И тропы зарастали вслед за нами
И чародей лесной божок
Нам у ручья костер разжег
И у костра зеленым было пламя
Мы пили горькие меды
И не предчувствуя беды
Мы расплескали все свое везенье
И чародей исчез а мы
Остались глухи и немы
И ты шагнула в огненную зелень.
Сколько мук и последняя эта
Я смотрю все на свете кляня
Словно лед среди жаркого лета
Таешь ты на глазах у меня
Дайте грешнику гитару,
Семиструнную гитару
Перед тем, как всенародно
Понесет он божью кару
Он стоит на лобном месте,
Рот рабит, но просит песни,
Пальцы в кровь, но просят песни,
Дайте ж грешнику гитару
Дайте, дайте песню спеть еще одну
Дайте гриф погладить и подтянуть струну
Дайте, дайте песней вас соединить
Только не порвите эту нить
Сколько лиц людское море
Любопытство, зависть горе
С эшафота как со сцены
Он ушел последней ролью
Тот любил, тот ненавидел,
Тот не понял, тот не принял
В первый раз их всех увидел
Вместе, лишь прощаясь с ними
А по площади разносят что ж гитару не приносит
Дайте ж грешному гитару
Не помилованья просит
Но от храма, что над яром
Потянуло вдруг угаром
Там возник костер в полнеба,
Там гитару жгли, гитару
Он метался на кровати
Где я дома иль в палате,
Бред, как явь, правдив до стона
И его не оборвать мне
Боль в груди куда же деться
Не петля не дуло - сердце
Неужель не отвертеться
Он метался на кровати
А в огне так страшно пела
Не струной горящим телом
Семиструнная гитара
Пела то, что спеть хотел он
Он стоял на лобном месте
Рот разбит но вторит песне
А вокруг не замечали
Что душа-то отлетела
Кивок сквозь снег, сквозь мокрый снег,
Свеча в зрачках,
В изгибе губ улыбки след
И тень смычка.
Сняла перчатки - лунный свет
Озябших рук.
Я в Вас нашел простой сюжет,
Чудесный звук.
С ума сойти, но лишь для нас
Цветной бульвар
И старый цирк, и шум у касс,
И этот март.
Вечерний вальс, как эхо сна,
Приносит дрожь,
Он еле слышен из окна,
Но так хорош.
Рука к руке, легки шаги,
Как дым костра,
Мы не друзья, мы не враги,
Мы из вчера,
И будто вновь почти пожар,
Почти побег.
Ты видишь: тот же сенбернар
Лакает снег.
И две старушки у афиш
Глядят на нас.
Сейчас ты так же промолчишь,
Как в прошлый раз.
А на афише ты и я
Потешный грим
Остановись, печаль моя, поговорим.
Но шепчешь ты, с ума сойти,
Я не хочу.
Вчерашний март, вчерашний стиль
Вчерашних чувств.
Не удержать и не сберечь
Печальный звук
Вчерашний вальс был вальсом встреч
А стал разлук.
Ты видишь: тот же сенбернар лакает снег.
Последний парад Юрия Визбора
Дни мои, я полагаю, сочтены.
Дни осенние - сентябрь на дворе.
Не подарят мне онкологи весны,
Суждено мне с бабьим летом отгореть.
Подыграй мне, милый доктор, подыграй,
Помоги мне, лицедей, начать парад,
Ложь твоя дает надежду нам на рай,
А иначе и при жизни просто ад.
Ну что ж - парад - глаза мои открыты,
И все года, как флаги на ветру:
Вот первый, розовый - я в цинковом корыте
И очень сольно, очень творчески ору.
Вот флаг другой, с ромашками и небом,
И так щекотно бегать босиком,
А вслед кресты, в ладонь кусочек хлеба,
Тот мамин хлеб, надкушенный тайком...
я в палате самый желтый и худой
Словно лист в снегу больничного белья,
Мне бы шприц или стакан с живой водой
Я бы встал и спел для вас, мои друзья.
Ах, дуэт великолепный - я и боль,
На два голоса, чуть слышно, чуть дыша,
Здесь для вас моя последняя гастроль
И на сцене бестелесная душа.
Парад-алле, года мои, как флаги,
Полощет ветер их в ночи,
Перо скребется по плохой бумаге,
И горн поет, и барабан стучит.
Я слышу те несложные мотивы,
И первых песен легкие слова,
И скрип дверей, и звон бутылок с пивом,
Лишь голос твой доносится едва.
Скоро пять - приемный час - придут мои,
Будет бодрый, остроумный диалог,
Я, конечно, помогу им утаить
От меня хоть часть сегодняшних тревог.
1 2 3
И галерея и базар
И столько лиц привычной ролью
Нам смотрят ласково в глаза
За рупь шашлык один кусочек
И полполучки за обед
А если кушать не захочешь
Гони червонец за портрет
Наш товар не сунешь в сумку
И ни грамма он не весит
Но гуляя в час вечерний
Ты прохожий не спеши
На Арбате продается
Что угодно кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат не стоит перебранки
В любой эпохе свой Арбат
Когда-то здесь летели санки
А в них счастливый первый
Остался до и память свята
Она жива и в наши дни
Летели санки здесь когда-то
И до сих пор летят они
Говорят, что пенье наше не участвует в прогрессе,
Не дает оно дохода,
Не приносит барыши
На Арбате продается что угодно кроме песен
И поэтому поется на Арбате от души
Арбат Есенина и Блока
Арбат крушений и побед.
Наверное, каждая эпоха
В тебе оставила свой след
Пусть отзвенели здесь трамваи
И не скрипит давно арба
Другие песни напевая
Живет сегодняшний Арбат
Продается взгляд любимой,
Чудеса и тонкий месяц
Соки, воды, апельсины
Беляши, карандаши
На Арбате продается
Что угодно, кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Арбат и символ и подарок
Арбат всегда со словом ах
Он так похож на гриф гитары
А мы как пальцы на ладах
Мы уважаем Окуджаву,
Но нам по-своему гореть
Кому обидно за державу
Тому сегодня с нами петь
Стало нам теперь понятно,
Отчего начальство в стрессе
Отчего нас так старались
Выжить выгнать заглушить
На Арбате продается
что угодно кроме песен
И поэтому поется
На Арбате от души
Был приговор не в бровь, а в глаз,
Глашатай огласил указ
Читал с похмелья мучила икота.
Я понял только миг спустя:
Мою любовь казнить хотят,
А я стою в толпе у эшафота.
Меня теснят литым плечом
И в спину дышат первачом
Воскресный день - до зрелищ все охочи.
Не чую ног, не чую рук,
А на помосте лучший друг
Стоит с кнутом и весело хохочет
Сколько мук и последняя эта
Я себя заставляю смотреть
А по снегу разута раздета
Шла любовь моя, шла на смерть.
И боясь ощутить пустоту,
Просыпаюсь в холодном поту.
Пусть наветы вокруг и вранье -
Мне бы слышать дыханье твое
Шипел наркозный аппарат
Витал, как ангел, Гиппократ,
А я стоял бессильный, как невежда
Текла, как реквием, латынь,
Я сам себе шептал остынь
Ты видишь шьют, а значит есть надежда
Который день, который час,
Который год идет для нас
Но мне лица не видно под бинтами
Вот нитка вдетая в иглу,
Вот кровь на кафельном полу
А вот душа почти уже как камень.
Сколько мук и последняя эта
Ту как я каменел бы любой,
А в потоке стерильного света
Умирала моя любовь
Мы в лес вошли и вздрогнул лес
И слезы капнули с небес
И тропы зарастали вслед за нами
И чародей лесной божок
Нам у ручья костер разжег
И у костра зеленым было пламя
Мы пили горькие меды
И не предчувствуя беды
Мы расплескали все свое везенье
И чародей исчез а мы
Остались глухи и немы
И ты шагнула в огненную зелень.
Сколько мук и последняя эта
Я смотрю все на свете кляня
Словно лед среди жаркого лета
Таешь ты на глазах у меня
Дайте грешнику гитару,
Семиструнную гитару
Перед тем, как всенародно
Понесет он божью кару
Он стоит на лобном месте,
Рот рабит, но просит песни,
Пальцы в кровь, но просят песни,
Дайте ж грешнику гитару
Дайте, дайте песню спеть еще одну
Дайте гриф погладить и подтянуть струну
Дайте, дайте песней вас соединить
Только не порвите эту нить
Сколько лиц людское море
Любопытство, зависть горе
С эшафота как со сцены
Он ушел последней ролью
Тот любил, тот ненавидел,
Тот не понял, тот не принял
В первый раз их всех увидел
Вместе, лишь прощаясь с ними
А по площади разносят что ж гитару не приносит
Дайте ж грешному гитару
Не помилованья просит
Но от храма, что над яром
Потянуло вдруг угаром
Там возник костер в полнеба,
Там гитару жгли, гитару
Он метался на кровати
Где я дома иль в палате,
Бред, как явь, правдив до стона
И его не оборвать мне
Боль в груди куда же деться
Не петля не дуло - сердце
Неужель не отвертеться
Он метался на кровати
А в огне так страшно пела
Не струной горящим телом
Семиструнная гитара
Пела то, что спеть хотел он
Он стоял на лобном месте
Рот разбит но вторит песне
А вокруг не замечали
Что душа-то отлетела
Кивок сквозь снег, сквозь мокрый снег,
Свеча в зрачках,
В изгибе губ улыбки след
И тень смычка.
Сняла перчатки - лунный свет
Озябших рук.
Я в Вас нашел простой сюжет,
Чудесный звук.
С ума сойти, но лишь для нас
Цветной бульвар
И старый цирк, и шум у касс,
И этот март.
Вечерний вальс, как эхо сна,
Приносит дрожь,
Он еле слышен из окна,
Но так хорош.
Рука к руке, легки шаги,
Как дым костра,
Мы не друзья, мы не враги,
Мы из вчера,
И будто вновь почти пожар,
Почти побег.
Ты видишь: тот же сенбернар
Лакает снег.
И две старушки у афиш
Глядят на нас.
Сейчас ты так же промолчишь,
Как в прошлый раз.
А на афише ты и я
Потешный грим
Остановись, печаль моя, поговорим.
Но шепчешь ты, с ума сойти,
Я не хочу.
Вчерашний март, вчерашний стиль
Вчерашних чувств.
Не удержать и не сберечь
Печальный звук
Вчерашний вальс был вальсом встреч
А стал разлук.
Ты видишь: тот же сенбернар лакает снег.
Последний парад Юрия Визбора
Дни мои, я полагаю, сочтены.
Дни осенние - сентябрь на дворе.
Не подарят мне онкологи весны,
Суждено мне с бабьим летом отгореть.
Подыграй мне, милый доктор, подыграй,
Помоги мне, лицедей, начать парад,
Ложь твоя дает надежду нам на рай,
А иначе и при жизни просто ад.
Ну что ж - парад - глаза мои открыты,
И все года, как флаги на ветру:
Вот первый, розовый - я в цинковом корыте
И очень сольно, очень творчески ору.
Вот флаг другой, с ромашками и небом,
И так щекотно бегать босиком,
А вслед кресты, в ладонь кусочек хлеба,
Тот мамин хлеб, надкушенный тайком...
я в палате самый желтый и худой
Словно лист в снегу больничного белья,
Мне бы шприц или стакан с живой водой
Я бы встал и спел для вас, мои друзья.
Ах, дуэт великолепный - я и боль,
На два голоса, чуть слышно, чуть дыша,
Здесь для вас моя последняя гастроль
И на сцене бестелесная душа.
Парад-алле, года мои, как флаги,
Полощет ветер их в ночи,
Перо скребется по плохой бумаге,
И горн поет, и барабан стучит.
Я слышу те несложные мотивы,
И первых песен легкие слова,
И скрип дверей, и звон бутылок с пивом,
Лишь голос твой доносится едва.
Скоро пять - приемный час - придут мои,
Будет бодрый, остроумный диалог,
Я, конечно, помогу им утаить
От меня хоть часть сегодняшних тревог.
1 2 3