Дознание.
Stanislaw Lem. Rozpraawa (1968)
__________________________________________________
Перевод с польского - А. Громовой и Р. Нудельмана.
- Шеннэн Куин!
- Я, командор.
- Вы являетесь свидетелем по делу, которое слушается в Космическом
трибунале под моим председательством. При обращении ко мне следует
употреблять слово "председатель", а членов трибунала полагается именовать
"судьями". На вопросы членов трибунала вы должны отвечать незамедлительно,
а на вопросы обвинения и защиты - только с разрешения трибунала. В своих
показаниях вы можете основываться лишь на том, что сами видели и знаете по
собственному опыту, а не на том, что слышали от третьих лиц. Вам понятны
эти разъяснения?
- Да, председатель.
- Вас зовут Шеннэн Куин?
- Да.
- Однако в команду "Голиафа" вы были включены под другой фамилией?
- Да, председатель; это было одним из условии договора, который
заключали со мной арматоры.
- Вы знали причины, по которым вам дали псевдоним?
- Я знал эти причины, председатель.
- Вы принимали участие в эллиптическом полете "Голиафа" в период с
восемнадцатого по тридцатое октября текущего года?
- Да, председатель.
- Какие функции выполняли вы на борту?
- Я был вторым пилотом.
- Расскажите трибуналу, что произошло на борту "Голиафа" во время
вышеупомянутого полета, а именно двадцать первого октября. Начните с
данных, касающихся местонахождения корабля и поставленных перед вами
задач.
- В восемь тридцать по бортовому времени мы пересекли внешний
периметр спутников Сатурна на гиперболической скорости и начали
торможение, которое продолжалось до одиннадцати. За это время мы сбросили
гиперболическую и на удвоенной орбитальной нулевой начали маневр перехода
на круговую орбиту, чтобы, находясь на ней, вывести искусственные спутники
в плоскость кольца.
- Говоря об удвоенной нулевой, вы имеете в виду скорость пятьдесят
два километра в секунду?
- Да, председатель. В одиннадцать кончилась моя вахта, но, поскольку
при маневрировании приходилось непрерывно корректировать курс, я только
поменялся местами с первым пилотом, который с этого момента вел корабль,
тогда как я исполнял обязанности штурмана.
- Кто приказал вам так поступить?
- Командир, судья. Вообще-то это обычный порядок в таких условиях.
Нашей целью было подойти как можно ближе на безопасное расстояние к
границе Роша в плоскости кольца и оттуда, с почти круговой орбиты,
поочередно запустить три зонда-автомата, которые потом надлежало
дистанционным способом, управляя по радио, ввести в пределы сферы Роша.
Один из зондов следовало вывести на орбиту внутри щели Кассини, то есть в
пространство, отделяющее внутреннее кольцо Сатурна от внешнего, а
остальные два предназначались для контроля за его движением. Может быть,
нужно объяснить подробней?
- Объясните.
- Слушаюсь, председатель. Оба кольца Сатурна состоят из мелких частиц
и разделены щелью шириной около четырех тысяч километров. Искусственный
спутник, движущийся в этой щели вокруг планеты, должен был доставить
информацию о возмущениях гравитационного поля, а также об относительных
внутренних движениях частиц, из которых состоят кольца. Но возмущения
орбиты очень скоро вытолкнули бы такой спутник из этого свободного
пространства - либо в зону внутреннего кольца, либо в зону внешнего, где
его, конечно, стерло бы в порошок. Чтобы этого не произошло, мы должны
были запустить два специальных спутника, имеющих собственную тягу на
ионных двигателях - сравнительно маломощных, порядка одной четвертой -
одной пятой тонны, и этим двум спутникам - "сторожам" предстояло с помощью
радаров следить, чтобы тот, который движется по орбите внутри щели, не
выходил из нее. Бортовые калькуляторы этих "сторожей" должны были
рассчитывать необходимые поправки для орбитального спутника и
соответствующим образом включать его двигатели. Это позволяло надеяться,
что спутник будет работать, пока у него хватит горючего, то есть около
двух месяцев.
- С какой целью предполагалось вывести на орбиту два контролирующих
спутника? Не считаете ли вы, что хватило бы одного?
- Наверняка хватило бы, судья. Второй "сторож" был, попросту говоря,
про запас; на случай, если первый подведет или будет уничтожен при
столкновении с метеоритами. При астрономических наблюдениях с Земли
пространство вокруг Сатурна - вне кольца и лун - кажется пустым, но в
действительности оно порядком засорено. В таких условиях, разумеется,
невозможно избежать столкновений с мелкими метеоритами. Именно поэтому нам
надлежало поддерживать круговую орбитальную скорость - ведь практически
все обломки вращаются в экваториальной плоскости Сатурна с его первой
космической скоростью. Это уменьшало вероятность столкновения до
приемлемого минимума. Кроме того, у нас на борту была противометеоритная
защита в виде выстреливаемых экранов: ими можно выстрелить с пульта
первого пилота или же это мог сделать соответствующий автомат, сопряженный
с корабельным радаром.
- Считали ли вы это задание трудным или опасным?
- Оно не было ни слишком трудным, ни особенно опасным при условии,
что все маневры будут проделаны четко и без помех. У нас считается, что
окрестности Сатурна - это мусорная свалка, похуже чем возле Юпитера, но
зато ускорения, которые требуются для маневра, там куда меньше, чем на
юпитерской орбите, а это дает значительное преимущество.
- Кого вы имели в виду, говоря "у нас"?
- Пилотов...ну, и навигаторов.
- Одним словом, космонавтов?
- Да. Примерно в двадцать часов по бортовому времени мы подошли
практически к внешней границе кольца.
- В его плоскости?
- Да. На расстояние около тысячи километров. Датчики уже там
констатировали значительное запыление пространства. Корабль получал около
четырехсот пылевых микроударов в секунду. В соответствии с программой мы
вошли в сферу Роша над кольцом и с круговой орбиты, практически
параллельной щели Кассини, начали выбрасывать зонды. Первый зонд мы
выбросили в пятнадцать часов по бортовому времени и с помощью радарного
пульсатора ввели его в щель. Это было как раз моей обязанностью. Первый
пилот помогал мне, поддерживая минимальную тягу. Благодаря этому мы
обращались практически с той же скоростью, что и кольца. Кальдер
маневрировал очень умело. Он держал тягу именно на таком уровне, который
позволял правильно ориентировать корабль - носом вперед. Без тяги сразу же
начинается кувырканье.
- Кто, кроме вас и первого пилота, находился в рулевой рубке?
- Все. Вся команда. Командир сидел между мной и Кальдером, ближе к
нему, потому что он так расположил свое кресло. За мной находились инженер
и электронщик. Доктор Барнс сидел, кажется, за командиром.
- Вы в этом не уверены?
- Я не обратил на это внимания. Я был все время занят, да и вообще с
кресла трудно оглядываться назад. Спинка слишком высока.
- Зонд был введен в щель визуально?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Stanislaw Lem. Rozpraawa (1968)
__________________________________________________
Перевод с польского - А. Громовой и Р. Нудельмана.
- Шеннэн Куин!
- Я, командор.
- Вы являетесь свидетелем по делу, которое слушается в Космическом
трибунале под моим председательством. При обращении ко мне следует
употреблять слово "председатель", а членов трибунала полагается именовать
"судьями". На вопросы членов трибунала вы должны отвечать незамедлительно,
а на вопросы обвинения и защиты - только с разрешения трибунала. В своих
показаниях вы можете основываться лишь на том, что сами видели и знаете по
собственному опыту, а не на том, что слышали от третьих лиц. Вам понятны
эти разъяснения?
- Да, председатель.
- Вас зовут Шеннэн Куин?
- Да.
- Однако в команду "Голиафа" вы были включены под другой фамилией?
- Да, председатель; это было одним из условии договора, который
заключали со мной арматоры.
- Вы знали причины, по которым вам дали псевдоним?
- Я знал эти причины, председатель.
- Вы принимали участие в эллиптическом полете "Голиафа" в период с
восемнадцатого по тридцатое октября текущего года?
- Да, председатель.
- Какие функции выполняли вы на борту?
- Я был вторым пилотом.
- Расскажите трибуналу, что произошло на борту "Голиафа" во время
вышеупомянутого полета, а именно двадцать первого октября. Начните с
данных, касающихся местонахождения корабля и поставленных перед вами
задач.
- В восемь тридцать по бортовому времени мы пересекли внешний
периметр спутников Сатурна на гиперболической скорости и начали
торможение, которое продолжалось до одиннадцати. За это время мы сбросили
гиперболическую и на удвоенной орбитальной нулевой начали маневр перехода
на круговую орбиту, чтобы, находясь на ней, вывести искусственные спутники
в плоскость кольца.
- Говоря об удвоенной нулевой, вы имеете в виду скорость пятьдесят
два километра в секунду?
- Да, председатель. В одиннадцать кончилась моя вахта, но, поскольку
при маневрировании приходилось непрерывно корректировать курс, я только
поменялся местами с первым пилотом, который с этого момента вел корабль,
тогда как я исполнял обязанности штурмана.
- Кто приказал вам так поступить?
- Командир, судья. Вообще-то это обычный порядок в таких условиях.
Нашей целью было подойти как можно ближе на безопасное расстояние к
границе Роша в плоскости кольца и оттуда, с почти круговой орбиты,
поочередно запустить три зонда-автомата, которые потом надлежало
дистанционным способом, управляя по радио, ввести в пределы сферы Роша.
Один из зондов следовало вывести на орбиту внутри щели Кассини, то есть в
пространство, отделяющее внутреннее кольцо Сатурна от внешнего, а
остальные два предназначались для контроля за его движением. Может быть,
нужно объяснить подробней?
- Объясните.
- Слушаюсь, председатель. Оба кольца Сатурна состоят из мелких частиц
и разделены щелью шириной около четырех тысяч километров. Искусственный
спутник, движущийся в этой щели вокруг планеты, должен был доставить
информацию о возмущениях гравитационного поля, а также об относительных
внутренних движениях частиц, из которых состоят кольца. Но возмущения
орбиты очень скоро вытолкнули бы такой спутник из этого свободного
пространства - либо в зону внутреннего кольца, либо в зону внешнего, где
его, конечно, стерло бы в порошок. Чтобы этого не произошло, мы должны
были запустить два специальных спутника, имеющих собственную тягу на
ионных двигателях - сравнительно маломощных, порядка одной четвертой -
одной пятой тонны, и этим двум спутникам - "сторожам" предстояло с помощью
радаров следить, чтобы тот, который движется по орбите внутри щели, не
выходил из нее. Бортовые калькуляторы этих "сторожей" должны были
рассчитывать необходимые поправки для орбитального спутника и
соответствующим образом включать его двигатели. Это позволяло надеяться,
что спутник будет работать, пока у него хватит горючего, то есть около
двух месяцев.
- С какой целью предполагалось вывести на орбиту два контролирующих
спутника? Не считаете ли вы, что хватило бы одного?
- Наверняка хватило бы, судья. Второй "сторож" был, попросту говоря,
про запас; на случай, если первый подведет или будет уничтожен при
столкновении с метеоритами. При астрономических наблюдениях с Земли
пространство вокруг Сатурна - вне кольца и лун - кажется пустым, но в
действительности оно порядком засорено. В таких условиях, разумеется,
невозможно избежать столкновений с мелкими метеоритами. Именно поэтому нам
надлежало поддерживать круговую орбитальную скорость - ведь практически
все обломки вращаются в экваториальной плоскости Сатурна с его первой
космической скоростью. Это уменьшало вероятность столкновения до
приемлемого минимума. Кроме того, у нас на борту была противометеоритная
защита в виде выстреливаемых экранов: ими можно выстрелить с пульта
первого пилота или же это мог сделать соответствующий автомат, сопряженный
с корабельным радаром.
- Считали ли вы это задание трудным или опасным?
- Оно не было ни слишком трудным, ни особенно опасным при условии,
что все маневры будут проделаны четко и без помех. У нас считается, что
окрестности Сатурна - это мусорная свалка, похуже чем возле Юпитера, но
зато ускорения, которые требуются для маневра, там куда меньше, чем на
юпитерской орбите, а это дает значительное преимущество.
- Кого вы имели в виду, говоря "у нас"?
- Пилотов...ну, и навигаторов.
- Одним словом, космонавтов?
- Да. Примерно в двадцать часов по бортовому времени мы подошли
практически к внешней границе кольца.
- В его плоскости?
- Да. На расстояние около тысячи километров. Датчики уже там
констатировали значительное запыление пространства. Корабль получал около
четырехсот пылевых микроударов в секунду. В соответствии с программой мы
вошли в сферу Роша над кольцом и с круговой орбиты, практически
параллельной щели Кассини, начали выбрасывать зонды. Первый зонд мы
выбросили в пятнадцать часов по бортовому времени и с помощью радарного
пульсатора ввели его в щель. Это было как раз моей обязанностью. Первый
пилот помогал мне, поддерживая минимальную тягу. Благодаря этому мы
обращались практически с той же скоростью, что и кольца. Кальдер
маневрировал очень умело. Он держал тягу именно на таком уровне, который
позволял правильно ориентировать корабль - носом вперед. Без тяги сразу же
начинается кувырканье.
- Кто, кроме вас и первого пилота, находился в рулевой рубке?
- Все. Вся команда. Командир сидел между мной и Кальдером, ближе к
нему, потому что он так расположил свое кресло. За мной находились инженер
и электронщик. Доктор Барнс сидел, кажется, за командиром.
- Вы в этом не уверены?
- Я не обратил на это внимания. Я был все время занят, да и вообще с
кресла трудно оглядываться назад. Спинка слишком высока.
- Зонд был введен в щель визуально?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23